Глава 2 (Второе крупное исправление) (Часть 2)

Цзян Цзяоцзяо была уверена, что на этот раз директор вспомнит ее. Но он не только не вспомнил, но и повесил трубку.

— Девушка, я вас не знаю и не просил вас писать никакую статью. Я сейчас очень занят, до свидания, — сказал он и, прежде чем отключиться, дал указание секретарю: — Запишите этот номер. Скорее всего, это происки конкурентов. Если позвонят еще раз, вызывайте полицию.

Предчувствие подтвердилось. Цзян Цзяоцзяо с грохотом опустилась на пол. Печаль медленно поднималась из глубины души. Неужели добродушный директор больше ее не помнит? И хочет вызвать полицию?

Она больше не Цзян Цзяоцзяо. Цзян Цзяоцзяо исчезла из этого мира.

«Нет, пусть директор не помнит, но моя семья точно должна меня узнать!» — Цзян Цзяоцзяо схватила телефон, чтобы позвонить домой, но в последний момент передумала.

Разве она не понимала, что происходит? Даже если она дозвонится, это лишь причинит ей и ее семье невыносимую боль. Лучше не надо.

С этого момента, хотела она того или нет, она — Шэн Ся, а Шэн Ся — это она.

Шэн Ся долго сидела на полу. Когда у нее затекли руки и ноги, она встала, пошла на кухню, сварила себе лапшу, поела и отправилась в спальню. Около трех часов ночи дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошел высокий худощавый мужчина с чемоданом.

Мужчина был ростом почти под два метра, стройный, как бамбук, с глубокими глазами, которые напоминали строки Ли Бо «воды Персикового ручья глубиной в тысячу чи». Его четкие, выразительные черты лица, освещенные мягким светом уличного фонаря, придавали ему ауру недосягаемой таинственности и очарования.

Мужчина на цыпочках подошел к кровати, нежно погладил маленькое бледное личико. Его ладонь нагрелась, слегка задрожала. Он наклонился и крепко обнял ту, что так волновала его сердце.

Шэн Ся крепко спала. Внезапно она почувствовала, что ее кто-то крепко обнимает. Подсознательно решив, что в дом забрался насильник, она начала отчаянно вырываться и закричала: — Если ты…

Грозная фраза «Если ты посмеешь ко мне прикоснуться, я вскрою крышу твоего дома!» застряла у нее в горле. Ее губы и руки были крепко сжаты. Мужчина с интересом посмотрел на извивающуюся в его объятиях фигурку и насмешливо произнес: — Несколько дней не видела мужа и решила немного поозорничать?

Его голос, подобный журчанию горного ручья, чистый и чарующий, разливался по воздуху, оставляя за собой шлейф бесконечного очарования.

Шэн Ся не обратила внимания на его слова. Муж? Это же Лян Чэн? Она тут же замерла. Как Лян Чэн мог вернуться? Разве он не должен был быть в соседнем городе на съемках? Перед сном Шэн Ся специально проверила его местонахождение в интернете и легла спать, только убедившись, что все в порядке. И как же он вернулся?

Прежняя хозяйка тела была женой Лян Чэна, и у них давно были супружеские отношения. Фраза Лян Чэна «решила немного поозорничать» была понятна даже ребенку. Но она не только не хотела озорничать, но и сама ситуация ее пугала.

«Нет, я должна уйти!» — подумала она. Но разве это возможно? Ночью, мужчина и женщина, законные супруги, один сильнее другого, один прижимает, другой вырывается… Разве это так просто?

Хуже быть не могло.

Мужской запах окутал ее. Пуговица на пижаме с тихим щелчком расстегнулась. Этот короткий, едва слышный звук в тишине ночи казался особенно отчетливым. Мужчина, словно полководец на поле боя, энергично завоевывал одну вершину за другой. Комната наполнилась романтикой.

Шэн Ся чувствовала, будто плывет на волнах, вот-вот готова утонуть. Инстинкт самосохранения заставлял ее бороться, чтобы вернуться на берег. Собрав все силы, она попыталась отстраниться, но ее накрыла новая волна. В головокружении, словно потерявший управление мустанг, она рванулась вперед, изо всех сил перебирая ногами, несмотря на то что вся покрылась потом.

Когда все закончилось, Шэн Ся безмолвно закусила уголок одеяла. Две слезинки скатились по ее щекам. Через несколько минут она яростно вытерла их одеялом. Это тело принадлежит не Цзян Цзяоцзяо, а замужней женщине Шэн Ся. В таком случае, разве исполнение супружеского долга — не ее обязанность? Что тут плакать?

Как ни пыталась она себя успокоить, слезы все равно покатились градом.

На следующее утро Шэн Ся встала только в девять часов. Не потому, что любила поспать, а потому, что… что… что ж, все тело болело.

Краснея, она оделась и вышла из комнаты. Из столовой доносился аромат еды. Лян Чэн позвал ее завтракать. Услышав его голос, она еще больше покраснела и подошла к столу.

Села, взяла куриную ножку и откусила пару раз. Вдруг Лян Чэн, под видом заботы, с усмешкой сказал: — Ешь побольше, восстанавливай силы.

Восстанавливай силы? Перед глазами Шэн Ся снова всплыли картины прошедшей ночи. Курица застряла у нее во рту, она никак не могла начать жевать. Голова опустилась все ниже и ниже.

«Ну вот, теперь и курицу нельзя спокойно поесть», — подумала она.

Лян Чэн украдкой улыбнулся, взял другую куриную ножку и, как бы между прочим, сказал: — Я взял новый проект. Через несколько дней уезжаю на съемки. Меня не будет месяц или два. Ты тут сама о себе позаботься.

Шэн Ся, все еще не поднимая головы, ответила: — Хорошо.

Внезапно она вспомнила о Гао Янь. Шэн Ся не боялась, что та поедет вместе с Лян Чэном — даже если и поедет, то ничего не сможет сделать. Она и не боялась, что Гао Янь останется. Как говорится, на каждую хитрую гайку найдется свой болт с левой резьбой. Она как-нибудь с ней справится.

Шэн Ся волновало то, как рассказать Лян Чэну об издевательствах Гао Янь. Хотя она провела в этом теле меньше суток, она ясно чувствовала любовь Лян Чэна к прежней хозяйке. Поэтому она была уверена, что он ничего не знает.

Сказать прямо? Но ведь это было не на его глазах, так что ее слова будут неубедительны.

Воспроизвести ситуацию? Это как-то трусливо.

Но так или иначе, Лян Чэн должен узнать.