Гоу Ань вернулась домой и обнаружила, что ее родители тоже были там. Ее тут же охватило чувство обиды. Она словно маленькая птичка затрепетала своими крыльями и полетела в объятия матери.
Матери Гоу Ань, Цзян Юань, было всего около сорока лет. Она была старшей дочерью семьи Цзян из Нинчэна. Она и отец Гоу Ань, Гоу Юй, влюбились друг в друга еще в университете, а после окончания учебы поженились. Все эти годы ее любили и баловали, поэтому сейчас она выглядела так, словно ей было всего около тридцати.
Совсем не похожая на увядшую розу из пророческого кошмара Гоу Ань Цзян Юань имела черные волосы, нежную кожу и всегда слегка улыбалась.
В это время она сидела на диване в домашней одежде и читала журнал. Время от времени она поднимала глаза и показывала то на один, то на другой из двух галстуков, которые выбирал ее муж, как вдруг к ней на руки запрыгнула взволнованная дочь.
Цзян Юань молча подняла руку, чтобы погладить волосы дочери, и заговорила нежным голоском:
— Что случилось с моей маленькой девочкой?
Гоу Ань молча сжала маму за талию.
Цзян Юань было немного больно от такой сильной хватки. Подняв голову, она увидела служанку Адэ, которая стояла, не решаясь заговорить. Цзян Юань уже собиралась спросить, в чем дело, однако у дочки, сидящей на ее коленях, будто были глаза на затылке, и она опередила ее:
— Не спрашивай, Адэ! Не говори ничего!
Гоу Ань с новой силой бросилась в объятия Цзян Юань, растрепав свои волосы, как вдруг отец потянул ее за воротник, отрывая от матери.
У отца Гоу Ань, вероятно, сегодня была деловая встреча, ведь он все еще был одет в белую рубашку.
Просто дома в нем уже не было той величественности, которая обычно присуща ему на работе. Выражение его красивого лица, подчеркиваемого расстегнутым воротником, было совершенно спокойным. Похлопав по плечу дочь, он аккуратно предупредил:
— Если хочешь что-то сказать — говори как следует. Просто обнимая маму и кокетничая, ты ничего не добьешься и лишь сдавишь ей живот.
Гоу Ань тоже могла быть маленькой доченькой своего отца в критические моменты.
Болтая ногами, она скинула тапочки и с писком взобралась к отцу на руки:
— Папа, я больше не хочу быть помолвленной с Хэ Жанем. Иди и скажи семье Хэ, что мы отменяем помолвку...
— Глупости, — голос отца был серьезен, но действия по снятию прилипшей дочери с его шеи были бесконечно нежными.
После того, как отец опустил ее с рук, Гоу Ань села на диван и откинулась на спинку.
— Это не глупости, ты можешь хотеть, чтобы я вышла за него замуж, но я не выйду за него, и ты не сможешь меня заставить!
— Гоу Ань!
Гоу Ань застонала и закрыла уши, а затем снова бросилась в объятия Цзян Юань.
Цзян Юань даже не удосужилась взглянуть на красавца-мужа и лишь погладила волосы дочери кончиками пальцев:
— О, так Аньань и Хэ Жань поссорились? Это из-за того, что ты солгала ему, притворившись его спасителем?
Гоу Ань промолчала, что означало ее молчаливое согласие.
— Глупышка, зачем ты вообще врала Хэ Жаню, если не имела никакого отношения к его спасению? Даже если бы ты не солгала ему, вы бы все равно поженились, — голос Цзян Юань был мягким и нежным. — Ты как будто искала повод для ссоры, когда повода не было.
Гоу Ань еще глубже зарылась головой.
Цзян Юань подняла глаза и посмотрела на Гоу Юя.
Тот выглядел немного неловко. Ведь он всегда знал, что его жена не очень довольна Хэ Жанем, их будущим зятем. Ей всегда казалось, что он недостаточно спокоен и не уделяет достаточно внимания их дочери...
Каждые несколько дней она обсуждала с ним, не слишком ли ненадежна эта помолвка.
Но что бы она ни говорила раньше, ее всегда убеждали слова Гоу Юя.
В конце концов, семьи Гоу и Хэ постоянно общались, а их сотрудничество было взаимовыгодным. А эти двое выросли вместе, зная друг друга буквально с пеленок…
В отличие от других больших семей, семья Хэ никогда не относилась к воспитанию подрастающего поколения легкомысленно и не была слишком снисходительна. Поэтому, несмотря на то, что Хэ Жань отличался свободным характером, он был лучшим среди своих сверстников.
Гоу Юй действительно чувствовал, что Хэ Жань — идеальный зять.
После того как он всяческими способами старался убедить Цзян Юань, она все же сдалась и неохотно согласилась на помолвку между двумя детьми влиятельных семей.
В прошлом у Гоу Ань и Хэ Жаня случались небольшие ссоры наедине, но никогда прежде Гоу Ань не брала на себя инициативу разорвать помолвку.
При мысли об этом глаза Гоу Юя потемнели. Хотя он понятия не имел, что произошло, он все равно был немного недоволен этим молодым господином Хэ, Хэ Жанем.
Хотя именно его дочь первой пошла на обман, семья Гоу так и не получила ни одного юаня выгоды от семьи Хэ из-за этого инцидента.
Он поднял руку и стал возиться с расстегнутым воротником, не забывая при этом притворно поучать дочь:
— Чего ты шумишь? Вырвись из рук матери и приведи себя в порядок. Если тебе есть что сказать, скажи это перед семьей Хэ сегодня вечером и все проясни.
Гоу Ань была ошеломлена:
— Что произойдет сегодня вечером?
Цзян Юань терпеливо объяснила ей:
— Хэ Цзиньсин вернулся из-за границы, и пожилой господин намерен позволить ему возглавить семью Хэ. В эти дни он готовится устраивать банкеты, приглашая семей-соседей. Наша семья — первая. Сегодня вечером в доме Хэ по соседству...
— Что? Я не пойду!
— Гоу Ань.
— Мама, папа меня ругает!
Цзян Юань нахмурилась:
— Гоу Юй.
Гоу Юй некоторое время молчал. Он уже давно привык к тому, что в их семье принято «держать императора в заложниках, чтобы контролировать феодалов*». Он щелкнул пуговицами на воротнике и обратился к Цзян Юань:
П. п.: Идиома, но в данном контексте довольно забавная. Имеется в виду то, что Гоу Ань знает, что ее мать — «император», а ее отец «феодал», который не может противостоять своей жене.
— Ладно, потакай ей, она настолько привыкла к беззаконию, что даже может устроить неприятности и разорвать помолвку с Хэ Жанем!
Гоу Ань не стала обращать на него внимания и снова зарылась лицом в объятия Цзян Юань. Гоу Юй отбросил галстук, который держал в руке.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|