Глава 4

Лечащий врач Ляо Сяоцин носила фамилию Чэн.

Она оказалась приятной женщиной средних лет.

Выслушав цель визита  Хань Цзэчэна и Ся Фань, она весьма охотно рассказала им о состоянии Ляо Сяоцин:

– Она очень хорошая девочка, жаль, что с ней приключилась такая беда, но ее состояние хорошо контролировалось, особенно в последние два года. В принципе, она могла жить нормальной жизнью. Каждые три месяца она приходила на обследование.

– Болезнь могла сделать ее склонной к насилию под воздействием каких-либо раздражающих факторов?

– Нет. В ее случае она скорее сама нанесла бы себе вред, первые пару лет нам даже пришлось трижды прибегнуть к принудительному лечению из-за ее суицидальных наклонностей. Постепенно ее состояние стало улучшаться, а в 2007 году она вообще  начала невероятно быстро восстанавливаться. Думаю, справиться с ее психическим состоянием ей помогла влюбленность.

– Влюбленность? – Хань Цзэчэн перестал листать альбом для рисования Ляо Сяоцин и взглянул на Ся Фань.

– Она с кем-то встречается?

Ляо Сяоцин ни с кем не общается, откуда у нее мог взяться парень?

К тому же, Ляо Сяоюй не обмолвилась ни единым словом о том, что ее сестра влюблена, разве она ничего не знала?

Доктор Чэн сказала:

– Она всегда отказывалась говорить, с кем встречается, но она действительно влюбилась. Она рассказывала мне о свиданиях, например, как они с молодым человеком ходили в ресторан или на прогулку, а еще как они смотрели вместе телевизор. Он покупал ей книги с иллюстрациями, альбомы для рисования и так далее. Она много говорит о нем, но ни разу не назвала его имени, а еще она никогда его не рисовала, держит все в секрете. Она сказала, что время еще не пришло, а если она расскажет, то случится нечто плохое. Именно тогда картины, которые она написала во время лечения, были заметно ярче и намного жизнерадостнее.

Доктор Чэн указала на альбом на столе, отметив, что это был третий и последний ее альбом.

Хань Цзэчэн взял альбом и внимательно его пролистал.

Он действительно сильно отличалась от того, что он только что смотрел.

Там были цветы, деревья, мужчина и женщина, которые стояли, взявшись за руки, обнимались, катались на велосипеде или просто сидели рядом, но мужчина на всех рисунках был изображен либо со спины, либо сбоку, черты лица отсутствовали.

– Доктор Чэн, этот мужчина когда-нибудь забирал ее или, может быть, привозил сюда на лечение?

– Нет, я никогда не видела ничего подобного.

– Ее сестра знает об этом?

– Да, я говорила об этом с Ляо Сяоюй. Сначала она удивилась и сказала, что поговорит с Сяоцин. Потом, когда я спросила ее снова, она очень расстроилась и настояла на том, что ее сестра ни с кем не встречалась.

Доктор Чэн тоже была сбита с толку.

– Я до сих пор не могу понять, что происходит с молодым человеком Ляо Сяоцин, может быть, он не нравится Ляо Сяоюй, и она не одобряет их отношений. Но Ляо Сяоцин сама несколько раз рассказывала мне, что молодой человек обещал жениться на ней в 2011 году, и очень этому радовалась. Она то и дело говорила, что к тому времени сможет сказать мне, с кем встречается, и обязательно нас познакомит.

Хань Цзэчэн долистал альбом и вдруг спросил:

– Доктор Чэн, вы не знаете, что значит число 27 для Ляо Сяоцин?

Доктор Чэн задумалась и покачала головой:

– Она никогда не упоминала при мне это число и не говорила ничего, что было бы как-то связано с числом 27.

Ся Фань наклонилась к Хань Цзэчэну и тихо спросила:

– В чем дело?

Указав на рисунки в альбоме, Хань Цзэчэн сказал:

– На каждой из этих картин есть число 27. Взять, например, эти цветы, их 27. Облаков тоже 27. На этом рисунке они вдвоем едут в машине. Обрати внимание на деревья по обе стороны дороги – их ровно 27 с каждой стороны.

Услышав это, доктор Чэн, протянула руку и взяла альбом с рисунками:

– Я никогда раньше не обращала внимания на количество элементов на заднем плане, я смотрела только на основной сюжет картины.

– Тогда взгляните на эти картины еще раз, может, вы поймете, что значит число 27?

– Эти картины отражают ее настроение.

Доктор Чэн достала несколько более ранних картин Ляо Сяоцин и пролистала их.

– Послушайте, на ее более ранних картинах ничего подобного нет. Понятия не имею, что число 27 может значить для нее сейчас. Это может быть просто памятное для нее число, а может быть, она случайно столкнулась с этим числом, когда что-то делала, а затем непроизвольно связала его с похожим событием. Я только могу сказать, что число 27 вызывает у нее счастливые воспоминания.

Счастливые воспоминания? Ся Фань почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

Нанести кому-то 27 ударов ножом подряд… Разве это может быть связано с счастливыми воспоминаниями?

Хань Цзэчэн задал еще несколько вопросов, затем положил альбом с рисунками обратно.

Рядом с альбомом стояла рамка с фотографией, это была фотография с выпускного.

Хань Цзэчэн с улыбкой заметил:

– В молодости вы были полноватой, верно, доктор Чэн?

Доктор Чэн рассмеялась и сказала:

– У офицера Ханя зоркий глаз, с тех пор я немного изменилась, но вы все равно сразу меня узнали. Это очень старая фотография, с выпуска из медицинского университета. С тех пор прошло так много лет.

– Доктор Чэн, позвольте задать последний вопрос, – Хань Цзэчэн поставил фотографию в рамке на место и спросил. – Позволяет ли гипноз управлять человеком так, чтобы он бессознательно выполнял в точности то, что ему приказано, а затем просыпался, не помня, что произошло?

Доктор Чэн выпрямилась и, казалось, напряглась:

– Офицер Хань, как эксперт, я бы сказала, что это возможно. Однако, для успешного результата, человек, проводящий гипноз, должен быть специалистом очень высокого уровня, а объект гипноза должен быть спокоен и расслаблен. Такого рода практика сопряжена с большим риском, ее не рекомендуется применять. Ваш вопрос заставляет меня думать, будто я под подозрением. Что касается Ляо Сяоцин, она весьма настороженно относится к людям, и загипнотизировать ее будет нелегко.  Итак, теперь я подозреваемая?

Хань Цзэчэн с улыбкой спросил:

– Раз уж вы сами подняли этот вопрос, доктор Чэн, я могу спросить вас еще раз, где вы были вечером 17 мая?

Доктор Чэн подняла на него глаза и сказала:

– Это было воскресенье, я отдыхала дома.

– Даже по прошествии столь долгого времени вы все еще можете вспомнить, что это было воскресенье… У вас очень хорошая память, доктор Чэн.

– Офицер Хань, я знала, что с Ляо Сяоцин что-то случилось, поэтому, естественно, я обратила внимание на тот день. Нет ничего странного в том, что я помню, что это было воскресенье. Однако я занята и не могу уделить вам больше внимания. Боюсь, мне придется попросить вас уйти.

Ся Фань была немного недовольна тем, что Хань Цзэчэна и ее выставили вон.

Уже в машине она не удержалась и недовольно заявила:

– Если ты подозреваешь доктора, тебе следовало быть более осторожным. Потревожив змею, мы не сможем ничего найти.

Хань Цзэчэн ответил:

– Она слишком резко отреагировала. Такого человека, как она, нужно ударить ножом, чтобы заставить выйти из своей скорлупы. По крайней мере, теперь мы знаем, что число 27, скорее всего, не случайно. И у нас появилось еще одно логическое объяснение странному поведению Ляо Сяоцин помимо одержимости призраком.

Он завел машину и сказал:

– Поезжай к Ляо Сяоюй и Ляо Сяоцин и узнай, кто этот таинственный парень, и что значит число 27. А я выясню, где была доктор в это время и заодно посмотрю, что ее связывает с Пань Ли.

Получив инструкции, Ся Фань решила сначала отправиться в следственный изолятор.

Ляо Сяоцин вела себя все так же, хоть и казалась чуть более нервной. Как и в прошлый раз, Ся Фань начала допрашивать ее, однако, в отличие от прошлого раза, Ляо Сяоцин не ответила ни на один из ее вопросов – ни о парне, ни о числе 27, – она просто держала рот на замке и не проронила ни слова.

Но эти вопросы, похоже, вызвали у нее счастливые воспоминания, она наклонила голову и погрузилась в свой собственный мир.

Она то улыбалась и смеялась, то внезапно начинала плакать.

Ся Фань поинтересовалась у тюремных охранников, не посещала ли доктор Чэн когда-нибудь Ляо Сяоцин. Ответ был отрицательным: никто, кроме ее сестры, не приходил, и, конечно же, ни каких мужчин тоже не было

Тем не менее, Ся Фань расспросила их подробнее о состоянии Ляо Сяоцин.

Оказалось, чтобы стабилизировать ее психическое состояние, врач предложил, в дополнение к лекарственной терапии, чтобы ей также позволили рисовать, и потому она нарисовала свадьбу и букет цветов.

Ся Фань почувствовала, как ее сердце екнуло. Она последовала за охранниками, чтобы взглянуть на картину Ляо Сяоцин.

Она нарисовала свадьбу мужчины и женщины.

По чертам лица женщины Ся Фань узнала Ляо Сяоцин, а вот лицо мужчины было пустым.

Картина была полна букетов. Ся Фань пересчитала их. Их было ровно 27. В каждом букете было по 27 цветов.

Ся Фань позвонила Хань Цзэчэну, чтобы сообщить эту новость, а затем отправилась домой к Ляо Сяоюй.

На этот раз у Ляо Сяоюй было дурное настроение, а когда ее спросили о парне Ляо Сяоцин, она вспылила и стала настаивать, что это все чушь.

Когда же Ся Фань спросила, не говорила ли ее сестра, будто собирается замуж в 2011 году, и не слышала ли об этом Ляо Сяоюй, та вовсе начала терять контроль над своими эмоциями.

Она начала громко кричать:

– Что значит, она собирается замуж? Она сумасшедшая. Она больна. Где этот парень? Она ест мою еду и живет под моей крышей. Все, что у нее есть, принадлежит мне. Чего еще она хочет? Какой еще парень? Какой еще брак? Это просто чушь. Она все это выдумала. Она явно плохо соображает. Неужели вы, копы, настолько тупы? Уходите. Я больше не хочу слушать эту чушь. У вас ничего нет против меня. Хватит беспокоить нас из-за всякой ерунды. Убирайтесь отсюда. Мне больше нечего вам сказать.

Она бесцеремонно вытолкала Ся Фань за дверь и с грохотом захлопнула ее.

Ся Фань стояла за дверью в полном шоке и слышала, как Ляо Сяоюй громко плачет.

Постояв там некоторое время, Ся Фань почувствовала, что творится что-то странное.

Вернувшись в полицейский участок, она обнаружила, что Хань Цзэчэн и остальные еще не вернулись в офис, поэтому она воспользовалась случаем и еще раз изучила информацию по делу на доске.

Таинственный парень, которого никто, кроме Ляо Сяоцин, раньше не видел.

Был ли он действительно всего лишь плодом воображения, вызванным болезнью Ляо Сяоцин?

Каким образом странное число 27, которое для Ляо Сяоцин символизирует счастье и радость, превратилось в кровавые 27 ударов ножом?

Какая тут могла быть связь?

Она порылась в файлах и проверила дни рождения всех этих людей, номера счетов, домов, телефонов, номерные знаки и так далее.

Но она не смогла найти ничего общего с номером 27.

Устав, Ся Фань обхватила голову руками. Она не видела в этом никакого смысла.

Тем временем Хань Цзэчэн и остальные вернулись с кое-какими новостями:

– У Пань Ли есть алиби. В тот день ее даже не было в городе. Она отдала 10 000 юаней Фэн Чжэнъяну, потому что сочла смерть ее мужа от руки Ляо Сяоцин божьей карой. Семь лет назад она прикрыла своего мужа Ван Жуя и дала ложные показания, потому она и беспокоилась, что Ляо Сяоцин или кто-то еще узнает правду и доберется до нее. Получив страховку, она обратилась к шаману, чтобы тот защитил ее. Фэн Чжэнъян сам перепугался до смерти, как только начался допрос. Он сказал, что признается во всем. Так что, получается, он просто лжец и мошенник. Он просто манипулирует людьми и вовсе не умеет изгонять призраков и творить чудеса. Пань Ли – всего лишь клиентка, которую он одурачил, а сам он не знаком ни с одной из сестер Ляо.

– Как же Пань Ли объяснила, откуда вообще взялась эта страховка?

– Страховку купил Ван Жуй. Он уволился семь лет назад и стал частным детективом. Во всяком случае, так он говорил, но на самом деле он больше ловил неверных мужей и жен на измене. В такой странной работе фактор риска очень высок. А из-за того, что он сделал семь лет назад, он всегда чувствовал вину перед своей женой и потому купил этот страховой полис. Если бы с ним однажды что-то случилось, он смог бы оставить своей жене немного денег, своего рода компенсацию.

Хань Цзэчэн сел на стул и продолжил:

– Мы проверили, и все это действительно оказалось правдой.

Ся Фань выдохнула:

– Значит, теперь нам остается надеться только на доктора Чэн?

– Операции по ее счету чистые, на первый взгляд, в них нет ничего подозрительного. Также у нее нет мотива ввязываться в подобное дело. Единственная зацепка, которая у нас есть, – это то, что она обладает навыками гипноза.

От слов Хань Цзэчэна ее охватило легкое разочарование.

Она сказала Хань Цзэчэну:

– Думаю, сестры немного странные, не могу этого объяснить, но сегодня я вдруг почувствовала, что у них не такие уж гармоничные отношения, как мы думали раньше. Ляо Сяоюй, как и сказала доктор Чэн, очень резко отреагировала на тот факт, что у Ляо Сяоцин есть парень. Но человеку в такой ситуации, как у ее сестры, очень трудно найти настоящую любовь. Если у нее действительно есть парень, то Ляо Сяоюй должна радоваться за нее. Этот брак – прекрасная новость, ведь это бы облегчило ее бремя. Но она очень расстроена, можно даже сказать, зла из-за этого. Вот если у этого парня нет добрых намерений, тогда это совсем другая история.

Подумав, Хань Цзэчэн сказал:

– Итак, мы имеет двух красивых, богатых, одиноких сестер, которые живут в дорогой квартире и ездят на хорошей машине. Младшая сестра, одинокая и слабая, очень нуждается во внимании, почему бы не уделить ей его? Нужно только позаботиться о младшей сестре, а потом можно наслаждаться в свое удовольствие деньгами старшей. Вот только если он действительно плохой человек, ее сестра не стала бы отрицать его существование, так что, должно быть, произошло что-то еще.

Ся Фань вдруг вспомнила:

– Ты только что сказал, что Ван Жуй с тех пор работал частным детективом. Сейчас же на черном рынке так много так называемых частных детективов, не имеющих лицензии, которые инкогнито берут работу онлайн. Вдруг Ляо Сяоюй хотела избавиться от этого плохого парня, а потом по ошибке нашла Ван Жуя? Получается Ляо Сяоцин убила Ван Жуя не из-за того, что произошло семь лет назад, а из-за новой обиды.

– Хорошо, тогда как ты объяснишь странные обстоятельства на месте преступления? Ведь первое, что заставило нас сомневаться, – тот факт, что Ляо Сяоцин не могла убить Ван Жуя самостоятельно.

Ся Фань надолго задумалась, а потом, обескураженная, уронила голову на стол и сказала:

– Значит, мы вернулись к тому, с чего начали.