Глава 1

Глава 1

В последний миг перед смертью Чу Цзе всё ещё читал книгу.

【Мы все погибли, каждый в своём одиночестве.】

Цитата из романа «К маяку».

Возможно, зная, что его дни сочтены, Чу Цзе последние два дня снова и снова перечитывал эту фразу.

— Тот парень из VVIP-палаты скоро уйдёт.

— Какой хороший молодой человек, очень жаль.

— Слышала, в детстве он был очень прилежным учеником, в десять лет поступил в класс для одарённых детей при топовом университете. Если бы не эта болезнь, сколько бы пользы он принёс стране, эх.

— Да и семья у него богатая. Те, кто могут позволить себе лежать у нас, не из бедных!

— Правда? Но я никогда не видела, чтобы его родные приходили.

— Разве вы не знаете? Его приёмный отец ведь Чу…

Слушая разговоры медсестёр за дверью, Чу Цзе беззвучно усмехнулся.

Конечно, лишь в мыслях.

Печаль пациента с проксимальным амиотрофическим боковым склерозом перед смертью заключалась в том, что он не мог даже улыбнуться смерти в лицо.

— Дитя моё, ты настрадался в этой жизни. В следующей жизни не рождайся в этой семье Чу, — со слезами на глазах сказал социальный работник, который был с ним всё это время.

Перед смертью рядом с ним был только этот социальный работник. Никто из семьи Чу так и не пришёл.

И правда, какой толк семье Чу от человека, который даже пошевелиться не может?

Ведь двадцать лет назад семья Чу усыновила его исключительно для продолжения рода.

С самого детства он не доставлял семье Чу хлопот, а благодаря отличным оценкам даже принёс им немало славы.

Пока ему не поставили этот диагноз. Чтобы избежать пересудов, сохранить доброе имя и не повлиять на хрупкие акции семейного предприятия, семья Чу бросила его в самый лучший санаторий, где он и провёл двенадцать лет.

Посторонние говорили, какая добрая семья Чу. Лишь социальный работник знал, как они мучили Чу Цзе.

Кроме базового поддержания жизни, семья Чу не разрешала проводить никакого лечения, даже запрещала врачам и медсёстрам постоянно заходить для осмотра.

И только когда им требовались позитивные новости, они приезжали в больницу, чтобы сделать пару фотографий со слезами на глазах.

В глазах семьи Чу он был не более чем человекоподобной марионеткой, которой можно было манипулировать по своему усмотрению.

Неподвижная марионетка, лежащая на этой кровати, бессильно сражалась со временем.

Двенадцать лет, четыре тысячи дней, сто тысяч часов, четыреста миллионов секунд.

Социальный работник с болью смотрел на молодое, хрупкое тело Чу Цзе, покрытое синяками и ссадинами, на его деформированные из-за атрофии мышц пальцы, на постоянно рецидивирующие паронихию и экзему.

Эти незначительные для обычных людей недомогания для пациента с БАС были величайшей пыткой, подобной медленной казни, где боль накапливалась микросекундами, непрерывно, до самой смерти.

Сердечная и дыхательная недостаточность.

Всё это наконец-то подходило к концу.

Используя систему отслеживания движения глаз, заменявшую ему пальцы, Чу Цзе сделал два последних дела.

Первое — нажал «Отправить».

Доказательства преступлений семьи Чу за все эти годы — уклонение от уплаты налогов, финансовые пирамиды, взяточничество, сговор на торгах и прочее — были отправлены журналистам.

Семья Чу и представить себе не могла, как Чу Цзе, у которого двигались только глазные яблоки, смог с помощью устройства отслеживания движения глаз изучить в интернете основы компьютерных технологий и финансов, собрать доказательства и нанести этот смертельный удар.

Даже социальный работник с трудом мог вообразить, сколько усилий приложил для этого Чу Цзе.

Планшетный компьютер был не самым продвинутым, чтобы зафиксировать взгляд на одном символе и распознать его, требовалось как минимум несколько секунд, и часто случались ошибки.

Но это стало самым удобным оружием Чу Цзе.

Единственным оружием.

Чу Цзе постоянно сидел перед планшетом, жадно читая, чтобы отвлечься от боли во всём теле.

Стихи, романы, научные журналы, диссертации… Читал всё, что попадалось под руку.

К счастью, небеса, отняв у него способность двигаться, наделили его ещё более невероятным даром.

У Чу Цзе была эйдетическая память: даже мельком увиденная информация отпечатывалась в его мозгу, словно клеймо.

Он помнил слишком много, и естественно, захотел применить это на практике.

Поэтому, преподнося семье Чу этот прощальный подарок, Чу Цзе, помимо такой банальной причины, как месть, думал о простом — это была его единственная возможность применить знания на практике.

【Мы все погибли, каждый в своём одиночестве.】

Чу Цзе снова подумал об этой фразе. Хотя он и погибал, но не был одинок.

Ощущение полноты знаний в голове было таким же приятным, как встреча с друзьями в саду солнечным днём.

Перед тем как испустить дух, Чу Цзе сделал ещё одно дело: последним усилием оставил социальному работнику, который был с ним почти десять лет, два символа.

Предсмертные слова — это так некруто.

Чу Цзе наконец закрыл глаза.

Уйти — это, возможно, тоже своего рода освобождение.

В следующей жизни можно будет бегать, прыгать, чесаться — как хорошо.

:)

Социальный работник долго смотрел на смайлик, оставленный Чу Цзе на экране.

*

— Чёрт, он и правда пришёл на творческий экзамен.

— Бесит! Из-за его фанатов вся школа заблокирована, не пройти не проехать, я чуть не опоздал.

— Настоящая зараза! Может, этот мусор из фандома свалит уже из кампуса?

Неизвестно, сколько времени прошло, но Чу Цзе услышал шумные голоса, и его пять чувств поспешно вернулись на место.

Он почувствовал, как тонкие лучи света проникают сквозь ресницы в зрачки. Переведя дыхание, он осторожно открыл глаза.

Перед ним раскинулось бескрайнее голубое небо и что-то ярко-красное.

Красное знамя с пятью золотыми звёздами развевалось на пронизывающем холодном ветру.

Это был государственный флаг.

Раньше, в санатории, самым счастливым временем для Чу Цзе был каждый понедельник.

Рядом с санаторием находилась средняя школа, где каждый понедельник поднимали флаг, и он мог видеть развевающийся красный стяг в отражении окна.

Смотреть на поднятие флага вместе с учениками было единственным моментом, который объединял его со сверстниками.

А сегодня он смотрел на флаг снизу вверх.

Ракурс, которого он так долго ждал, ракурс, доказывающий, что он стоит на твёрдой земле…

Но у Чу Цзе не было времени на размышления. Его взгляд скользнул по сторонам: вокруг толпились нарядно одетые юноши. Несмотря на зимний холод и сугробы повсюду, это не могло охладить пылкие взгляды юношей, преследующих свою мечту.

Он что… на стадионе?

Он не умер?

Чу Цзе вдруг что-то осознал.

Сигнал поднять руку только что был послан из мозга и немедленно передан через нервную систему к надостной мышце.

Надостная мышца, как основная движущая сила, сократилась, контролируя отведение плечевого сустава, совместно с дельтовидной и трёхглавой мышцами, что позволило руке успешно подняться.

Весь этот процесс Чу Цзе бесчисленное количество раз видел в учебниках по основам медицины…

Но на этот раз его рука действительно двинулась!

Подул северный ветер, и тепло с кончиков пальцев быстро улетучилось…

Чу Цзе невольно вздрогнул, но не смог сдержать смеха.

Он снова мог контролировать своё тело!

Однако это движение и выражение лица взбудоражили толпу неподалёку.

— Чу Цзе! Он машет нам!