Боль.
Больно было в тысячу раз сильнее, чем можно было ожидать.
Жгла не просто кровь, вытекающая наружу, а скорее сила, изливающаяся из раны. Используя плоть и кровь под собой, как корни — почву, она буйно разрасталась, едва не разрывая всю ладонь.
— Ваньцин! — Фэн Яоцин среагировала первой, но не смогла приблизиться и на полшага.
Огненный свет окружил Шэнь Ваньцин, крепко привязав ее к месту.
— Проклятье! — Цзи Фэйчэнь тоже понял, что что-то не так, и, не обращая внимания на стоящего перед ним хуапигуя, направил меч и желтый талисман, пытаясь подавить языки пламени, распространяющиеся по телу Шэнь Ваньцин, и закричал: — Ее сила вышла из-под контроля!
Шэнь Ваньцин почувствовала, как ее духовное сознание постепенно уходит из тела, превращаясь в мягкую пустоту.
Внезапно перед ее глазами возникла вспышка белого света, и бесчисленные образы, наложившись друг на друга, замелькали перед глазами.
Кричащие женщины, которых толкали в огонь и сжигали до неузнаваемости.
Лица, окровавленные и отвратительные после того, как с них содрали кожу.
Сразу же после этого все вокруг задрожало…
Образы постепенно исчезали.
Шэнь Ваньцин повернула голову и с несравненной ясностью увидела стоящего неподалеку хуапигуя.
Демон смотрел на нее возмущенным взглядом, из глазниц текли струйки крови… а в следующий миг хуапигуй превратился в пепел и истаял, как зеленый дым.
Это...
Шэнь Ваньцин понимала, что если она прикоснется к кому-то с помощью этой силы, то после того, как ее духовная сила изменится до определенной степени, она сможет увидеть его духовное сознание и воспоминания.
И в этот момент Шэнь Ваньцин почувствовала, как содрогнулась земля.
Пылающее пламя мгновенно окутало все ее тело, словно собираясь поглотить и саму ее суть, и ее духовное сознание.
Но внезапно в нее ворвалась чужая сила.
Она пропитала все ее тело, как горячий источник. Комфортная температура и успокаивающее душу тепло мгновенно избавили ее от боли.
В то же время картина вокруг нее изменилась.
Ее окутал густой, кровавый и мрачный свет.
Шэнь Ваньцин повернула голову и увидела, что перед ней стоит женщина, одетая как культиватор.
Женщина держала на руках мальчика.
На вид мальчику было лет семь-восемь: черные волосы и покрасневшие усталые глаза, потрепанная одежда, на ноге — цепь, а на лодыжке — кровавая рана.
Даже при таком жалком виде выражение лица мальчика оставалось спокойным.
Это было какое-то безразличное к жизни и смерти, бездушное оцепенение.
Женщина повела мальчика вперед, прямо через тело Шэнь Ваньцин.
...Подождите-ка.
Чья это память?
Изображение перед её глазами яростно вспыхнуло.
Множество разрозненных фрагментов быстро наплывали, накладывались друг на друга, становились хаотичными и неясными.
Однако Шэнь Ваньцин все же смогла смутно различить часть сюжета.
Мальчику, чье тело было опутано цепями и покрыто синяками, зажали челюсть и заставили опуститься в чашу с кровью, зажав нос и заставив глотать ее.
Бесчисленные цепи и заклинания сковывали все тело ребенка, заставляя его сражаться с этими злобными демонами до тех пор, пока на его теле не осталось ни единого живого места, но даже с такими ранами он все еще пытался стоять прямо.
И, наконец, появилась печь меча, окруженная огнем и яростно пылающая.
Совершенствующиеся в белых одеждах, похожие на праведных даосов, с серьезными лицами смотрели на происходящее.
Женщина, державшая мальчика, продолжала идти вперед и наконец остановилась перед печью меча.
— Прыгай, — сказала женщина.
Мальчик не двигался.
Женщина вдруг как сумасшедшая дернула его за волосы и потянула в сторону печи:
— Прыгай!
Призрачная Шэнь Ваньцин протянула руку и попыталась схватить мальчика за руку.
Но было очевидно, что это бесполезно.
Земля задрожала, и огонь в одно мгновение вспыхнул вновь.
Мальчика так и повалило на землю.
На лице ребенка не было никакого выражения: ни печали, ни радости, ни страха, ни гнева.
Зрачки Шэнь Ваньцин сузились.
Она слишком хорошо знала такой взгляд.
В этот миг она вдруг поняла, чьи это воспоминания.
Се Уянь.
Только Се Уянь мог так смотреть в лицо смерти.
Но почему она видела его?..
Тьма с каждым мгновением окутывала ее все больше.
Не успев подумать об этом, Шэнь Ваньцин почувствовала, как ее духовное сознание втягивается обратно в тело.
Затем наступила глубокая усталость, полностью поглотившая ее разум.
— Ваньцин!
Цзи Фэйчэнь метнулся вперед и обхватил Шэнь Ваньцин за плечи, а затем медленно опустился на землю, позволяя ей откинуться в его объятиях.
Глядя на бессознательную Шэнь Ваньцин, он нахмурил брови, но все же не забыл поднять голову и поблагодарить Се Уяня:
— Большое спасибо, господин Се, — затем он кивнул подбородком на его руку. — Ты…
Се Уянь посмотрел на свою правую руку, обожженную до крови, поднял брови и слабым голосом сказал:
— Все в порядке.
Только что Шэнь Ваньцин потеряла контроль над своей духовной силой, и даже с полной силой Цзи Фэйчэнь смог бы подавить только третью часть или даже меньше.
Духовный огонь пылал так сильно, что если так будет продолжаться и дальше… он боялся, что ее тело сгорит дотла.
Не найдя другого выхода, Се Уянь отложил меч и подошел к огню.
Протянув руку сквозь путы духовного огня, он схватил запястье Шэнь Ваньцин, сжал ее окровавленную ладонь и передал ей свою энергию.
Таким образом он подавил силу, которая была близка к тому, чтобы разорвать ее тело, но пострадал сам.
Се Уянь не обращал внимания на эти травмы.
Он и раньше испытывал боль, даже более сильную, чем сейчас, а с его особым телосложением после разрушения плоти и крови он восстанавливался быстрее других.
Единственное, что его волновало...
Се Уянь повернул голову и посмотрел на Шэнь Ваньцин, голова которой лежала на плече Цзи Фэйчэня, ее глаза были плотно закрыты, а лицо искажено страданием.
Из уголков ее рта сочилась кровь, а ее милое личико было бледным и измученным.
Техника сжигания крови.
Это тайное искусство было редким, и за столько лет людей, обладающих этой способностью, стало еще меньше.
Другим оно было непонятно, но Се Уянь понимал его лучше всех.
То, что сжигается, кажется кровью, но…
На самом деле это была душа культиватора.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|