Разоблачение в первый день. День 4

Разоблачение в первый день. День 4.

Отец Сюй мысленно быстро все просчитал. Не успела Цзян Ин выйти из сада, как ее остановила Сюй Чжи.

— Сяо Ин, не горячись! Мама просто слишком рассердилась и наговорила лишнего, она вовсе не хотела тебя выгонять. Пойдем скорее со мной обратно.

Сюй Чжи раскрыла зонт над ними обеими, специально наклонив его в сторону Цзян Ин, так что ее собственное плечо быстро промокло.

Взгляд Цзян Ин скользнул с зонта на ее лицо, полное извинений.

Сюй Чжи была актрисой, и играла неплохо, но Цзян Ин с детства вращалась среди искушенных людей и насмотрелась на тех, кто умел лицемерить.

Как бы хорошо Сюй Чжи ни маскировалась, Цзян Ин чувствовала исходящую от нее едва уловимую враждебность.

Было очевидно, что и в семье Сюй к ней не собирались относиться искренне.

Раньше Цзян Ин тоже была приемной дочерью, не имевшей кровного родства ни с кем из семьи Ши, но кто осмеливался пренебрегать ею вне дома? А дома разве не все искренне любили ее?

Искренние чувства и фальшь — люди всегда это чувствуют.

Личность прежней хозяйки тела раскрыли только на прошлой неделе, а госпожа и господин Сюй так быстро изменили свое отношение. Видимо, их родительские чувства были весьма поверхностны.

Цзян Ин посмотрела вдаль. Сквозь пелену дождя можно было смутно различить на другом берегу реки самую большую виллу в скандинавском стиле с серой крышей, резко отличавшуюся от соседних.

Отсюда было недалеко до дома семьи Ши. Возможно, ее старший или второй брат сейчас были дома.

Но если она вот так внезапно заявится признавать родство, то, скорее всего, ее вспыльчивый старший брат прикончит ее раньше, чем ее заберут люди из исследовательского института.

Пока можно остаться и в семье Сюй.

Цзян Ин притворилась недовольной: — Ты — родная дочь папы и мамы. Зачем мне, чужому человеку, оставаться и вызывать неприязнь? Просто отпусти меня.

Если она уйдет, то на ком Сюй Чжи сможет выместить всю злость, накопившуюся в прошлой жизни?

Сюй Чжи крепко схватила Цзян Ин за руку: — Если уж говорить о чужих, то это скорее я. Папа и мама говорили, что больше всего баловали тебя. Если ты действительно уйдешь, они точно будут очень расстроены!

— Разве мама только что не кричала мне «убирайся»?

— У мамы острый язык, но доброе сердце!

Сюй Чжи чуть не умерла от беспокойства. Сюй Цзян Ин больше всего дорожила своим статусом госпожи семьи Сюй. Что на нее сегодня нашло? Ревность?

— Смотри, какой сильный дождь, и такси здесь поймать трудно. Что если ты промокнешь и заболеешь?

Возможно, ее уговоры подействовали. Цзян Ин взглянула на нее: — Я могу вернуться, но ты должна замолвить за меня словечко.

— Ну конечно! Я всегда считала тебя родной сестрой!

Цзян Ин: «...»

С таким взглядом, будто она готова ее линчевать, и еще «родная сестра».

Цзян Ин еще немного поувиливала, выждав подходящий момент, и только потом неохотно согласилась вернуться с Сюй Чжи.

В гостиной госпожа Сюй нервно металась из стороны в сторону. Отец Сюй, напротив, сохранял спокойствие и не забыл наставить ее: — Будь с Сяо Ин повежливее. Все-таки она столько лет называла тебя мамой.

Не успел он договорить, как они вошли.

Сюй Чжи улыбнулась: — Папа, мама, Сяо Ин вернулась. Не вините ее больше.

Госпожа Сюй язвительно пробормотала: — Совсем избаловали. — Затем она обратилась к Сюй Чжи: — Как ты умудрилась промокнуть за такое короткое время? Быстро иди наверх переоденься, не простудись.

Она продемонстрировала двойные стандарты во всей красе.

Но поскольку Цзян Ин не стала возмущаться, эта сцена выглядела несколько нелепо.

Сюй Чжи с подозрением взглянула на нее. Сегодняшнее поведение Цзян Ин было слишком странным и совершенно не соответствовало ее ожиданиям.

Цзян Ин, опустив глаза, спокойно спросила: — Вы то велите мне убираться, то зовете обратно. Что это значит?

Госпожа Сюй открыла рот, чтобы возразить, но отец Сюй остановил ее взглядом.

Отец Сюй был интеллигентным бизнесменом и говорил с видом заботливого отца.

— Сяо Ин, твоя мама просто разволновалась и сказала лишнего. Если бы ты совершила мелкую ошибку, разве она когда-нибудь говорила тебе такое? Папа не хотел об этом упоминать, но ты сегодня, прежде чем что-то делать, подумала о последствиях? Даже семья Фэн Чи не смеет обижать семью Ши. Если бы ты понравилась господину Ши, никто бы и слова не сказал. Но он на глазах у стольких людей вышвырнул тебя из отеля. Ты понимаешь, что поступила неправильно?

Слова отца Сюй были безупречны, и Цзян Ин нечего было возразить.

Она же не могла сказать, что это сделала не она, а ей просто не повезло попасть сюда и отдуваться за чужие грехи.

Отец Сюй и не ждал от нее признания вины. — Я все еще пытаюсь уладить дело с семьей Ши. В эти дни веди себя послушно. Я приглашу господина Ши на ужин, и ты лично извинишься перед ним.

Глаза Цзян Ин внезапно загорелись.

Состоится ли ужин и не окажется ли он пиром в Хунмэне — это другой вопрос, но если появится возможность увидеть брата, Цзян Ин, конечно, была рада.

Она послушно кивнула.

В целом, поведение Цзян Ин вечером было очень покладистым, что немного удивило отца Сюй. Он сказал еще несколько утешительных слов и отпустил ее наверх.

Цзян Ин не знала, в какой спальне она живет.

Она слегка улыбнулась Сюй Чжи: — Можешь проводить меня до спальни?

— Конечно, — радостно ответила Сюй Чжи, но, повернувшись, была полна сомнений.

Сюй Цзян Ин всегда была с ней груба, почему сейчас она говорит таким приторным тоном?

Поднявшись на третий этаж, они остановились у двери спальни в конце коридора. Сюй Чжи спросила: — Ты зачем меня позвала?

Похоже, это ее комната.

Цзян Ин толкнула дверь и с улыбкой взглянула на нее: — Ни за чем, можешь идти.

— ???

Дверь с грохотом захлопнулась.

Сюй Чжи наконец поняла, что ее одурачили. Она топнула ногой от злости и стиснула зубы так, что сломала ноготь.

Цзян Ин стояла за дверью, осматривая незнакомую спальню.

Комната была меньше той, где она жила раньше, но ремонт был неплохим.

Но что за странные вещи наклеены на стенах?

Цзян Ин подошла поближе. Стены были сплошь увешаны плакатами с мускулистыми красавчиками, среди которых было даже несколько фотографий ее второго брата, Ши Цзинчуаня.

На плакате он был еще подростком, стоял на сцене с электрогитарой, одетый в обтягивающую одежду, дерзко демонстрируя шесть кубиков пресса, и с сексуально-отстраненным выражением лица прикусывал тонкую губу.

Вырви!

Глаз!

Мои!

Цзян Ин в ужасе сорвала плакат.

Она прекрасно знала, каков на самом деле Ши Цзинчуань — мастер обманывать наивных юных девушек.

Все-таки ее суровый старший брат был самым настоящим и милым.

...

На следующий день убийственный звонок телефона не умолкал полчаса.

Цзян Ин высунула голову из-под одеяла, пошарила рукой по тумбочке, схватила телефон и сонно уставилась на два иероглифа на экране: «Сестра Гао».

Ее личико застыло.

Кто это еще?

С самого утра такая настойчивость.

Цзян Ин зевнула, потерла глаза и ответила: — Алло, здравствуйте...

— Сюй! Цзян! Ин! Ты знаешь, который час?! — заорали ей в ухо с той стороны. — Ты где сейчас? Только не говори, что ты еще не встала!

Бедная прежняя хозяйка тела. Почему все, кто ей звонил, были такими злыми?

Цзян Ин подавила желание повесить трубку и мягко спросила: — Простите, а кто это?

На том конце провода явно опешили.

Затем даже через телефон чувствовался гнев собеседницы: — Кто я? Я твоя мать! Твоя мать дает тебе час, чтобы добраться до компании, иначе о том, о чем ты меня просила, можешь забыть! Ту-ту-ту-ту...

...

Цзян Ин молча уставилась на отключившийся телефон.

Почему прежняя хозяйка тела не ударилась головой, когда она переместилась? Разве не было бы проще притвориться, что она потеряла память?

Цзян Ин тупо сидела на кровати, наконец начиная что-то понимать.

Когда она переместилась, в ее голове появилась фраза:

«...окончательно попала в черный список „Сунъюй“».

Сюй Цзян Ин была артисткой «Сунъюй».

Эта сестра Гао звала ее в компанию, чтобы расторгнуть контракт?

Звучит просто замечательно!

Она не умела играть, не училась актерскому мастерству и не интересовалась тем, чтобы стать суперзвездой индустрии развлечений, как ее второй брат. Даже попав в чужое тело, она хотела заниматься только тем, что ей нравится.

Цзян Ин, шлепая тапками, направилась в ванную.

В зеркале отразилась девушка с изысканными и яркими чертами лица, нежной кожей, круглой головой и короткими вьющимися волосами до подбородка. Изящная фигура, прекрасные черты лица и строение костей.

Вчера вечером, умывшись, она на мгновение была поражена: это лицо ничуть не уступало ее собственному.

Вот только физическая форма была явно намного слабее.

Она выглядела худой, но тело было мягким, без намека на мышечный рельеф.

Ни пресса, ни упругих ягодиц. Как с такими тонкими ручками и ножками таскать камеру весом больше десяти килограммов, как носить акваланг, как взбираться на горы и ледники?

Цзян Ин твердо решила с сегодняшнего дня начать заниматься спортом!

Только она закончила собираться, как снова позвонила сестра Гао.

— Ты где сейчас?!

— Уже почти приехала, — прощебетала Цзян Ин, легко и весело спускаясь по лестнице.

Этот жизнерадостный и кокетливый голос заставил сестру Гао на мгновение замереть, пока Цзян Ин довольно невинно не спросила: — Только я забыла, где находится компания. Можете прислать геолокацию?

...

И надо же было ей на мгновение подумать, что Сюй Цзян Ин милая!

Тьфу!