В отличие от юности беззаботной

В отличие от юности беззаботной

0.

Я встретила странного человека.

1.

Он был одет в длинный халат, фигура его была стройной и высокой. Выглядел он совсем молодым, но каждое его движение было наполнено какой-то древней грацией.

Сейчас он, наклонившись, рассматривал пару золотоспинных дроздов-музыка́нтов, держа в руке горсть рисовых зернышек, найденных где-то неподалеку, и пытался уговорить их спеть.

Дрозды молчали, но он, казалось, ничуть не сердился, готовый ждать хоть до скончания веков.

Я же начала терять терпение.

Эти дрозды, должно быть, знали о своей редкости и высокой цене, потому что с самого своего появления здесь вели себя чрезвычайно важно, не издавая ни звука, и довели хозяина лавки чуть ли не до облысения.

Вчера я виделась с отцом, и после нескольких чашек вина он излил мне душу, жалуясь на потраченные моры.

А я ещё несколько месяцев назад слышала, что у этого хозяина появилась механическая птичка из сандалового дерева: стоило пошевелить её хвостом, как она начинала щебетать так мелодично, что звук ещё три дня звенел в ушах. Я мечтала о ней.

Но хозяин оказался скупым и, очевидно, решил придержать редкий товар, не желая торговаться с ребенком.

Поэтому я воспользовалась случаем и заключила с ним пари: если я смогу заставить дроздов петь, он продаст мне механическую птичку по дешевке.

Хозяин тут же согласился, и вот настал час расплаты, но я и представить не могла, что какой-то посетитель, пришедший посмотреть на птиц, заставит меня так долго ждать.

Больше ждать я не собиралась.

Приняв решение, я достала деревянный свисток толщиной с палец и поднесла его ко рту.

Сначала я ровно дышала, а затем резко выдохнула — раздался птичий свист, звонкий, как удар металла о нефрит, и в то же время мелодичный, словно перебор струн.

Один из золотоспинных дроздов, услышав этот звук, тоже запел во весь голос, словно желая посоревноваться.

Человек в длинном халате с интересом обернулся, в его глазах мелькнуло удивление.

— В столь юном возрасте достичь такого мастерства — поистине редкость, — заметил он. — Я уж было подумал, что в лавке появилась ещё одна диковинная птица.

Я вспомнила, как дядюшка Мао, ругая кого-нибудь, любил говорить «птичий мозг». Будучи ребенком чувствительным и склонным к размышлениям, я заподозрила, что этот человек надо мной подшучивает. Не желая устраивать сцену, я лишь натянуто улыбнулась.

Убрав свисток, я с показной небрежностью выложила на прилавок свои месячные карманные деньги и получила от хозяина заветную коробочку с механической птичкой.

— Хм? Это же «Искусный язык» мастера Инь Мо?

Глаза незнакомца загорелись, он явно был знатоком. — Слышал я, что сто лет назад мастер Инь Мо, чьё искусство создания механизмов превзошло всех в Ли Юэ, получил наставления от самого Адепта. Он взял немного каменной амбры и древесины павлиньего дерева из Инадзумы и создал три птички-игрушки — «Искусный язык», «Подражающий язык» и «Передающий язык» — в подарок своей дочери на день рождения. Позже, когда его дочь оказалась в стесненных обстоятельствах, многие её механические творения были утеряны. Не думал, что сегодня увижу одно из них. Какое счастье!

— Знаток! Вы настоящий эрудит! — воскликнул хозяин, но лицо его при этом выражало досаду. — Жаль, что так долго никто не обращал на неё внимания, и вот теперь она досталась этой девчонке. Эх… — Хозяин повернулся ко мне, прищурившись, словно собираясь передумать.

Я сердито посмотрела на человека в халате и, не дожидаясь слов хозяина, схватила коробку с механической птичкой и бросилась бежать.

— Сделка заключена! Под властью Императора Рока никто не смеет нарушать договоры! — крикнула я и услышала, как незнакомец усмехнулся.

Порыв ветра донес до меня словно бы его слова: «Постой».

Подальше от этого странного человека! Кто знает, что он ещё выкинет…

Бормоча про себя, я притворилась, что не слышу его, и побежала в сторону Нефритовой террасы.

2.

Нефритовая терраса — место проведения ежегодного Обряда Сошествия. Благодаря присутствию Армии Тысячи Скал здесь царит торжественная атмосфера, поэтому в обычные дни здесь не так много паломников и туристов.

Это тихое и живописное место. Минуя несколько курильниц, я добралась до каменной площадки, покрытой мягкой травой и окруженной стройными бамбуковыми стеблями. Это был мой маленький укромный уголок.

Должно быть, благодаря божественной силе Императора Рока здесь днём распускались яркие цветы цинсинь, а вечером — нежные глазурированные лилии. Это было моё любимое место для игры на флейте и медитации.

Я принадлежала к боковой ветви одного из небольших, но уважаемых кланов Ли Юэ, в котором из поколения в поколение передавались традиции этикета и музыки.

Поэтому с раннего детства отец нанял мне учителя музыки, а когда я подросла, начала учиться играть на флейте.

Постепенно я так увлеклась музыкой, что уже не могла представить свою жизнь без неё. В моей голове постоянно рождались мелодии, которые я записывала и играла в свободное время, развлекая саму себя.

Последние несколько дней я работала над новой мелодией, изображающей охоту. Мне не хватало лишь фрагмента, имитирующего птичье пение.

В лесу сложно найти птиц, поющих одинаково, поэтому механическая птичка, способная издавать стабильные звуки, пришлась как нельзя кстати.

Немного отдохнув на каменной площадке и отдышавшись, я открыла деревянную коробку.

Внутри лежала деревянная птичка с глазами, похожими на стеклянные бусины, слегка расправленными крыльями и поднятым хвостом. Покрытая резными узорами, напоминающими перья, она выглядела очень реалистично, несмотря на отсутствие раскраски.

— Поистине искусная работа, — раздался восхищенный голос за моей спиной.

Я вздрогнула и нечаянно задела какой-то выступ на птичке. Она вдруг открыла клюв и запела чудесной мелодией, напоминающей перезвон нефрита и журчание ручья.

— Восхитительно, — оценил голос.

— Этот… безымянный господин, — захлопнув коробку и прервав дивную музыку, возмутилась я. — Сначала вы пытались помешать моей сделке с хозяином лавки, а теперь ещё и преследуете меня, нарушая мой покой. Это очень невежливо.

— Я не хотел нарушать ваш договор, — он отвесил старомодный, но удивительно изящный поклон, словно извиняясь. — Просто не смог удержаться от восхищения и, видимо, был слишком навязчив.

— Если вы понимаете, что были навязчивы, почему не уйдете? — Император Рока, помоги мне! Скоро стемнеет, а если я опоздаю домой, меня накажут.

Я мысленно молилась, надеясь, что в этом месте, столь близком к Императору Рока, он услышит меня.

— У меня есть друг, который считает искусство мастера Инь Мо непревзойденным во всем Ли Юэ. Он очень советовал мне познакомиться с мастером, — незнакомец сделал паузу, в его голосе послышалась грусть. — Я всё собирался навестить его, но дела не отпускали, а потом… стало слишком поздно. Сегодня я увидел одно из его творений и очень обрадовался. Не могли бы вы…

Нет! — простонала я про себя.

Иногда мне очень сложно отказывать людям, особенно когда они говорят так искренне.

— …уступить мне её?

Он точно прочитал мои мысли, но всё равно произнес эти слова.

…

— Она мне очень нужна, — попыталась я возразить. В конце концов, я не только получу вдохновение, но и заработаю моры. Я вспомнила о старинных нотах бабушки Ци из деревни Цинцэ, о первом издании «Разговоров о музыке и театре» дядюшки Мо… Вам же нужна только мелодия, которую издаёт эта птичка. — прошептала я про себя.

— 5000 моры. Через семь дней. Встретимся здесь, я отдам деньги, а вы — птичку.

— Хорошо, — кивнул незнакомец, даже не пытаясь торговаться. Это немного улучшило моё мнение о нём. Он посмотрел на небо и попрощался. — Через семь дней, на этом же месте.

— Простите, а как вас зовут?

— Зовите меня Чжун Ли.

Солнце садилось за горы, окрашивая небо в золотистые тона.

3.

Этот Чжун Ли, должно быть, какой-то богатый молодой господин из древнего рода, которому не нужны моры. В этом я была уверена после нашей встречи.

И, пожалуй, за все свои двенадцать лет я ещё никогда так не ошибалась.

4.

Семь дней спустя.

Господин Чжун Ли похвалил мою игру на флейте и даже обсудил со мной (хотя, по большей части, говорил он сам) особенности исполнения и художественную ценность этого малоизвестного инструмента, а также дал несколько полезных советов по моей новой мелодии.

Наша беседа проходила в очень приятной атмосфере — Чжун Ли был эрудированным человеком с обширными знаниями и мягким, учтивым характером. Мне казалось, что он способен расположить к себе любого. Я была уверена, что он — тот самый человек, с которым я мечтала подружиться. Пока…

— Вы не принесли моры?!

— Как неловко, — он снова отвесил свой старомодный поклон, но на его лице не было и тени смущения, словно он просто обсуждал сегодняшнюю погоду.

— Я знаю, что моры служат всеобщим эквивалентом стоимости. Если так, не согласитесь ли вы принять в качестве оплаты что-нибудь равноценное?

Его голос был по-прежнему спокойным и ровным, без тени раздражения.

Ну всё, теперь он и вовсе похож на неземное существо, не знающее цену деньгам.

Мой гнев почему-то утих, и я с любопытством спросила: — А что вы предлагаете взамен?

— Я слышал, что книголюб готов отдать всё свое состояние за редкое издание; ценитель живописи не побоится долгих и трудных путешествий, чтобы встретиться с известным художником; для музыканта нет ничего дороже старинного инструмента, а для охотника — ценного трофея, — господин Чжун Ли небрежно взял лепесток цинсинь, уголки его губ слегка приподнялись. — Я бы не посмел предлагать вам, ценителю музыки, что-то обыденное. Думаю, только нечто поистине уникальное и желанное для вас может стать достойной заменой.

Что же это может быть? Старинные ноты? Секреты мастерства древних музыкантов? Конечно, это ценные вещи, но назвать их уникальными нельзя.

Я была в полном недоумении. — Что же вы имеете в виду, господин Чжун Ли? Я не могу догадаться.

— О? Не торопитесь, подумайте. Когда вы поймете, чего желаете, скажите мне, и я найду это для вас.

— А… Хорошо, тогда буду очень благодарна вам, господин Чжун Ли.

Чжун Ли, довольный, ушел с механической птичкой, а я всё ещё размышляла над тем, какой же уникальный предмет я хочу получить.

Спустя какое-то время меня вдруг осенило — что-то здесь не так!

— Господин Чжун Ли, вы слишком хитры!