Если Чэн Ли скажет слишком много — мать решит, что она сошла с ума. Если скажет слишком мало — все равно не поверит, ведь она не вчера родилась.
— Не так уж и много. Ешьте спокойно. Считайте, что я заранее праздную повышение и прибавку, — Чэн Ли выдумала повод на ходу.
— Повышение? — обрадовался Чэн Динбо. — А какая теперь у тебя должность?
— Мой бывший начальник уволился, и босс хочет, чтобы я заняла его место — стану главным архитектором компании.
Хотя родители и не до конца понимали, что именно делает главный архитектор, но само слово «главный» звучало солидно и внушительно.
Во время ужина госпожа Линь вдруг словно что-то вспомнила и, нахмурившись, сказала наставительным тоном:
— В следующем месяце твоей бабушки исполняется восемьдесят лет. Твои дядя и тетя уже решили устроить банкет. Ты, когда поедешь, не забудь пригласить с собой Сюй Цзихэна…
Чэн Ли наблюдала, как мать с достоинством пьет суп из ласточкиного гнезда и неторопливо ест мраморную говядину, приготовленную на родниковой воде — все это было заказал Жун Ци, но в разговоре звучит имя все того же Сюй Цзихэна.
Это показалось ей несправедливым. Почти обидным — как будто все хорошее происходит только от одного человека, но в маминых в мыслях по-прежнему другой.
— Больше не упоминай при мне имя Сюй Цзихэна, — вдруг сказала девушка.
Эти слова были как удар гонга в тишине: родители тут же одновременно посмотрели на дочь.
Мать вмиг округлила глаза — и, казалось, вот-вот взорвется от недоумения и злости.
Но Чэн Ли спокойно продолжила:
— Он мне изменил. Мы расстались.
Госпожа Линь в тот же миг осела, словно воздушный шар, который внезапно проткнули иглой. Вся ее ярость исчезла, уступив место шоку. Но уже в следующую секунду она взорвалась с новой, еще большей силой:
— Эта тварь… Ублюдок! Да как он посмел?!
Госпожа Линь всегда держалась достойно — она учитель, всю жизнь воспитывала учеников, и за все годы Чэн Ли ни разу не слышала от нее ни одного грубого слова.
— Мы ведь никогда не упрекали его, что у него в Шанхае нет квартиры. И то, что он не местный — тоже не проблема. Мы с твоим отцом даже обсуждали, что, если вы поженитесь, мы поможем с первоначальным взносом за жилье!
— У меня такая красивая, умная, образованная дочь, с отличной работой и перспективами! Он ей и в подметки не годится, а он… Он ослеп, раз осмелился изменить!
Чэн Ли моргнула, и, не удержавшись, улыбнулась и рассмеялась.
Родители вновь уставились на дочь, в ужасе подумав, что она, возможно, сошла с ума от шока и потрясения.
— Я просто не думала… — объяснила сквозь смех Чэн Ли. — Я даже не знала, что в ваших глазах я такая идеальная.
Линь Шуанхуа: «...»
Госпожа Линь нахмурилась, замолчала на секунду, а затем резко одернула дочь:
— Я сейчас в ярости, не перебивай меня!
— Не злись, — мягко ответила Чэн Ли. — Он ведь этого не стоит.
— Ты давно об этом знаешь? — сердито спросила мать, сузив глаза.
Чэн Ли задумалась:
— Больше двух недель прошло, наверное.
— И почему ты сразу не сказала?! — голос матери задрожал, став громче обычного.
Чэн Ли промолчала, почувствовав стыд.
Она всегда была гордой. У нее всегда все получалось легко, словно по маслу. И это… Это был первый раз, когда ей изменили. Впервые столкнулась с таким откровенным предательством за всю свою жизнь.
Иногда, когда она вспоминала об этом, ей самой становилось смешно: он не стесняется своей измены, спокойно продолжает жить. Не боится, что об этом узнают другие. А она — жертва — скрывает это, как позор.
Под столом отец, Чэн Динбо, незаметно потянул жену за рукав, давая ей понять, чтобы она не давила на дочь.
Госпожа Линь глубоко вдохнула:
— Ну и хорошо, что все всплыло сейчас. Это к лучшему. Не успели пожениться. С такими людьми лучше раньше расстаться. А сколько людей у меня спрашивали о тебе — коллеги, друзья…
Госпожа Линь, полная негодования и праведного гнева, не могла успокоиться.
— Кем он себя вообще возомнил? Без него ты найдешь кого-то получше.
Чэн Ли хотела кивнуть, ведь она действительно уже нашла.
Но тут мать с жаром в голосе добавила:
— На днях поговорю с подругами, найду тебе нормального парня. Через пару дней пойдешь на свидание. Все-таки знакомых, проверенных людей выбирать надо. А этот Сюй Цзихэн — с виду порядочный, а что натворил…
Чэн Ли в этот момент чуть не поперхнулась супом из ласточкиного гнезда.
Она закашлялась, лицо покраснело, отец поспешил подать ей салфетку.
— Не надо, — решительно отказалась девушка.
Мать уже открыла рот, собираясь возразить, но ее опередил муж:
— Ладно, не дави на нее слишком сильно. Дай ей выдохнуть. У нее на уме сейчас точно не свидания. Только что произошло такое, как она может думать о свиданиях?
Чэн Ли: «...»
На самом деле — могла. Не просто думала, а уже ходила. И не просто свидания. Она уже вышла замуж.
Но Чэн Ли понимала: сейчас не время об этом говорить, поэтому она промолчала.
После ужина, вернувшись к себе, Чэн Ли достала телефон.
Открыла чат с Жун Ци. Немного подумала и написала:
< trong>[Чэн Ли< trong>: Ужин получила, спасибо.]
Прошло какое-то время, и мужчина ответил:
< trong>[Жун Ци< trong>: Как тебе говядина на родниковой воде? В сравнении с той, что мы ели в Ханчжоу?]
Чэн Ли не ожидала, что он еще помнит о том вечере в ресторане и их разговоре.
< trong>[Чэн Ли< trong>: Очень похоже. Оба блюда были вкусные.]
Через минуту пришло ответное сообщение.
< trong>[Жун Ци< trong>: В следующий раз поедем вместе в Ханчжоу.]
И она вдруг улыбнулась. По-настоящему, искренне. Медленно напечатала одно слово:
< trong>[Чэн Ли< trong>: Хорошо.]
После того, как она выговорилась родителям и призналась в разрыве, будто целая гора свалилась с плеч. Даже дышать стало легче.
А вот разговор о свадьбе — пусть это останется на волю судьбы.
В ту ночь Чэн Ли спала как младенец — впервые за долгое время без тревог и снов. Настолько хорошо, что утром, чуть не опоздала. Пришлось торопливо собраться, выбежать, чтобы успеть на метро.
Проходя мимо сада у жилого комплекса, она снова увидела тот самый Maybach, припаркованный у дороги.
Засомневалась: может, стоит подойти, поздороваться?
И вдруг из сада донесся голос:
— Чэн Ли.
Она подняла глаза и увидела как ей навстречу выходит Жун Ци, в повседневной, неофициальной одежде.
— Какая встреча, — сказала девушка с легкой улыбкой и поздоровалась: — Доброе утро.
— Это не случайность, — ответил он, пристально глядя на нее, слегка улыбаясь в ответ.
Не случайность? Тогда что это...
— Я специально ждал тебя, — спокойно объяснил мужчина.
Чэн Ли удивилась и инстинктивно напряглась, помня события прошлого дня,:
— Что-то случилось?
— Я отвезу тебя на работу, — ответил он, буднично, как будто это было само собой разумеющееся.
Что? ЧТО?...
Заметив шок девушки, он приподнял брови, с нажимом произнес, выделяя каждое слово:
— Видимо, мне придется вернуться домой и принести из кабинета наше свидетельство о браке.
Он сделал ударение на слове «наше». Это было напоминанием о том, кто они сейчас друг другу — муж и жена.
Первая мысль, которая была у Чэн Ли, что даже играя свою роль, не слишком ли он все делает убедительно?
Для нее этот брак — был прежде всего способом успокоить бабушку Жун Ци, сделать старушке приятно.
Что касается их самих, то они еще не были настолько близки, чтобы он провожал ее на работу.
По крайней мере, так думала девушка. Видимо, это было только ее мнение...
Но когда он открыл перед ней дверцу, пригласив в салон — просторный, с мягким ароматом — и она, сев, почувствовала, как это отличается от ежедневной поездки в переполненном метро...
Глядя в окно на бегущих мимо прохожих, она вдруг поняла: брак, кажется, не такая уж плохая идея.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|