— ...Как хочешь, — с сомнением произнёс Цинь Кайи. В оригинальном романе именно из-за того, что он изо всех сил мешал Лю Линъэр принять Шэнь Фэйсяо, их отношения и испортились. Но ведь в итоге это ничего не изменило? Если бы не системное оповещение, которое до сих пор звучало у него в голове, Цинь Кайи с радостью бы захлопал в ладоши.
Услышав согласие Цинь Кайи, Лю Линъэр тут же крикнула:
— Эй, ты, там! Да, я к тебе обращаюсь, иди сюда.
Шэнь Фэйсяо ничего не сказал и послушно подошёл.
— Как тебя зовут? — спросила Лю Линъэр. — Хочешь стать моим младшим братом?
— Шэнь Фэйсяо. — Говорил он на редкость лаконично. На худом лице мальчика пугающе блестели чёрные глаза. — Кормить будут?
— Конечно, будешь есть досыта. — Лю Линъэр явно не ожидала такого вопроса. — Тебя волнует только еда?
— ... — Шэнь Фэйсяо замолчал.
Цинь Кайи, конечно же, понимал, почему Шэнь Фэйсяо задал такой вопрос. По сюжету романа, его мать была куртизанкой, а отец — чиновником. Дальше всё шло по самому заезженному сценарию: мать рано умерла, а мачеха всячески издевалась над ним. Если бы не этот шанс встать на путь совершенствования, он, возможно, не дожил бы и до совершеннолетия.
— Если будут кормить, я пойду с тобой, — видя, что воцарилось неловкое молчание, добавил Шэнь Фэйсяо.
— ...И где я только нашла такого бесперспективного, — снова начала тихо ворчать Лю Линъэр, явно недовольная.
— ...Линъэр, — заметив, что сюжет, похоже, отклоняется от курса, поспешно вмешался Цинь Кайи, — с твоим-то непостоянством ты ещё хочешь учить младшего брата? По-моему, тебе не стоит морочить ему голову.
— Старший брат, что за ерунду ты несёшь? — Лю Линъэр обиделась на слова Цинь Кайи. Она, в отличие от Шэнь Фэйсяо, была единственной дочерью в семье, которую родители лелеяли и баловали, словно зеницу ока. Хоть её характер и нельзя было назвать стервозным и капризным, но и с мягкостью он не имел ничего общего. Услышав, что старший брат в ней сомневается, она тут же надула губы.
— Решила — бери, не решила — уходим, — Цинь Кайи намеренно придал своему голосу холодные нотки. — Лучше бы потратила это время на совершенствование, а то посмотри на свою сферу — никакого прогресса.
— Ладно, решено, это ты, — настроение Лю Линъэр, которую отчитал Цинь Кайи, испортилось, и под горячую руку попал Шэнь Фэйсяо. — Какая скука. Хмф, а я-то думала, встречу кого-нибудь интересного.
— Пойдём, — Цинь Кайи не стал утешать Лю Линъэр. Честно говоря… с той самой минуты, как он увидел Шэнь Фэйсяо, его одолевали странные чувства. Если раньше он взирал на этот мир как сторонний наблюдатель, то теперь ему пришлось принять жестокую реальность. В конце концов, раз уж появился главный герой, какой смысл и дальше себя обманывать?
Когда они привели Шэнь Фэйсяо в его новое жилище, интерес Лю Линъэр к этому делу, очевидно, оказался мимолётным. Увидев, что мальчик оказался не таким забавным, как она себе представляла, она сказала ему ленивым тоном:
— Теперь ты будешь жить здесь. Когда у меня будет время, я приду тебя поучить. А когда я занята, совершенствуйся сам. Вот, держи эту книгу, почитай.
— Хорошо, — взяв книгу из рук Лю Линъэр, Шэнь Фэйсяо не обратил никакого внимания на её холодность. Он с детства привык к такому обращению. Если бы Лю Линъэр вдруг проявила к нему теплоту, ему, наоборот, стало бы не по себе.
— ... — Шэнь Фэйсяо это, может, и не волновало, но поведение Лю Линъэр заставило Цинь Кайи нахмуриться. По первоначальному сюжету, они с Лю Линъэр должны были сильно поссориться, и именно это пробудило бы в ней интерес к Шэнь Фэйсяо. Но теперь, раз он не стал с ней ссориться… значит… у Лю Линъэр нет к нему никакого интереса?
...И это не считается изменением сюжета? В голове Цинь Кайи пронеслось множество мыслей. Ему казалось, что он что-то понял, но никак не мог ухватить суть.
Однако Лю Линъэр не знала, о чём думает Цинь Кайи. Увидев отрешённый и глуповатый вид Шэнь Фэйсяо, она давно потеряла к нему всякий интерес и поспешно обратилась к Цинь Кайи:
— Старший брат, ты ведь на днях поймал пурпурного соболя? Скорее отведи меня посмотреть!
— Пурпурного соболя? — Цинь Кайи опешил. У него с языка едва не сорвалось: «Разве пурпурный соболь — не питомец Шэнь Фэйсяо?» Конечно, проглотив слова, Цинь Кайи тут же вспомнил… что пурпурный соболь, который в романе был главным козырем Шэнь Фэйсяо, сейчас является его, Цинь Ши, питомцем!
— ...Да, — брови Цинь Кайи слегка нахмурились. — Пойдём.
И он ушёл, уводя за собой радостно прыгающую Лю Линъэр. Перед тем как выйти, он обернулся и бросил взгляд на по-прежнему молчаливого Шэнь Фэйсяо. Почему-то на душе у Цинь Кайи стало неприятно… словно он увидел, как обижают его собственного ребёнка.
Что ж, Цинь Кайи вынужден был признать: хоть ему и не повезло переродиться в злодея, он всё равно не мог считать Шэнь Фэйсяо своим врагом. В конце концов, это был главный герой, которого он сам создал, и к нему нельзя было не испытывать хоть какой-то симпатии. К тому же… в трагической судьбе Цинь Ши была немалая доля его собственной вины. Если бы он не лез к Шэнь Фэйсяо, то и не закончил бы так плачевно.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|