Глава 1

Глава 1

Янь Исюань была умным и чувствительным ребенком, и этим она была обязана своей матери.

У ее матери была красивая внешность: ясные глаза, жемчужные зубы, а взгляд был особенно притягательным.

Когда она шла по улице, мужчины невольно задерживали на ней взгляд.

Однажды кто-то случайно назвал ее «красавицей городка», и с тех пор слава о красоте матери разнеслась повсюду.

Мужчины всегда стремились сблизиться с матерью, даже после того, как она родила дочь.

Но иногда не все с восторгом относятся к прекрасному.

Например, некоторые женщины.

С каждым злым словом, сорвавшимся с их языков, репутация матери портилась все больше.

В то время Янь Исюань было всего три года, и она совершенно не понимала смысла их болтовни, в которой мелькали слова «лиса-оборотень», «распутница», «только и знает, что соблазнять мужчин» и «ублюдок».

Так было до тех пор, пока она не пошла в начальную школу.

Других детей после школы забирали папы, а ее — нет.

Других детей папы носили на руках с самого детства, а ее — нет.

У других детей в рюкзаках были игрушки, купленные папами, а у нее — нет.

Другие дети звали папу... а она не умела.

Она никогда не видела своего отца.

В классе был мальчик из того же жилого комплекса, очень непослушный, но тогда Янь Исюань еще не испытывала к нему неприязни.

Позже он каждый день приставал к ней с вопросами, доводя до крайнего раздражения: «Янь Исюань, а где твой папа? Где твой папа? Ты знаешь, кто твой папа? Говорят, у тебя нет папы, значит, ты ублюдок».

Ах, вот оно что. Нет папы — значит, ублюдок.

Янь Исюань одна побрела домой. Она достала из кухонного шкафа остатки утренней еды, разогрела и съела. Помыв посуду, она уселась на коленях у журнального столика делать уроки, ожидая возвращения мамы.

Заданий для первого класса было немного, она быстро справилась.

Янь Исюань повторила пройденный материал и просмотрела то, что будут проходить завтра. Часы показывали восемь, а мама все еще не вернулась.

Обычно, если мама не возвращалась к этому времени, Янь Исюань убирала учебники, чистила зубы, умывалась и послушно ложилась спать.

Сегодня она поступила так же.

Но, погасив свет и лежа в кровати, Янь Исюань не могла уснуть.

Нет человека, который не хотел бы знать, кто его родной отец. В своем неискушенном возрасте Янь Исюань впервые в жизни столкнулась с бессонницей.

Прошло много времени без сна, когда снаружи послышался звук открывающейся двери.

Звук был торопливым, а после него остались отголоски — шорохи и тяжелое дыхание.

— Цзясэнь...

Это был голос ее мамы.

— Минцюн, я люблю тебя.

Незнакомый мужской голос напугал Янь Исюань, но последующий ответ Янь Минцюн вознес мысли семилетней девочки на вершину горы под названием «Надежда».

— Я тоже люблю тебя... Цзясэнь.

Янь Исюань, шлепая тапками, распахнула дверь, подбежала к мужчине по имени Цзясэнь и крепко обняла его за ногу. Ее острый подбородок упирался ему в поясницу. Большие, яркие, трогательные глаза блестели, а голос звучал мягко и капризно:

— Ты мой папа? Почему ты не приходил повидать Сюань-Сюань? Сюань-Сюань так по тебе скучала.

Даже подняв голову, маленькая Янь Исюань не заметила переполнявшей взрослых неловкости.

...

Послушные дети всегда вызывают симпатию, но сказки всегда лгут.

Вскоре после того дня Янь Минцюн, сославшись на занятость на работе и невозможность должным образом заботиться о дочери, отправила ее в деревню к бабушке по материнской линии.

Сколько бы Янь Исюань ни умоляла маму не делать этого, сколько бы ни уверяла, что сможет позаботиться о себе сама, ей не удалось вернуть угасшее материнское сердце.

Так прошло десять лет.

Ей было семнадцать, когда умерла бабушка.

Мама вернулась.

Мама, которая была так далеко, а теперь оказалась совсем рядом; мама, о которой она думала и мечтала десять лет; мама, которую она звала, плача бесчисленными темными ночами, — ничем не отличалась от той, что сохранилась в ее памяти.

Но Янь Исюань сделала для себя катастрофическое открытие — изменилась она сама.

Она больше не могла вымолвить слово «мама».

Она лишь стояла на коленях перед могилой бабушки и плакала, вспоминая ее доброту, все мелочи их совместной жизни за эти десять лет, и плакала все горше и безутешнее.

Она оплакивала бабушку, а также и себя.

...

Когда все похоронные дела были улажены, в ветхой деревянной хижине остались только Янь Исюань и Янь Минцюн.

Они смотрели друг на друга молча.

Когда губы Янь Минцюн зашевелились, Янь Исюань отвернулась, вернулась в свою тесную, убогую комнатушку, открыла замок на тумбочке, достала карточку и протянула ее Янь Минцюн.

— Это деньги, которые ты присылала бабушке за эти десять лет. Бабушка их не тратила. Забери обратно.

Говоря это, Янь Исюань низко опустила голову, не смея позволить Янь Минцюн заглянуть ей в глаза.

За десять лет разлуки Янь Минцюн, казалось, и изменилась, и осталась прежней.

Ее внешность была такой же, как и раньше, но ее аура стала совершенно иной, утонченной, несравнимой с прежней.

В отличие от ее собственной грязной и рваной одежды, Янь Минцюн была одета прилично и дорого, и даже в этой глухой деревушке казалась незапятнанной пылью.

Поэтому, когда Янь Минцюн протянула к ней руку, Янь Исюань отступила на шаг.

— Прошу вас, госпожа, не подходите ближе.

За три дня с возвращения Янь Минцюн это был первый раз, когда Янь Исюань заговорила сама, но назвала ее не «мама», а холодным и отстраненным «госпожа».

Что может быть печальнее и трагичнее таких отношений между матерью и дочерью?

Ее Сюань-Сюань своим способом молча наказывала ее.

У Янь Минцюн защипало в носу, глаза покраснели. Янь Исюань отступила на шаг, но мать шагнула вперед и крепко обняла ее. В конце концов, Янь Исюань уступила.

— Прости меня, — ее мама, уткнувшись лицом в ее худенькое плечо, всхлипывала. — Мама знает, что Сюань-Сюань обижена на маму, злится, что мама бросила Сюань-Сюань в деревне. Но у мамы не было другого выхода. Чтобы дать Сюань-Сюань лучшую жизнь, маме пришлось так поступить. Я была спокойна, что твоя бабушка заботится о тебе. Теперь я хочу быть с тобой, несмотря ни на что.

— Сюань-Сюань, я заберу тебя домой.

Домой?

До трех лет ее домом была двухкомнатная квартира площадью пятьдесят квадратных метров.

В какой-то день, когда ей было три, ее дом внезапно превратился в квартиру в элитном жилом комплексе городка.

После семи лет ее домом стали глинобитная хижина и деревянный домик в горах.

И сейчас она была здесь.

— Домой? В какой дом?

Дома из ее воспоминаний давно уже не существовало.

S3