Глава 6 (Часть 2)

— Думаю… — Чжэн Жуй задумчиво потер подбородок. — Ради гуманизма.

Чэн Лиян усмехнулась:

— Гуманизм… Как ни крути, это культура, которая заботится о людях. Твой взгляд несколько искажен, не так ли?

Ей показалось, что мысли этого человека довольно интересны и похожи на ее собственные прежние идеи.

— Это смотря о каких людях речь, — сказал Чжэн Жуй, закатывая рукав Чэн Лиян и протирая ее руку спиртовой ваткой. — Те люди, с которыми ты шла… я наблюдал за вами всю дорогу. Сами ничего не делают, но смеют указывать тебе, когда ты пытаешься что-то предпринять. Разве не это ты в них презираешь?

— От таких людей больше вреда, чем пользы. Почему бы просто не дать им умереть там?

Дыхание Чэн Лиян стало немного прерывистым. Чжэн Жуй прямо вытащил на поверхность ее темные мысли, которые она постоянно подавляла. Внезапно она ощутила укол в руке и увидела, что Чжэн Жуй вводит ей какой-то препарат шприцем. Она неосознанно напрягла мышцы руки.

Снова послышался голос Чжэн Жуя:

— Расслабься, Девятнадцать. Это тебя не убьет.

— Ты покинула тренировочный лагерь раньше времени. Этот препарат дают только через несколько лет, когда тело полностью сформируется. Он может умеренно растянуть твои кости и мышечные ткани. Но препарат довольно сильный, поэтому процесс реакции будет для тебя некомфортным... ладно, довольно мучительным.

— Ведь он действует на все тело. Ощущение, будто все кости растягивают одновременно. Но после этого вы сможете выполнять движения, недоступные обычным людям. Один только радиус атаки и защиты в ближнем бою увеличится.

— А пока давай поговорим о твоей ненависти к этому отсталому обществу?

Место укола невыносимо болело. Костяшки пальцев на этой руке начали неудержимо дрожать, а боль распространялась вверх по руке. Особенно в суставах — мучительная боль, словно их выворачивают.

Понимая, что это не закончится быстро, она слегка нахмурилась, пытаясь мысленно спланировать побег после этой процедуры. Но усиливающаяся боль в левой руке мешала сосредоточиться.

Она заставила себя игнорировать слова Чжэн Жуя, старалась придумать, как быстрее выбраться наружу. «Сначала нужно подумать, есть ли здесь что-то, что поможет мне освободиться. Короткий нож в рукаве уже использован. Эти веревки силой не разорвать…»

Чжэн Жуй ввел еще одну дозу в то же место, затем придвинул стул и сел рядом. Он держал в руке бланк и записывал реакцию Чэн Лиян, приговаривая:

— Больно, да? Если бы они не оставили тебя здесь, ты бы сейчас так не страдала. Ты когда-нибудь думала, стоило ли оно того?

— Я полагаю, за то время, что ты жила снаружи, ты наверняка редко имела дело с такими обычными людьми. Ведь для тебя они не только бесполезны, но и приносят одни неприятности. У нас нет недостатка в людских ресурсах, так зачем их оставлять?

— У тебя ведь тоже были такие мысли? Ты же понимаешь.

Он говорил то одно, то другое. Взгляд Чэн Лиян рассеялся. Она знала, что всю дорогу ее преследовали эти мысли, и лишь благодаря разуму, контролировавшему ее действия, она дожила до сего дня. Но сейчас ее разум разъедала боль, охватившая все мышцы. Она почти не могла думать ни о войне, ни об убийствах.

Чэн Лиян всегда презирала бездействие. Она прекрасно понимала это желание избавиться от помех. С самого начала Чэн Лиян понимала, о чем говорит Чжэн Жуй, лучше, чем кто-либо другой.

— Они сейчас не решаются покинуть это место. Только что они без колебаний отдали тебя нам в обмен на свою свободу. Сейчас сидят неподалеку снаружи. Если хочешь, можешь пойти со мной и немного помучить их. Пусть узнают, что это из-за них ты так пострадала, — говорил Чжэн Жуй тонким голосом, посмеиваясь. — Посмотри на себя. Разве ты не в таком состоянии из-за того, что они оставили тебя здесь?

— Кх… — Боль в суставах по всему телу становилась все сильнее. От боли все ее тело напряглось. То ли из-за препарата, то ли от чего-то еще, ее лицо стало мертвенно-бледным.

Пальцы крепко вцепились в стул, костяшки побелели, на руках отчетливо проступили синие вены.

В этом состоянии голос Чжэн Жуя все отчетливее звучал в ее сознании. «Не обращай внимания на его слова, думай, как сбежать. Неужели здесь нет ничего острого, кроме этих препаратов? Единственная стеклянная банка, которую можно разбить, стоит на другом конце комнаты, слишком далеко… Когда освобожусь, сначала убью его, а потом этих ничтожеств!»

Чэн Лиян начала терять самообладание. Проклятая мысль, о которой говорил Чжэн Жуй, никак не отступала. Ее план побега, продуманный лишь наполовину, начал путаться.

Голос Чжэн Жуя не умолкал, продолжая звучать у нее в ушах. Наконец Чэн Лиян резко дернулась и прорычала:

— Заткнись!

Чжэн Жуй вздрогнул от ее внезапной реакции. Он поднял голову, оторвав взгляд от бланка, и встретился взглядом с Чэн Лиян, которая свирепо смотрела на него.

— У меня сейчас нет никакого терпения тебя слушать, — процедила Чэн Лиян сквозь зубы, тяжело дыша.

— О? Раз так, тогда я буду краток, — Чжэн Жуй взял со стола коробку с длинными иглами и подошел к Чэн Лиян. Он открыл рот, собираясь что-то объяснить, но, вспомнив свое обещание быть немногословным, закрыл его. Он нашел точку на ее руке и вонзил иглу ей в локоть, затем с силой надавил, погрузив большую часть иглы в мышцу.

В момент укола от резкой боли у нее на глаза навернулись слезы. Она вспомнила, что Ричард когда-то говорил об этом методе допроса: найти определенную точку, укол в которую причиняет невыносимые страдания, боль, которую обычный человек вынести не может.

Она изо всех сил прижала руку к стулу, сдерживая желание забиться в агонии. Крик боли застрял в горле, она так и не позволила себе издать ни звука.

— Хе-хе, скажу лишь одно: все, что с тобой происходит, — это из-за тех людей снаружи. Все из-за них!

Когда вонзились вторая, третья игла, сознание Чэн Лиян под натиском мучительной боли начало распадаться. Остались только последние слова Чжэн Жуя.

Она опустила голову, пряча лицо в тени. Взгляд становился все более расфокусированным. Она уже не была уверена, в сознании ли она еще.

— Так больно... все из-за них...