Глава 1 (Часть 1)

Выходя из особняка Хуачжоу, Цзян Вань Юй чувствовала себя совершенно изможденной и разбитой.

Ее колени были покрыты синяками, и она не могла больше носить платье. Переодеться было не во что, поэтому пришлось надеть одежду Лу Цзинь Аня.

Лу Цзинь Ань был на целых двадцать сантиметров выше ее, и этот мужской спортивный костюм сидел на ней мешковато. Штанины пришлось подвернуть несколько раз и закрепить заколками-невидимками.

Заколки, которыми она обычно закалывала волосы, теперь удерживали штанины. Недлинная челка Цзян Вань Юй спадала на лицо, разделяясь на две стороны. Вымытые и высушенные волосы стали немного пышнее, что придавало ей особый шарм.

Перед уходом Лу Цзинь Ань распустил ее туго завязанный хвост, выбросил резинку в мусорное ведро и, приподняв ее подбородок, внимательно осмотрел ее нежное, словно фарфоровое, лицо. Наконец, он вынес вердикт:

— Миловидная.

Так, небрежно, оценил ее этот столичный мажор.

Цзян Вань Юй вдруг почувствовала себя товаром в его глазах.

Но тут же подумала: а кем еще она могла для него быть?

Еще до начала этих отношений было оговорено, что через четыре года они расстанутся по обоюдному согласию.

Он не женится на ней, а она и не мечтает выйти за него замуж.

Цзян Вань Юй сдержала слезы, подавляя в себе внезапный приступ жалости к себе.

У входа в особняк Хуачжоу стоял Rolls-Royce Phantom. Водитель ждал ее у машины:

— Здравствуйте, мисс Цзян.

Когда она садилась в машину, острая боль пронзила ее колени. На глазах выступили слезы, и несколько жемчужин все же скатились по щекам.

Боль была настоящей, и не имела никакого отношения к жалости к себе.

Она же не железная.

Прошлой ночью она тоже плакала. Лу Цзинь Ань не был с ней нежен.

Цзян Вань Юй опустила голову и вытерла слезы. Почувствовала приятный аромат.

Успокаивающий и расслабляющий запах сандала.

В шкафу у Лу Цзинь Аня лежали сандаловые палочки, и их аромат пропитал его одежду.

От него самого тоже исходил этот запах, смешанный с мятным ароматом шампуня и геля для душа.

Rolls-Royce остановился у южных ворот Пекинского университета. Почти в тот же момент завибрировал телефон Цзян Вань Юй.

Пришло новое сообщение в WeChat.

Лу Цзинь Ань: «Ты приехала?»

Цзян Вань Юй подумала, что он, должно быть, установил в машине камеру слежения, раз так точно знает время ее прибытия.

Она не ответила, сунула телефон в рюкзак и, хромая, побрела в общежитие.

— О, наша трудяга вернулась! — Дин Нань смотрела сериал и, услышав звук открывающейся двери, обернулась.

Увидев на столе у Дин Нань миску из-под лапши, Цзян Вань Юй спросила:

— Нань-Нань, у тебя еще осталась лапша? Я не обедала.

— Бери сама, сколько хочешь! — Дин Нань вытащила из-под стола большую картонную коробку, похлопала по ней и, взглянув на Цзян Вань Юй, вдруг замерла. — Эй, а где твое платье? Почему на тебе такая большая одежда?

Цзян Вань Юй поблагодарила ее, достала пачку лапши с куриным бульоном, высыпала лапшу в металлический контейнер и, наливая воду, постаралась, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно:

— Платье испачкала, постирала, а переодеться не во что. Взяла у коллеги по работе.

Этот костюм явно был мужским, и Дин Нань удивленно подняла брови:

— У коллеги-мужчины, наверное? Ничего себе, он, похоже, не бедный, раз носит одежду такого бренда.

Цзян Вань Юй занервничала:

— Не говори глупостей!

Дин Нань, видя, что ей не нравится, что над ней так шутят, больше не поддразнивала и спросила:

— Разве на фабрике не кормят? Почему ты вернулась голодная?

Цзян Вань Юй закрыла крышку контейнера и, присев на стул, снова почувствовала острую боль в коленях. Она поморщилась, но промолчала. Дин Нань решила, что у нее болит живот от голода, и возмутилась:

— Что за ужасная фабрика? Работаешь столько часов, и даже не кормят! Сяо Юй, может, бросишь эту работу?

Внезапно сверху спустилась занавеска, и из-за нее выглянула Гао Мэн Мэн:

— Да, Сяо Юй, сегодня старшекурсник Ван Синь спрашивал меня, нашла ли ты работу. У его двоюродного брата есть школа подготовки к экзаменам, и им как раз нужен преподаватель английского. Он сказал, что если ты еще не нашла работу, можешь пойти к нему на неполный рабочий день. Сказал, что попросит брата заплатить тебе побольше, раз уж вы учитесь в одном университете.

Боль наконец-то немного утихла, и Цзян Вань Юй выдавила из себя улыбку.

— Я тоже думала, что там кормят, но оказалось, что нет.

С восьми вечера до двух часов дня она либо была… занята, либо спала от усталости. Проснувшись, она быстро приняла душ и ушла.

Ее не только использовали, но она еще и вернулась голодной. Разве это не повод поругать этот ужасный капиталистический мир?

Гао Мэн Мэн надула губы:

— Посмотри на себя, ты вся измотанная, даже темные круги под глазами появились. Увольняйся поскорее! Работать учительницей у двоюродного брата Ван Синя куда лучше, чем горбатиться на фабрике!

Три дня назад Цзян Вань Юй уволилась со своей подработки в университетской столовой.

В тот же день она договорилась с Лу Цзинь Анем о четырехлетних отношениях.

Лу Цзинь Ань потребовал, чтобы она была в его распоряжении в любое время после занятий.

Чтобы не вызывать подозрений у соседок по комнате, ей пришлось соврать, что знакомый нашел ей работу на фабрике, где она может работать, когда у нее есть свободное время, и чем больше работает, тем больше зарабатывает.

Цзян Вань Юй покачала головой:

— Нет, я пока поработаю там. Платят, в общем-то, неплохо.

Вода в термосе, налитая еще вчера днем, уже остыла, поэтому лапша получилась недоваренной.

Цзян Вань Юй так проголодалась, что ей было все равно, лишь бы набить желудок.

Только выпив весь бульон, она почувствовала себя сытой и с чувством выполненного долга пошла мыть посуду.

Звук льющейся воды смешался со стуком каблуков по коридору. Цзян Вань Юй поняла, что вернулась Су Мань.

В комнате сразу стало тихо.

Дин Нань и Гао Мэн Мэн недолюбливали Су Мань и частенько сплетничали о ней за ее спиной.

Су Мань, конечно же, знала об их отношении и не собиралась им потакать.

Они называли ее капризной, и она еще больше манерничала; они говорили, что она легкомысленная, и она перед ними еще сильнее виляла бедрами при ходьбе.

Цзян Вань Юй сохраняла нейтралитет и никогда не принимала ничью сторону.

На самом деле, она считала, что все они неплохие.

Дин Нань была общительной и прямолинейной, Гао Мэн Мэн — наивной и милой, а Су Мань — очень женственной.

Дин Нань и Гао Мэн Мэн были похожи по характеру, поэтому и ладили, но это не означало, что замкнутая Су Мань была плохой.

Цзян Вань Юй с детства общалась с самыми разными людьми и знала, насколько сложна человеческая натура. У каждого есть своя скрытая сторона, и нельзя судить о человеке только по тому, что видишь.

По выходным Су Мань обычно ходила на свидания и возвращалась только перед самым закрытием общежития. Сегодня она впервые вернулась так рано, да еще и с таким хмурым видом, совсем не похожая на ту радостную девушку, которая уходила утром.

Су Мань сбросила туфли на высоких каблуках, сняла черный облегающий топ, переоделась в шлепанцы и свободное платье и начала смывать макияж.

Дверь в комнату с грохотом захлопнулась.

Дин Нань и Гао Мэн Мэн вышли.

Это было обычным делом в их комнате.

Когда Су Мань была в комнате, они уходили, а когда Су Мань уходила, они возвращались.

Если эти трое оказывались вместе, то не проходило и получаса, как они начинали ссориться.

Дверь хлопнула так сильно, что стены задрожали. Су Мань бросила взгляд в сторону двери и презрительно фыркнула.

Цзян Вань Юй знала, что сейчас она злится, поэтому промолчала.

Достав телефон из рюкзака, Цзян Вань Юй открыла новое сообщение и замерла.