— Какого черта ты знаешь? — холодно усмехнулся Цинь Кайи. — Достиг стадии очищения ци за месяц? Гением себя возомнил? Шэнь Фэйсяо, я тебе так скажу: врать, конечно, можно, но не стоит так уж зарываться.
— Я… — Шэнь Фэйсяо хотел что-то сказать.
— Замолчи, — сурово прервал его оправдания Цинь Кайи. — В наказание этот месяц будешь помогать в аптеке. И впредь постарайся не делать глупостей.
— ... — Шэнь Фэйсяо взглянул на Цинь Кайи и промолчал.
— Можешь идти, — почему-то Цинь Кайи почувствовал себя неуютно. Ему казалось, что это происшествие неразрывно связано с тем, что он дал Шэнь Фэйсяо курицу. Неужели это предупреждение от системы? Если он будет тайно помогать Шэнь Фэйсяо, тот будет попадать в ещё более неловкие ситуации?
Глядя на удаляющуюся спину Шэнь Фэйсяо, Цинь Кайи продолжал размышлять. Он смутно чувствовал, что упустил нечто важное, но никак не мог вспомнить, что именно.
— Эх, какой смысл сейчас об этом думать... Сначала нужно поймать птицу для Лю Линъэр. — Так ни к чему и не придя, Цинь Кайи безнадёжно покачал головой, сложил печать и полетел к задней горе.
Секта Линшань была со всех сторон окружена горами, располагаясь в месте, где, по преданиям, собирались драконы. Здесь была не только обильная духовная энергия, но и первоклассный фэншуй. Однако из-за того, что вокруг простирались дремучие леса и людей было мало, дикие звери нередко выходили из гор и нападали на людей. Хотя страдали в основном внешние ученики с низким уровнем развития, глава секты Цинсюй-цзы всё же установил специальный защитный барьер от зверей. Обычному человеку его не преодолеть — пройти сквозь барьер и войти в горы могли лишь ученики, достигшие стадии очищения ци.
Для Цинь Кайи, совершенствующегося на средней стадии закладки основ, этот барьер, конечно, был нипочём. Все его мысли были заняты Лю Линъэр, поэтому он хотел разделаться с этим делом как можно скорее.
Он прилетел прямо в джунгли. Цинь Кайи внимательно осматривался, надеясь поскорее найти ту самую дикую птицу для Лю Линъэр. Но, как назло, чем больше он торопился, тем труднее было достичь цели. Проискав целый день, Цинь Кайи не то что птицы — он вообще не увидел ни одного живого существа.
И как раз в тот момент, когда он уже собрался возвращаться, внезапно раздавшийся голос заставил его замереть на месте.
Это был низкий и притягательный мужской голос. Голос мягко произнёс:
— Милая барышня, куда же ты всё-таки дела моего пурпурного соболя?
«...» Пурпурный соболь? Услышав это ключевое слово, Цинь Кайи резко затаил дыхание. В его романе не объяснялось происхождение пурпурного соболя, но теперь, похоже, этот мир сам восполнил этот пробел!
— Я... господин Цзыян... я не знаю... Пурпурного соболя... н-не я его потеряла, — женщина, которую мужчина назвал милой барышней, была явно не на шутку напугана. Её голос, который должен был быть сладким и нежным, теперь дрожал, что неожиданно придавало ему нотки соблазна.
Слушая её, Цинь Кайи почувствовал, как у него слегка закружилась голова.
— Не смей применять на мне свои техники обольщения, — мужчина был явно не в духе. Он что-то сделал с женщиной, и Цинь Кайи услышал душераздирающий крик.
— Скажи мне всё по-хорошему, и я избавлю тебя от лишних мучений, — мужчина тихо рассмеялся, и от его смеха, казалось, кости размягчались. — А иначе я вырву твою душу из тела, помещу в своё знамя призыва душ и буду очищать её восемьдесят один день.
— А-ах... — тяжело дыша, женщина жалобно молила о пощаде. Но мольбы не действовали, мужчина оставался непреклонен, и тогда она разразилась бранью: — Цзыян Пэй, ты отвратительный демон! Думаешь, тебе достанутся "Записки о горах и облаках"? Мечтай! Даже если я умру, я тебе их не отдам! И не думай, что я не знаю, как умерла Цин Де. Если бы не ты... если бы не ты... она бы не... А-а-а!
У Цинь Кайи перехватило дыхание, а в голове бешено закрутились мысли. Он явно не был ровней этому мужчине. Став свидетелем убийства, он понимал: если не убраться отсюда поскорее, добром это не кончится.
Подумав об этом, Цинь Кайи больше не колебался. Сложив печать, он собрался было удрать. Но не успел он взмыть в небо, как его тело застыло, будто скованное чем-то невидимым, и он не мог издать ни звука.
— Раз уж почтенный даос так долго наблюдал, к чему теперь такая спешка? — тёплое дыхание коснулось его уха, заставив зрачки Цинь Кайи резко сузиться. Он хотел что-то сказать, но не мог разомкнуть губ.
— Не торопись, я сейчас позволю почтенному даосу... как следует со мной поговорить. — Снова раздался низкий смех. Тело Цинь Кайи развернули, и он увидел мужчину, которому суждено было изменить всю его жизнь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|