Он ушел

Он ушел

Она даже не увидела его в последний раз…

Она не знала, сколько мучительной боли перенес Цзян Юань, прежде чем без оглядки прыгнуть с такого высокого балкона. Она помнила, как он говорил, что боится высоты.

Она помнила, как много лет назад Цзян Юань повел ее на набережную смотреть на ночной город. Это был канун Нового года, народу было много, но он крепко держал ее за руку и ни разу не отпустил.

Ночной пейзаж был прекрасен. Она смотрела на фейерверки, расцветающие в небе, и вдруг почувствовала на себе чей-то пылкий взгляд.

Обернувшись, она встретилась с мерцающими глазами Цзян Юаня. Искры света в них она помнила до сих пор.

Это был водоворот, в который она провалилась.

— Братик, давай покатаемся на колесе обозрения? А? Хорошо?

— …А? Не стоит, наверное?

Это был один из редких случаев, когда он отказал Вэнь Юнь. Обычно, если ее просьбы не были чрезмерными, он всегда ей потакал.

— Почему?! Мы с тобой ни разу не катались на колесе обозрения… Ты ведь не боишься высоты, правда?!

При этих словах глаза Вэнь Юнь загорелись волнением.

Наконец-то она нашла слабое место у бесстрашного Цзян Юаня.

— Нет, конечно. С чего бы мне бояться высоты? Просто не люблю, и все, — его притворно беззаботный вид еще больше рассмешил Вэнь Юнь, так что она согнулась пополам.

— Пошли, в качестве компенсации за то, что не покатался с тобой на колесе обозрения, брат проведет тебя по всему ночному рынку! До рассвета домой не вернемся! — Цзян Юань схватил Вэнь Юнь за руку и повел ее сквозь толпу к торговым рядам.

— Ха-ха-ха, хорошо, Цзян Юань! Еще и братом себя назвал? Ладно, сегодня канун Нового года, не буду с тобой спорить.

…

— Цзян Юань, ты боишься тараканов? — внезапно спросила Вэнь Юнь. Лукавый блеск в глазах выдавал ее намерения.

Она просто хотела над ним посмеяться. Разве он мог не понять? Он был рад удовлетворить эту ее маленькую прихоть.

— А ты хочешь, чтобы я боялся?

— Я… думаю, ты должен бояться. Ведь ты же боишься высоты! — ее тонкие, бледные и длинные пальцы указали на вершину колеса обозрения позади.

— Хорошо, тогда я боюсь, — на его губах играла дерзкая усмешка, а взгляд неотрывно следил за ее нежным, слегка покрасневшим от холодного ветра лицом.

«Подождем. Подождем, когда у нас будет будущее, когда я перестану бояться высоты, когда ты сможешь поцеловать меня на вершине колеса обозрения. Тогда и пойдем».

Вырвавшись из воспоминаний, она почувствовала, что ее бледное лицо уже покрыто слезами.

В комнате больше никого не было. Мама оставила ее одну. Родители знали об их чувствах и думали устроить сватовство, как только они достигнут нужного возраста, чтобы решить вопрос их брака.

Никто не мог предвидеть того, что случилось.

Помимо семьи Цзян, для которой это был самый сильный удар, именно она горевала больше всех.

Мать Вэнь Юнь видела, как Цзян Юань рос с малых лет, и все это причиняло ей невыносимую боль.

Каждую ночь после его ухода ей снился Цзян Юань, стоящий один на балконе и смотрящий на нее. Такого взгляда она никогда у него не видела. В ее памяти Цзян Юань всегда был с ней нежным и мягким, всегда уступал ей, всегда… защищал ее там, где она и не подозревала.

Внезапно потеряв человека, который был рядом каждый день, она почувствовала, что ее жизнь пошла наперекосяк.

Похороны Цзян Юаня состоялись через месяц.

Весь этот месяц она почти не спала по ночам.

Она часто прибегала в комнату, где находилось тело Цзян Юаня. Там было холодно и мрачно, но она не боялась. Она знала, что там лежит тот, кого она всегда любила.

В день похорон погода тоже была гнетущей, словно даже небесные феи знали о ее душевной боли.

Она несла фотографию Цзян Юаня. Всю дорогу она не проронила ни слова, позволяя идущим рядом держать над ней черный зонт.

Он защищал от надвигающейся бури.

Никто не знал, что она чувствовала в этот момент, и никто не понимал ее.

Парень, который всегда любил и защищал ее, навсегда покинул ее.

Но они так и не подтвердили свои отношения, они даже… не были никем друг другу официально.

Все закончилось уже в пять часов вечера. Люди постепенно покидали зал.

Только мать Цзян Юаня стояла на коленях на полу и отрешенно смотрела вперед — на фотографию своего сына.

Как мать, потерявшая сына, она, без сомнения, страдала больше всех.

Вэнь Юнь оставалась рядом с ней, тоже стоя на коленях.

— Дитя, иди, возвращайся спать! Позволь тете побыть здесь немного, хорошо? Ты тоже устала, — мать Цзян Юаня разлепила пересохшие губы, ее охрипшее горло издало едва различимый звук.

Она знала, что та хочет побыть наедине со своим сыном. Им еще так много нужно было сказать друг другу.

Вэнь Юнь кивнула и, опираясь на ноющие колени, пошла прочь, ковыляя.

Она не пошла домой, а села у ворот во двор, ощущая сырую холодную ночь после дождя.

Словно боясь себе не поверить, она снова и снова повторяла про себя: он ушел, он больше не вернется.

Много лет спустя она так и не забыла этот день.

Эти события она похоронит глубоко в сердце, но никогда не забудет.