Глава 4 (Часть 2)

”

Вечный айсберг растаял. Чжан Мэнъюань украдкой бросил на него несколько взглядов, с трудом узнавая в нём того человека, который только что на совещании заставил нескольких директоров замолчать от страха.

В сердце Лу Яо сейчас сияло солнце, но это не мешало ей подталкивать его за руку, прогоняя:

— Знаю, знаю! Я же не ребёнок.

Чжоу Чжоу и Чжан Мэнъюань рассмеялись.

Ци Юэ снова кивнул Чжоу Чжоу и только потом ушёл.

Когда его фигура исчезла из виду, Чжоу Чжоу, подперев щёку рукой, вздохнула:

— Удивительно. Мало того, что айтишники не лысеют, так ещё и один другого краше.

Лу Яо перевернула свой телефон экраном вниз и постучала по собачьей голове на чехле.

— Только и умеешь, что сходить с ума по парням.

— Хе-хе, как человек, который только и умеет, что демонстрировать свою любовь, может понять нашу с Сяо Чжаном боль? — Чжоу Чжоу придвинула торт прямо к себе. — Некоторым и так слишком сладко, ещё съедят — приторно станет.

Лу Яо снова протянула руку и отняла торт обратно.

— А ты откуда знаешь, что Сяо Чжан такой же одинокий пёс, как и ты?

Чжоу Чжоу потеряла дар речи. Она уже собиралась возразить, как телефон на столе завибрировал, и собачья голова на чехле накренилась.

Лу Яо перевернула телефон. Ей было лень двигаться, поэтому она просто наклонила лицо, чтобы разблокировать экран. На нём появилось сообщение от Ци Юэ.

Два сообщения в WeChat: одно — хунбао, другое гласило: [Первый осенний молочный чай.]

Улыбка расползлась по её лицу. Она взяла телефон обеими руками и начала печатать ответ. Не успела она отправить, как пришло ещё одно сообщение: [И для Чжоу Чжоу тоже. Веселитесь.]

Лу Яо открыла хунбао — там была максимальная сумма для WeChat, 200 юаней. Она поднесла телефон с цифрой 200 на весь экран к лицу Чжоу Чжоу.

— На, красавчик угощает одинокого пса молочным чаем.

Чжоу Чжоу: «…»

Она отвернулась. С глаз долой — из сердца вон.

Чжан Мэнъюань солгал, и им было неудобно возвращаться в подземный гараж Чжунмин. Он связался с водителем, чтобы тот забрал их на перекрёстке впереди.

Закончив разговор, он увидел, что Ци Юэ пьёт горячий латте Лу Яо и смотрит на него.

Молчаливый оценивающий взгляд был самым пугающим. У него внутри всё похолодело.

— Ци Юэ, какие-то проблемы?

Ци Юэ неторопливо сделал глоток латте.

— Уже не Сяо Ци?

Чжан Мэнъюань не ожидал, что босс припомнит ему это.

— Это была временная мера.

— М-м, — Ци Юэ держал латте одной рукой, а другой поддерживал дно стакана, обе руки были заняты. — Помощник Чжан, у вас неплохое красноречие. Должность помощника недооценивает ваш талант.

Чжан Мэнъюань удивился. Он долго размышлял и пришёл к выводу, что только что действовал очень хорошо: помог боссу скрыть личность и дал ему идеальное объяснение.

Тогда что же босс имел в виду сейчас?

Усталость навалилась на него.

Он не мог понять и колебался, стоит ли спросить из любознательности. Вдруг его взгляд упал на латте в руках Ци Юэ, и его осенило.

— Слышал от секретаря Фэн из секретариата, что кофе здесь неплохой.

Услышав это, Ци Юэ сделал ещё глоток. Нельзя сказать, что очень вкусно, немного сладко.

— М-м, латте Лу Яо вкусный.

Чжан Мэнъюань: «…»

Босс действительно окольными путями хвастался своей любовью. Просто этих окольных путей было так много, что только благодаря своему уму он не свалился в канаву.

Водитель подъехал к перекрёстку. Чжан Мэнъюань открыл дверь машины для Ци Юэ. Когда тот садился, зазвонил его телефон.

Это был личный номер Ци Юэ, который знали немногие. Он смотрел на экран, не отвечая. Чжан Мэнъюань догадался, в чём дело, и тактично отвернулся к окну.

Звонок продолжался. Взгляд Ци Юэ был сложным. Прямо перед тем, как звонок должен был прерваться, он ответил:

— Что случилось?

На другом конце провода был его отец.

Ци Хань замер от холодности сына. В последние годы их отношения опустились до точки замерзания. По идее, он должен был привыкнуть, но всё равно чувствовал обиду.

— Даже «папа» уже не можешь сказать?

Ци Юэ усмехнулся и промолчал.

Ци Хань перешёл прямо к делу:

— Я слышал о деле с лабораторией. Ты предпочёл отдать его семье Фань, но не позволил тёте Фу вмешаться. Семья Фань, как ни крути, чужие люди, а мы…

— Мы что? — выражение лица Ци Юэ стало ледяным. — Вы — это вы, а я — это я.

В его словах звучала явная насмешка, разрывающая тончайшую завесу приличий. В телефоне мгновенно воцарилась тишина.

— Ещё что-то? — Ци Юэ крепче сжал стакан с латте. После прогулки на улице напиток, который только что был идеальной температуры, остыл.

Так же, как и гнетущая атмосфера в машине, которая, казалось, вот-вот замёрзнет.

В сердце Ци Ханя вспыхнул гнев.

— Не забывай, я председатель правления Чжунмин.

Ци Юэ хмыкнул.

— М-м, если у председателя Ци больше нет указаний, я повешу трубку.

Ци Хань: «…»

После трёх-четырёх секунд молчания Ци Юэ первым повесил трубку.

За окном мелькали уличные пейзажи. В стекле отражался его холодный профиль. Чжан Мэнъюань и водитель боялись даже дышать.

Ци Юэ откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Мысли постепенно унеслись вдаль.

Мать погибла в автокатастрофе так внезапно. А отец тут же привёл домой свою первую любовь, Фу Цзиньлань.

В том же году они сыграли пышную свадьбу, полностью растоптав память о матери.

После свадьбы Фу Цзиньлань и её брат начали стремительно продвигаться по службе в головном офисе Чжунмин. Многие в компании, держа нос по ветру, переметнулись на их сторону.

К счастью, мать перед смертью успела составить завещание, в котором поровну разделила все свои акции между ним и его младшим братом.

Уже тогда ему показалось странным, почему мать так рано составила завещание. Особенно после повторной женитьбы отца у него возникли подозрения, но он не знал, с чего начать расследование.

Только в последние два года он постепенно выяснил, что автокатастрофа матери не была случайностью.

Все эти годы он изо всех сил защищал младшего брата, оберегал то, что принадлежало матери в Чжунмин, и использовал все средства, чтобы противостоять семье Фу Цзиньлань.

В этой опасной обстановке он и отец постепенно отдалялись друг от друга.

Только Лу Яо была неожиданностью в жизни Ци Юэ.

Он не мог к ней прикоснуться, но и отпустить не мог.