Глава 1. И в следующей жизни останусь героем (Часть 1)

— Который час? Ты еще не встала печатать?

— Твои пять тысяч знаков на сегодня готовы?

— Дополнительные главы к предыдущей книге написаны?

— У тебя есть хоть какое-то оправдание, чтобы валяться в постели?!

— Вставай!

— Бездушная пишущая машинка!

Громкий и неумолимый голос разносился по десятиметровой комнате, эхом отражаясь от стен. К третьему разу даже Мохнатик, до этого мирно дремавший, не выдержал, пошевелил ушами, лениво потянулся и зевнул.

— Мяу.

Мохнатик облизал шерстку и, когда будильник зазвонил в четвертый раз, прыгнул на кровать и со всей силы приземлился на свернувшуюся калачиком Хань Цзылинь.

— Уф…

— Какой негодяй посмел напасть на меня?!

Хань Цзылинь вскочила из-под одеяла, ее испуганные глаза все еще застилала пелена сна.

— Стража! Схватить злодея и подвергнуть лин…

Хань Цзылинь потерла глаза и, увидев, кто на нее напал, замолчала.

Слова «линчи» застряли у нее в горле.

Если уж хватило смелости напасть, то будь добр не строить из себя милашку, умильно глядя на нее и сложив лапки!

Тьфу… Какая наглость!

Хань Цзылинь, стиснув зубы, безжалостно скинула Мохнатика на пол.

Когда она открыла дверь ванной, Мохнатик уже сидел у порога, а увидев ее, тут же завилял толстым хвостом и потерся о ее ноги.

— Не думай, что если сейчас будешь притворяться паинькой, я забуду про твое утреннее злодеяние! Сегодня твоя порция сушеной рыбки уменьшается вдвое! — Хань Цзылинь ткнула Мохнатика в лоб, отчитывая его за утреннюю выходку, и принялась убирать кошачий туалет.

Мохнатика, чье полное имя было Хань Маомао, можно было назвать чистокровным… рыжим котом. Как известно, десять рыжих котов — девять толстяков, а десятый — просто очень толстый. Мохнатик с честью относился к последней категории.

Их первая встреча произошла в тот день, когда после окончания университета они фотографировались на выпускной альбом.

Утро было солнечным и ясным, но когда весь класс выстроился для фотографии и фотограф уже готов был нажать на кнопку, небо вдруг затянуло тучами, засверкали молнии и загремел гром.

Хань Цзылинь среагировала быстрее всех, но все равно попала под внезапный летний ливень.

— В прогнозе погоды обещали ясный день! Почему вдруг дождь? — ворчала соседка по комнате.

Хань Цзылинь же отнеслась к этому философски. Достав из кармана салфетку, она протерла мокрые линзы очков.

Лето в Дунхуа всегда было непредсказуемым. Погода уже проявила вежливость, сначала затянув небо тучами, прежде чем обрушить на них ливень.

Снова надев очки, Хань Цзылинь посмотрела на потемневшее небо и подумала: «Должно быть, через пятнадцать минут все закончится».

— Мяу…

Раздался тихий писк. Хань Цзылинь замерла, сначала подумав, что ей послышалось, но, услышав писк снова, стала оглядываться по сторонам.

В кустах у беседки она нашла промокшего до нитки котенка.

Наверное, он отбился от матери, играя. Для рыжего кота он был на удивление худым.

Дождь начался внезапно, и, возможно, столкнувшись с таким впервые, котенок просто стоял под проливным дождем, принимая на себя удары крупных капель.

В Восточно-Китайском педагогическом университете было немало бездомных кошек, и время от времени можно было увидеть нескольких, но такого маленького — никогда.

Не раздумывая, Хань Цзылинь бросилась под дождь, взяла котенка на руки и вернулась в беседку.

Ее зрение, только что прояснившееся, снова стало расплывчатым. Хань Цзылинь беспомощно тряхнула головой, пытаясь стряхнуть капли с очков.

Больше всего она ненавидела дождь. Дождь — враг близоруких…

Глядя на мокрого котенка у себя на руках, Хань Цзылинь цокнула языком.

Долгое одиночество давало о себе знать — теперь даже котенок казался ей невероятно милым.

Она перевернула его крошечное тельце и, приподняв бровь, констатировала:

— Ого, да это кот.

Четыре года, проведенные в Дунхуа, позволили ей изучить даже закономерности летних ливней. Ровно через пятнадцать минут дождь прекратился, и выглянуло солнце, словно внезапный ливень был всего лишь сном.

После того, как выпускные фотографии были наконец-то сделаны, Хань Цзылинь, вытирая котенка бумажной салфеткой, пошла с ним гулять по кампусу.

Она встречала много похожих на него рыжих котов, но маленький котенок упорно не хотел к ним идти.

Весь день ей не удалось «пристроить» малыша.

Филологический факультет был последним из выпускных курсов, кто фотографировался, и сегодня был ее последний день в университете.

— Найдешь дорогу домой? — пробормотала Хань Цзылинь, тыкая в не очень сообразительного на вид котенка.

— Мяу.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, потом Хань Цзылинь вздохнула и покачала головой. — Должно быть, в прошлой жизни ты спас Млечный Путь, раз встретил меня. — Она смиренно взяла его на руки и направилась к воротам университета.

— Ты теперь будешь жить со мной.

— Как тебя назвать?

— Пусть твоя фамилия будет Хань… Хань Маомао. Как тебе такое имя?

С громким шуршанием Хань Цзылинь распахнула шторы. Яркий солнечный свет мгновенно заполнил комнату, осветив все ее десять квадратных метров.

С куском вчерашнего тоста во рту она с тоской смотрела на открытый документ на экране компьютера.

Лучше бы она не обещала читателям выложить три главы за выходные…

Взглянув на счетчик слов в правом верхнем углу, она поморщилась. Оставалось еще восемь тысяч знаков.

Размяв пальцы, она с серьезным видом произнесла: — Ну что ж, сегодня я покорю этого Холодного Канцлера!

Ее пальцы, быстро бегавшие по клавиатуре, замерли. Секунда, две, три… Лицо Хань Цзылинь стало еще более сосредоточенным.