Глава 20

— Профессор Шим, это Шим Ки.

Мы проанализировали состав лекарства, которое вы мне прислали в прошлый раз.

— Что это?

— Оланзапин; Olanzapine. Молекулярная формула: C17H20N4 . Молекулярная масса: 312.43. Применяется при шизофрении и других психозах с выраженными позитивными симптомами, такими как: бред, галлюцинации, расстройство мышления, враждебность и подозрительность.

А также при негативных симптомах, например: эмоциональная притуплённость, эмоциональная и социальная отстранённость, бедность речи. Используется для лечения острого периода и поддерживающей терапии психозов.

Также может облегчать вторичные аффективные симптомы, часто встречающиеся при шизофрении и связанных заболеваниях.

— ...

— Профессор, вы в порядке?

— Спасибо.

— Не за что, пустяки.

Ваш отпуск скоро заканчивается, с нетерпением жду нашей встречи.

— Я тоже.

Мне нужно идти, у меня дела.

— Хорошо, до свидания.

— До свидания.

Повесив трубку, Шим Чанмин почувствовал, будто его сердце провалилось в ледяную пещеру. Холод просачивался из глубины души, ниточка за ниточкой, распространяясь по крови и достигая всех частей тела.

Голос Шим Ки продолжал звучать в ушах: «Применяется при шизофрении», «бред, галлюцинации», «острый период и поддерживающая терапия психозов», «применяется при шизофрении», «острый период и поддерживающая терапия психозов»... Что-то постепенно разъедало его рассудок. Шим Чанмин вдруг почувствовал, будто его мозг насильно вскрыли, залили ледяными словами одно за другим, а затем плотно зашили.

Не осталось ни единого шрама, но сердце словно пронзили бесчисленными ножами, а затем вынули их и стали точить тупой стороной лезвия.

Лежа на спине, он почувствовал соленый привкус на губах.

Слезы?

Неужели у него есть такое?

Что делать?

Что предпринять?

Броситься к Юнхо, сильно трясти его и спрашивать почему?

Почему так?

Почему?

— А-а-а-а-а-а-а!

Почему!

— Кричал до хрипоты, до полного изнеможения.

Мы всегда обнаруживаем разрыв, когда больше всего хотим ценить, и понимаем, что плач бесполезен, когда больше всего хотим грустить.

Мы всегда думаем, что кто-то будет вечно ждать нас там, и поэтому мы изо всех сил бежим вперед, а потом вдруг оборачиваемся и видим, что позади никого нет.

Мы плачем и спрашиваем, почему того человека нет позади, ведь он обещал всегда-всегда защищать.

Раньше это были родители, потом возлюбленные. Мы живем долго-долго, но становимся все более одинокими.

Вдруг вспомнил фразу, которую когда-то прочитал: «Желаю тебе огромной империи и вечного одиночества».

Тогда я тайком радовался: дайте мне огромную империю, и я со всем смирюсь, весь мир будет моим, чего еще можно желать?

Но оказалось, только потеряв, понимаешь, что «вечное одиночество» — это самое злобное проклятие на свете, настолько злобное, что невозможно возразить, можно только проглотить его.