Глава 5 (Часть 2)

Му Ин видела, как Цзян Юй провожает взглядом Е Ваньсэ, и приняла ее молчание за покорность. — Брат Цзян Юй… — с обидой начала она.

Цзян Юй не считал нужным что-либо объяснять. Ему было лень выслушивать ее нытье, поэтому он резко оборвал ее: — Все так, как ты видишь. Ты еще здесь?

Е Ваньсэ прошлась по номеру и с отвращением сняла с себя свитер. Кто знает, сколько женщин его носило? Она хотела выбросить его в мусорное ведро, не веря, что Цзян Юй захочет оставить себе вещь, которую она носила.

Она посмотрела в ведро. Оно было чистым, внутри лежал только пустой блистер от таблеток для желудка.

В блистере было семь или восемь таблеток, явно на несколько приемов, а сейчас он был пуст.

Даже не отравился.

Цзян Юй вошел, везя за собой тележку с едой: — Иди завтракать.

Е Ваньсэ уже переоделась в свою одежду из чемодана: светло-зеленая льняная блузка, белый топ, яркий и жизнерадостный образ, длинная юбка из хлопка и шелка, распущенные волосы — типичный наряд для поездки в Юньнань. — Нет, спасибо, — ответила она. — Ешьте сами, я пойду.

Вечером у нее были съемки.

Цзян Юй схватил ее за волосы и потянул назад: — Сейчас ты все равно будешь ждать самолет, томиться в аэропорту. К тому же, ты не выспалась и выглядишь как привидение. Что если напугаешь детей?

Е Ваньсэ не понимала, почему он вдруг разозлился. С ума сошел? Или у него раздвоение личности?

Она ведь ничего не сказала той девушке! Это он сам разыграл целый спектакль, а теперь сваливает все на нее? Что это значит?

Ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не схватить вилку со стола и не воткнуть ее ему в висок.

Увидев, что она села, Цзян Юй немного расслабился и лениво спросил: — Хочешь, я отправлю тебя на своем частном самолете?

Е Ваньсэ промолчала.

Раньше он делал подобные вещи, но сейчас вряд ли был настолько добр.

Это была ловушка, он ждал, когда она в нее попадется.

Не получив ответа, Цзян Юй, чтобы избежать неловкого молчания, усмехнулся и с наигранной злостью сказал: — С какой стати, Е Ваньсэ? Кто ты мне такая? С чего бы мне отправлять тебя? Мне больше делать нечего?

Е Ваньсэ спокойно отпила молока, подняла глаза и спросила: — Господин Цзян, с вами все в порядке?

Вечно он устраивает драму.

Может, купите себе награду за лучшую мужскую роль?

Когда вы молчите, это действительно прекрасно.

Пожалуйста, помолчите.

Я скоро уйду. Давайте просто забудем друг о друге, хорошо?

Цзян Юй посмотрел на телефон: — В три часа дня мы улетаем вместе.

Е Ваньсэ поняла, что означает «вместе». Эта процедура была ей знакома: пройти с ним по VIP-коридору, сесть в микроавтобус, доехать до частного аэропорта, сесть в частный самолет.

Она опустила глаза: — Хорошо, спасибо. Но мне неудобно.

Цзян Юй посмотрел на нее с таким видом, будто она только что отказалась от миллиона долларов: — Ты что, хочешь толкаться в эконом-классе? Не ценишь хороших вещей? Я же говорил, что ты глупая и бедная. Экономия времени тебе ни о чем не говорит?

Е Ваньсэ проигнорировала эти колкие слова, спокойно улыбнулась и разрезала хрустящую сосиску: — Ничего страшного, у меня много времени.

Цзян Юй по ее выражению лица понял, что она злится.

Когда она злилась, то, разрезая что-то, прижимала мизинец к тарелке, словно сдерживаясь.

Он тут же пожалел о своих словах, но не мог удержаться от того, чтобы не поддеть ее.

Его раздражал ее радостный вид, когда она собиралась уйти.

Цзян Юй откашлялся и сказал с тайваньским акцентом: — Паэтаму я нинавижу бедных. У них даже частнава самалета нет.

Е Ваньсэ не выдержала и рассмеялась: — Перестань говорить как Дао Мин Сы.

Они вместе смотрели этот старый сериал.

Е Ваньсэ смотрела много фильмов разных жанров. Помимо ужасов, она любила романтические сериалы, якобы для изучения актерского мастерства.

Во время завтрака Цзян Юй не сводил с Е Ваньсэ глаз, его намерения были слишком очевидны, чтобы их игнорировать.

Е Ваньсэ знала, о чем он думает. Допив молоко, вытерев губы и отложив нож с вилкой, она спокойно сказала: — Господин Цзян, я подумала над вашим утренним предложением. Я отказываюсь.

Кадык Цзян Юя дернулся. Он выключил утренние новости и швырнул пульт в напольную вазу.

Е Ваньсэ услышала звон разбитого стекла и слегка моргнула.

Этот звук был похож на звук ее разбитого сердца.

— Ты что, дура? — спросил Цзян Юй.

У него было такое выражение лица, будто она упустила шанс всей своей жизни. Взгляд ленивый, на губах играла усмешка.

На самом деле, насколько знала Е Ваньсэ, его состояние было гораздо больше, чем просто «шанс всей жизни».

Он действительно был золотым дном.

— Господин Цзян, в юности можно попасть в такую сладкую ловушку по неопытности, — ответила Е Ваньсэ. — Но никто не остается ребенком навсегда.

— Я хочу сниматься в кино, но такие вещи нельзя получить силой. Если получится — хорошо, если нет — ничего страшного. Я не против остаться никому не известной актрисой, мне достаточно зарабатывать на жизнь.

Цзян Юй откинулся на спинку стула и язвительно заметил: — Ты признаешь, что стала старой?

Возрастные оскорбления.

Детский сад.

Е Ваньсэ давно стала непробиваемой. Она, наоборот, была благодарна за свой возраст и с улыбкой ответила: — Да.

Цзян Юй, втянув щеки, кивнул. Он выглядел понимающим и великодушным, словно говорил: «Раз сделка не состоялась, то и любезничать не стоит». Видя, что она берет чемодан и собирается уходить, он не стал ее останавливать.

Когда Е Ваньсэ подошла к двери и открыла ее, он наконец заговорил. На улице шел дождь, в комнате было тихо, и его тихий, протяжный вздох был отчетливо слышен: — Ты всегда испытываешь такие чувства, когда я пытаюсь тебя удержать?

Е Ваньсэ остановилась и обернулась: — Какие?

Цзян Юй смотрел на нее. В его глазах, казалось, была мольба, но, опустив взгляд, он снова стал безразличным и насмешливым: — Желание сбежать от меня, чувство освобождения.

— Очень точное описание, — ответила Е Ваньсэ.

Она развернулась и ушла, не попрощавшись.

—

Перелет из Синина в Юньнань занял несколько часов. Все это время Е Ваньсэ слушала одну песню.

«Рыба» Чэнь Цичжэнь.

Эта песня была в ее плейлисте много лет и уже почти покрылась пылью.

В десять часов вечера съемочная группа переехала в Лицзян. Съемки закончились рано, и все решили отдохнуть в баре у воды.

Ночи в древнем городе были долгими. Уютная и расслабляющая атмосфера Юньнани располагала к отдыху. Съемочная группа была небогатой, без звезд, и компания молодых ребят увлеченно играла в настольные игры, выпивая несколько бутылок пива «Ветер, цветы, снег и луна». Настроение было отличным.

Е Ваньсэ сидела среди них, тихая и спокойная.

— Е Цзы, ты когда-нибудь делала что-нибудь крутое? — спросил кто-то.

Е Ваньсэ с улыбкой покачала головой.

— А глупое?

Она снова покачала головой.

Чтобы сохранить свой образ, на людях она была спокойной и умиротворенной красавицей, не склонной к шумным компаниям.

Все немного поболтали, но, не узнав ничего нового, оставили ее в покое.

Она солгала.

Крутое? Глупое?

Конечно, было.

Эти два события можно объединить в одно: «Я была с человеком, которого любила».