Глава 6. Всегда с улыбкой (часть 6)

В детском доме рос огромный клён. Каждую осень его листья меняли цвет с зелёного на жёлтый, а с жёлтого на красный.

Когда листья начинали опадать, она бежала под дерево, выбирала самый красивый листок и вкладывала его в свой дневник.

Все дети в приюте любили это дерево. Каждый ребёнок, которого усыновляли, фотографировался под ним со своими новыми родителями.

Сунь Яя помнила, что ей было ровно пять лет, когда она сюда попала. Директор вела её за руку и представляла другим детям, но в тот момент у неё в голове была лишь одна мысль: во что бы то ни стало запомнить имя своей мамы.

Её маму звали Сюй Лань.

Каждый раз, когда приезжали потенциальные усыновители, дети старались показать себя с лучшей стороны, надеясь покинуть это место.

Но Сунь Яя в такие моменты всегда тихо сидела в углу.

Она ждала. Ждала, когда мама придёт за ней.

Листья клёна зеленели и желтели, желтели и краснели, краснели и опадали, опадали и снова появлялись. Когда ей исполнилось десять, она дождалась Сюй Лань.

Однако эта Сюй Лань была не той, что её бросила.

К тому времени Сунь Яя уже начала принимать правду: её биологическая мать намеренно оставила её, а не случайно потеряла.

Услышав, как Сюй Лань представилась, она наконец вышла из своего угла и со слезами на глазах посмотрела на неё:

— Мама, ты пришла за мной?

Возможно, эти слова тронули Сюй Лань. Так Сунь Яя обрела новый дом.

Детский дом находился не в шумном районе. Деревья по обеим сторонам дороги росли так густо, что их ветви сплетались, образуя естественный зелёный коридор.

Дорога перед входом была неширокой, машин ездило мало, и из-за густых деревьев она казалась ещё более тихой и уединённой.

Вывески на детском доме давно не было. На ржавых железных воротах висел тяжёлый амбарный замок.

Сунь Яя подняла руку и коснулась адресной таблички на стене. Хотя буквы на ней тоже покрылись ржавчиной, их всё ещё можно было разобрать.

Сквозь прутья ворот Сунь Яя увидела большой клён. Он одиноко стоял посреди двора, листья на его ветвях уже стали красными, а пожухлая трава под ним была усыпана опавшей листвой.

Сунь Яя вдруг очень захотелось войти, подобрать красный кленовый лист и положить в свой дневник, как раньше.

Линь Кайянь и Ань Жань проезжали по этой улице на велосипедах и издалека увидели, как Сунь Яя перелезает через стену.

— Сунь Яя! — окликнул её Линь Кайянь.

Сунь Яя замерла и, опустив голову, увидела Линь Кайяня и Ань Жаня, подъехавших прямо к стене.

— Что ты делаешь? — спросил Линь Кайянь.

— А разве не видно? — Сунь Яя поднатужилась и наконец взобралась на стену. Сидя наверху, она перевела дух.

Ань Жань огляделся:

— Похоже, это место давно заброшено.

— Что это за место? Зачем ты туда лезешь? — Линь Кайянь заглянул за ворота, но не увидел вывески, только адресную табличку, всё ещё висевшую на стене справа от ворот: «Весенний переулок, дом 7».

— За кленовым листом, — Сунь Яя перекинула ногу и спрыгнула во двор.

Она приземлилась на толстый слой сухой травы. Хотя место и было давно заброшено, внутри двор оказался не таким уж запущенным, словно кто-то всё ещё приходил сюда убираться.

Не успела Сунь Яя сделать и пары шагов, как позади раздался глухой стук — звук падения чего-то тяжёлого. Она обернулась и увидела, что Линь Кайянь и Ань Жань тоже перелезли через стену.

Они подбежали и догнали Сунь Яя.

Сунь Яя подошла к клёну, присела на корточки и начала внимательно искать подходящий лист на земле.

Линь Кайянь заинтересовался этим местом и принялся бродить по двору.

Двор был большим, но главное здание здесь было только одно.

Дверь дома тоже была заперта. Хотя снаружи светило яркое солнце, внутрь здания, казалось, не проникал ни один луч света. Линь Кайянь внезапно почувствовал, как холодок пробежал от пяток до макушки. Его пробрала дрожь, и по коже пошли мурашки.

Внезапно кто-то хлопнул его по спине. Линь Кайянь подскочил от неожиданности, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Обернувшись и увидев Ань Жаня, он облегчённо выдохнул.

Ань Жань, увидев его реакцию, усмехнулся:

— Ты что, с ума сошёл? Когда это ты стал таким трусливым?

— Этот дом вызывает у меня неприятное чувство, — сказал Линь Кайянь Ань Жаню.

Ань Жань тоже осмотрел здание перед ними и почувствовал себя неуютно:

— Почему в этот дом будто совсем не проникает свет? Такой мрачный.

Оба были молоды и обычно не отличались трусостью, даже любили читать страшные истории и участвовать в авантюрах. Но сейчас у них не возникло ни малейшего желания исследовать этот дом, хотелось лишь поскорее уйти от него подальше.

Линь Кайянь и Ань Жань вернулись под большой клён. Сунь Яя как раз встала, держа в руке только что выбранный лист.

— Нашла? Нашла — тогда пошли скорее отсюда, — подул ветер, подняв с земли листья. Они закружились в воздухе и медленно опустились обратно.

Осенний ветер был холодным и пробирался под воротник Линь Кайяня. Он подпрыгнул на месте:

— Почему вдруг так похолодало?

Он посмотрел на Ань Жаня и Сунь Яя — оба были в куртках с меховыми воротниками, и только он один — в тонкой ветровке. Линь Кайянь протянул руку к шарфу Сунь Яя:

— Одолжи шарф поносить.

Сунь Яя как раз открывала рюкзак, чтобы осторожно вложить красный кленовый лист в книгу. Когда она поняла, что происходит, Линь Кайянь, стоявший позади, уже наполовину размотал шарф на её шее.

Она вздрогнула, тут же бросила книгу и крепко схватилась за шарф, испуганно останавливая Линь Кайяня.

— Не дам! Сам виноват, что не оделся теплее, — она быстро выхватила шарф из рук Линь Кайяня и снова плотно замотала его.

Сунь Яя двигалась очень быстро. Ань Жань и Линь Кайянь стояли у неё за спиной, и даже когда она вырывала шарф у Линь Кайяня, она не обернулась. Поэтому Ань Жань не был уверен, не показалось ли ему.

Но ему показалось, что на шее Сунь Яя мелькнул тёмный след, похожий на синяк.

В доме плавная мелодия лилась из граммофона. Солнечный свет проникал сквозь стеклянные стены оранжереи, заливая пол, делая пространство светлым и тёплым.

Стены оранжереи были увешаны акварельными рисунками различных цветов.

На бумаге, закреплённой на мольберте, ещё не высохли следы воды, и яркие краски растекались по листу.

Су Ся стояла у панорамного окна и молча смотрела на троих подростков во дворе.

Мэн И подошла к Су Ся и, глядя на удаляющиеся спины подростков, перелезающих через стену, недовольно проворчала:

— Разве это место не должно быть уединённым и тихим? Почему мы только переехали, а сюда уже кто-то вламывается?

Су Ся, казалось, совсем не волновалась:

— Успокойся, Фэн Вань наложила снаружи иллюзию. Как только они приближаются к этому месту, им становится не по себе, так что они не войдут. А даже если войдут, то нас не обнаружат, — сказав это, она посмотрела на Мэн И и поддразнила: — А если даже войдут и обнаружат, разве у нас нет тебя?

Мэн И надула губы и сменила тему:

— Кстати, из Бюро пришло сообщение. Говорят, на Плод долголетия на Горе Линфан нацелился один дух дикой собаки.

Дерево долголетия плодоносит лишь раз в тысячу лет. Съевший плод дух может увеличить свой уровень совершенствования на пятьсот лет, а смертный — обрести вечную жизнь.

Горный дух Горы Линфан установил вокруг горы барьер. Духи, обитающие внутри, могут покинуть её только с разрешения горного духа. А люди, приближаясь к Горе Линфан, сбиваются с пути и не могут войти.

Дух дикой собаки с Горы Линфан — злобное и коварное существо, чей уровень совершенствования и так уже довольно высок.

Если он съест Плод долголетия, то барьер, скорее всего, не сможет его удержать.

Он всегда ненавидел людей, и если вырвется из-за барьера, то непременно натворит бед в мире смертных.

Однако плод созреет только через несколько лет, так что пока им нужно просто наблюдать.

Мэн И обняла Су Ся, захлопала большими влажными глазами и заговорила мягким, детским голоском:

— Фэн Вань — всего лишь маленький кролик. Её когда-то покусала собака того трёхглазого, и теперь она до смерти боится собак. Так что разобраться с этим большим глупым псом придётся тебе, верно? Это будет честное состязание!

Су Ся тихо рассмеялась и оттолкнула повисшую на ней Мэн И:

— Ты ведь не знаешь, на сколько сотен лет старше меня. Притворяться милой тебе не очень идёт.