Глава 16. Лицо

Появление Хо Цена застало всех врасплох.

Ань Линхэ и Цао Цинь, сидевшие на диване, тут же встали. Цао Цинь поспешно оттянула дочь к себе, чтобы та не натворила еще глупостей. Если бы здесь была только Сун Юньшу, это было бы одно дело, но присутствие Хо Цена меняло все.

— О, Хо Цен, вы пришли! Юньшу не предупредила нас, что вы будете вместе. Мы думали, она вернулась одна, — с улыбкой произнесла Цао Цинь.

Мужчина, не обращая на нее внимания, подошел к Сун Юньшу и положил руку ей на спину, словно безмолвно поддерживая ее. Сун Юньшу украдкой взглянула на него. Ее покрасневшие глаза блестели от слез, она прикрывала щеку рукой, и в ее взгляде читалось упрямство.

Хо Цен обвел всех холодным взглядом, остановившись на Цао Цинь и ее дочери.

— Госпожа Ань, вы думали, что если я не приеду, то вы сможете безнаказанно обижать Сун Сун?

— Или в вашей семье так принято воспитывать дочерей, чтобы они вели себя как базарные торговки?

Голос Хо Цена был негромким, но веским. Ань Цзяцин не ожидала, что он появится. Услышав его слова, она вырвала руку из хватки матери и, жестикулируя, воскликнула:

— Нет, Хо Цен, все не так! Это Сун Юньшу, она наговаривала на меня, а я просто не сдержалась! Я не хотела!

Ань Цзяцин изображала из себя жертву, несправедливо обиженную. Ее глаза наполнились слезами, готовыми вот-вот пролиться.

Она выглядела очень жалко.

Однако Хо Цен был холоден и невозмутим. Даже слезы красавицы не произвели на него никакого впечатления. Он продолжал смотреть на них с ледяным спокойствием.

Цао Цинь, чувствуя себя неловко, притянула дочь к себе и, забыв о предупреждении мужа, выпрямилась и посмотрела Хо Цену в глаза.

— Хо Цен, вы с Юньшу теперь женаты, поэтому вам следует называть нас дядей и тетей. Вы вошли, не поздоровавшись со старшими, и обвиняете нашу Цзяцин в плохом воспитании. А как насчет вашего собственного?

Едва она закончила фразу, как Ань Линхэ бросил на нее гневный взгляд. Хо Цен посмотрел на нее сквозь очки, и даже стекла не могли скрыть остроту его взгляда. Дома, кроме дедушки Хо, никто не мог им командовать, даже родной отец. Тем более какие-то дальние родственники.

Даже женитьба на Сун Юньшу не давала им права указывать ему, как себя вести.

— Госпожа Ань, вы хотите сказать, что мой дед плохо меня воспитал?

Хо Цен переместил руку с талии Сун Юньшу на ее плечо, сохраняя небрежную позу. Но исходящая от него аура заставила Цао Цинь замолчать.

— Нет, Хо Цен, моя мама не это имела в виду! Она просто волнуется, видя, как меня обижают… — начала Ань Цзяцин.

— Так это или нет, вам лучше знать самим, — прервал ее Хо Цен. Его предостерегающий взгляд упал на молчавшего Ань Линхэ.

— Неважно, что было раньше. Сейчас Сун Юньшу — моя жена, молодая госпожа Хо, и ее лицо — это мое лицо, лицо семьи Хо.

Ань Линхэ сжал руки, лежащие на подлокотниках дивана. Он прожил большую часть жизни, и теперь какой-то юнец смеет ему угрожать! Кто бы на его месте не разозлился? Но даже так, ему пришлось проглотить обиду. Ведь перед ним был Хо Цен, представитель могущественной семьи Хо.

— Цзяцин, извинись перед Юньшу.

— Папа!

— Извинись!