Пирожное «Цветы османтуса». Часть 9

В конце концов, Линь Чаоянь не позволила Чжу Ижань сбежать сразу после ужина и уговорила ее остаться.

Вечером она даже вытащила подругу на прогулку.

— С каких пор ты стала гулять по вечерам? — Чжу Ижань, переодеваясь, спросила: — Я всего на несколько дней уехала, а Чэн Юэ уже смог вытащить тебя, заядлую домоседку, на прогулку? Раньше я тебя новой машиной заманивала, а ты и ухом не вела.

Линь Чаоянь, надевавшая тонкую толстовку, замерла, поправила одежду и спросила:

— Какое отношение это имеет к нему? Неужели я не могу вдруг осознать прелести вечерних прогулок?

— К тому же, твоя новая машина — это Wuling Hongguang, какой в ней стимул? — Линь Чаоянь скривила губы, наклонилась, чтобы завязать шнурки, и пробормотала, не желая отвечать на каверзные вопросы Чжу Ижань: — Пошли уже.

Прогулка вдвоем превратилась в прогулку втроем. Чжу Ижань наблюдала, как Чэн Юэ заботливо оберегал Линь Чаоянь от прохожих и машин.

Она чувствовала себя лишней.

Когда Линь Чаоянь в третий раз «вынужденно» сменила позицию, Чжу Ижань, закусив трубочку, сделала большой глоток молочного чая и спросила:

— Так ты правда собираешься ее учить?

Линь Чаоянь, идя между ними, взяла у Чжу Ижань стакан с чаем, открыла крышку и сделала глоток.

— Это не какой-то секрет. Если она хочет учиться, почему бы и нет?

— С каких пор ты стала такой сердобольной?

Линь Чаоянь вернула подруге чай.

— Разве дедушка не говорил, что десерты созданы для того, чтобы их ели? Что плохого в том, что кто-то хочет научиться готовить любимое лакомство?

— Ты стала мыслить позитивнее, — Чжу Ижань закрыла крышку и, опустив глаза, сделала глоток чая. На самом деле, она радовалась за Сяосяо. Раньше она избегала всего, что было связано с дедушкой, даже говорить о десертах не хотела. Чжу Ижань знала, как сильно Линь Чаоянь любила сладкое. А потом, когда Линь Чаоянь решила, что вышла из депрессии, она предложила открыть «Восьмое утро Асагао», эту странную кондитерскую. Она вложила деньги, а Линь Чаоянь — свои навыки.

На самом деле, со стороны виднее, да и сама Линь Чаоянь прекрасно понимала, что до конца не оправилась.

Однако, бросив взгляд на Чэн Юэ, который мило беседовал с Сяосяо, Чжу Ижань подумала, что ее решение оставить Чэн Юэ было верным. Он смог помочь Сяосяо спокойно говорить о дедушке.

Теперь они были словно старые друзья, и у Сяосяо появился еще один друг, помимо нее.

Линь Чаоянь уговорила Чжу Ижань остаться до субботы.

Два дня подряд Чжу Ижань «вкалывала» в кондитерской, не имея возможности сбежать.

А эти двое то и дело невольно подкидывали ей «сладких моментов», что делало ее страдания еще сильнее.

— На все можно посмотреть с разных сторон. Тебе нужно меньше думать о любви, — сказала Линь Чаоянь, отдавая ей десерт, и чуть не стукнула ее по голове.

День был напряженным. К вечеру поднялся сильный ветер, и Чэн Юэ быстро занес столы и стулья со двора.

— Сегодня такой сильный ветер, похоже, скоро будет ливень. Та девчонка, наверное, не придет? — в кондитерской было хорошо хотя бы тем, что здесь всегда было чем перекусить.

Чжу Ижань взяла горсть конфет из кедровых орешков и начала жевать.

Эти конфеты Линь Чаоянь делала из оставшихся после приготовления десертов кедровых орешков. Она специально делала маленькие круглые конфетки, каждая из которых содержала один целый орешек. На свету они переливались, словно янтарь.

Она не боялась трудностей. На приготовление этих конфет требовалось много времени, а времени у нее было предостаточно.

Линь Чаоянь посмотрела на небо. Темные тучи закрыли солнце, и крупные капли дождя начали стучать по стеклу, вызывая тревогу.

— Наверное, не придет. Поговорим завтра.

Только сейчас Линь Чаоянь поняла, что у нее нет номера телефона той девушки, она даже не знала ее имени.

Дождь усиливался, капли барабанили по стеклу, разбиваясь на мелкие брызги и стекая вниз, образуя водяную завесу.

Шум ветра и дождя был таким сильным, что они не услышали стука в дверь.

Линь Чаоянь, поднимаясь наверх, чтобы переодеться, случайно увидела за дверью фигуру девушки. Она вздрогнула от неожиданности.

— Ижань, быстро принеси одеяло и одежду! Чэн Юэ, поставьте чайник! — Линь Чаоянь, сама не зная откуда взялись силы, распахнула дверь, втащила девушку внутрь и быстро захлопнула ее.

— Зачем ты пришла в такую погоду? Совсем жизни не жалко?! — Линь Чаоянь была в ярости.

Ветер распахнул неплотно закрытую дверь. Чэн Юэ быстро захлопнул ее, подошел к Линь Чаоянь, положил руку ей на плечо и сказал:

— Успокойтесь.

И поднялся наверх. Их старый водонагреватель нужно было сначала включить, чтобы вода нагрелась.

— Почему ты на нее кричишь? — тихо спросила Чжу Ижань, выглядывая из-за перил, когда Чэн Юэ поднялся наверх. Он покачал головой и зашел в ванную.

Девушка стояла на месте, ее спортивный костюм промок насквозь и все еще капал, образуя лужу у ее ног. Под одеждой что-то было спрятано.

Несмотря на это, она улыбалась.

— Вы же обещали меня научить. Нельзя нарушать обещания, — сказав это, она достала из-под одежды банку с сушеными цветами османтуса. Банка была мокрой, но крышка плотно закрыта. Линь Чаоянь сдалась и, взяв девушку за руку, повела ее наверх. — Неужели нельзя было позвонить? Можно было прийти завтра.

Странно, они даже не знали имен друг друга, но Линь Чаоянь казалось, что она держит за руку себя прежнюю.

— Завтра я уезжаю, иначе бы я не пришла сегодня. Я же не дура, — она все еще упрямилась.

Линь Чаоянь остановилась, повернулась к ней и посмотрела нечитаемым взглядом. Она стояла на две ступеньки выше.

— Вы передумали? — девушка, выдернув руку, посмотрела на нее с настороженностью.

Линь Чаоянь окончательно вышла из себя. С мрачным видом она велела девушке идти за ней и поднялась наверх.