Я ненавижу, что вы все ей потворствуете (Часть 1)

Я ненавижу, что вы все ей потворствуете

— Бабушка, мне нехорошо, — Цзян Пэйцы опустила голову, её голос был тихим, словно ей действительно было плохо.

Увидев её такой, бабушка тут же опустила Цзян Шуи, которую держала на руках, и поспешно подошла к Пэйцы, чтобы проверить её состояние.

— Цы, где тебе нехорошо?

Цзян Шуи с жестяной банкой конфет в руках одиноко стояла в стороне. Голова её была перевязана, и в сравнении с сестрой она напоминала того самого мишку, выброшенного в мусорное ведро.

Когда Цзян Юэ и Лань Пэйшу с недовольными лицами вышли из кабинета, они увидели именно эту картину.

Лань Пэйшу вспомнила кадры с камер видеонаблюдения, и на душе у неё стало неспокойно. Обе дочери были ей дороги (досл.: ладонь и тыльная сторона ладони — всё плоть), но в принципиальных вопросах они не собирались никого покрывать.

Выражение лица Цзян Юэ было мрачным, но он все же подошел и постарался смягчить тон:

— Цы, где именно тебе нехорошо?

Однако дети остро чувствуют опасность. Особенно Цзян Пэйцы, которая сейчас притворялась больной. Увидев недовольное лицо отца, она запаниковала.

— Я… просто чувствую себя нехорошо, — она неосознанно коснулась области сердца, что добавило её словам правдоподобия.

Цзян Юэ присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. Его проницательные глаза, словно зеркало, казалось, отражали все мысли девочки.

Цзян Пэйцы не выдержала взгляда отца и испуганно спряталась за бабушку:

— Бабушка…

Бабушка больше всех баловала Цзян Пэйцы. Даже посмотрев запись с камер, она не могла заставить себя наказать внучку, которую так любила с самого детства.

— Юэ, ты напугал ребёнка.

У Цзян Юэ разболелась голова. Его мать действительно чрезмерно баловала Цы. Любить можно, но слепое обожание недопустимо. Детей нужно воспитывать. Если этого не делать, значит, молчаливо одобрять её поведение, и она будет поступать так и дальше.

— Мама, нельзя всегда так поступать!

В этот раз Цы зашла слишком далеко: намеренно оклеветала сестру, а потом ещё и подставила ей подножку. Они боялись представить, что было бы, если бы И ударилась не об угол стула, а обо что-то более опасное.

Хотя обе были ещё детьми, родители не могли оставить это без внимания. Они видели враждебность Цы по отношению к И. Но И была такой послушной, всегда старалась наладить отношения с сестрой. Родители надеялись, что со временем сёстры подружатся, и никак не ожидали такого поворота событий.

Враждебность старшей сестры к младшей, похоже, была гораздо сильнее, чем они думали.

Лань Пэйшу уже подняла Цзян Шуи на руки. Она молчала — роль «злого полицейского» явно больше подходила Цзян Юэ.

Они уже спросили И — та не знала, что её толкнула сестра. Родители не собирались ей об этом говорить. Отношения между сёстрами и так были непростыми, и улучшение было возможно только если Цы сама извинится.

Поэтому им нужно было поговорить с Цы, объяснить, что нужно хорошо относиться к сестре, признать свою ошибку, извиниться и перестать враждебно к ней относиться.

Но в то же время они понимали, что Цы росла не с ними, и здоровье у неё было слабое, поэтому ей требовалось больше внимания и заботы.

Простое нравоучение могло только усилить её отторжение. Но чтобы она почувствовала, что родители относятся к обеим дочерям одинаково, простого равного отношения было недостаточно — нужно было показать, что её ценят особенно.

Это могло ранить младшую дочь, но, к счастью, И всегда была очень послушным ребёнком. К разным детям нужен разный подход.

Однако даже послушного ребёнка нельзя обделять вниманием, наоборот, о ней нужно заботиться ещё больше, особенно сейчас, когда И ранена, причём по вине сестры.

Лань Пэйшу очень тихо прошептала Цзян Шуи на ухо:

— Сестре сейчас нехорошо, можно мама пойдёт позаботится о ней?

Она спросила с уважением, хотя ответ на этот вопрос был очевиден, и она знала, что скажет эта послушная девочка.

На самом деле, сама Цзян Шуи чувствовала себя не так уж плохо, как думали взрослые.

Она крепко сжимала в руках жестяную банку с конфетами, её лицо выглядело немного застывшим. Было видно, что она о чём-то размышляет, хотя окружающие могли подумать, что ребёнок просто напуган.

Она просто думала: сестра опять заболела, как же ей помочь выздороветь?

Она помнила слова мамы: чтобы сестре стало лучше, нужна операция, но сейчас её делать нельзя.

Цзян Шуи знала, что такое операция. Папа ей объяснил и даже показал документальный фильм про врачей. Это выглядело сложно, но она знала: после операции сестра поправится и… наверное, перестанет её не любить.

Но она не умела делать операции, это работа врачей. Всё, что она могла — это быть послушной, не расстраивать и не злить сестру. К тому же, мама говорила, что они с сестрой — самые близкие люди на свете, даже ближе, чем с папой и мамой.

Поэтому она должна хорошо относиться к сестре.

Подражая маме, она тоже наклонилась к её уху и тихо сказала:

— Тогда опусти меня, мама. Если сестра заболела, нужно о ней позаботиться.

Она считала, что так и должно быть. В классе учительница говорила, что нужно заботиться об одноклассниках, которым нездоровится, а уж о сестре — тем более!

Девочка на руках была такой послушной. Повязка на голове резала глаз. Лань Пэйшу с жалостью потёрлась щекой о шейку дочери, и её молочный запах вызвал у матери вздох.

Говорят, плачущему ребёнку достаётся конфета, а слишком послушный ребёнок вызывает лишь чувство вины и жалости.

Когда девочку опустили на пол, она осталась стоять на месте, сжимая жестяную банку обеими руками, словно защищая какое-то сокровище.

Тем временем бабушка, выслушав упрёки сына, тоже выглядела недовольной. Она крепко обняла Цзян Пэйцы:

— Она ещё маленькая. — Бабушка хотела сказать, что внучка сделала это не нарочно, но запись с камер говорила об обратном.

Она посмотрела на Цзян Шуи, крепко прижимавшую к себе банку. Повязка на голове делала её похожей на починенную куклу.

Цзян Юэ терпеливо что-то говорил рядом, но Цзян Пэйцы его совершенно не слушала.

Он посмотрел на бабушку, понимая, что пока она здесь, девочка не будет его слушать. Он беспомощно сказал:

— Мама, сегодня столько всего случилось, вы, наверное, устали. Отдохните пока. Цы, в конце концов, наша дочь.

В этой фразе было два смысла. Неизвестно, какой из них поняла бабушка.