Глава 5 (Часть 1)

Глава 5

Молчание, только молчание. Сюй Таонин еще никогда не испытывала такого «социального позора». Сказать Чэн Юйбаю в лицо, что он негодяй… Сможет ли она теперь спокойно вернуться в страну?

— Кхм… Эм, давно не виделись, ха-ха… — Сюй Таонин от смущения не знала, как объясниться. Она не могла предать подругу, но и признаться, что это она сказала, не смела. Оставалось только «притвориться мертвой».

— Да. Тинтин сейчас завтракает, перезвони попозже, — Чэн Юйбай сделал вид, что не расслышал той фразы. — Кстати, тетя Яо несколько дней назад говорила, что скучает по тебе.

Завтрак не мешает разговаривать по телефону. Зачем он вдруг упомянул тетю Яо? Чэн Юйбай явно намекал. Сюй Таонин немного пришла в себя и перестала говорить глупости. — Я тоже скучаю по тете Яо. Сейчас ей позвоню.

Чэн Юйбай закончил разговор и, опустив голову, увидел, что Сун Тин уже открыла контейнер с едой. Аромат каши из овощей и постного мяса наполнил воздух. — Как вкусно пахнет! Ты купил?

Чэн Юйбай отложил телефон. — Я приготовил, когда ездил домой. Ты почистила зубы, умылась?

— Еще нет, — Сун Тин сползла с кровати. — Когда ты научился готовить?

— Недавно. Попробуй, вкусно ли получилось, — Чэн Юйбай поддержал ее под руку, помогая надеть тапочки.

Сун Тин пошла в ванную, уже не в силах терпеть. — Конечно, вкусно. Ты всему быстро учишься.

Правая рука Сун Тин была в порядке, почистить зубы она могла, но левой рукой она не могла приложить силу, чтобы выжать полотенце.

Чэн Юйбай своей широкой ладонью выжал воду из белого полотенца, расправил его и уже собирался протянуть Сун Тин.

Но кто бы мог подумать, что Сун Тин поднимет личико, закроет глаза и повернется к Чэн Юйбаю.

Пальцы Чэн Юйбая, державшие полотенце, замерли. Он опустил взгляд на ее ямочки на щеках. В детстве, когда она спала днем на его кровати, проснувшись, она так же сонно просила его умыть ее, словно маленький котенок, полностью зависящий от хозяина.

Ее кожа была белее снега. Когда она подняла лицо, длинные ресницы отбрасывали легкую тень. Она была в три раза красивее самой изысканной куклы в витрине, от нее невозможно было отвести глаз.

Такая красивая девочка — его подруга детства.

Чэн Юйбай ничего не сказал. Одной рукой он придерживал ее за затылок, а другой умывал ее лицо полотенцем. Его движения были настолько привычными, словно он делал это тысячи раз.

— Готово, можно завтракать! — Умывшись, Сун Тин, даже не собрав волосы, побежала пробовать стряпню Чэн Юйбая.

— Осторожнее, горячо, — не успел Чэн Юйбай договорить, как Сун Тин высунула язык, ее личико сморщилось от боли. — Ой, как горячо…

— Быстро выпей холодной воды, — Чэн Юйбай с беспомощностью поднес стакан к ее губам. — Почему ты всегда такая неосторожная?

Сун Тин поспешно сделала большой глоток холодной воды и облизала язык. Он онемел.

— Открой рот, дай посмотрю. Ожог есть? — Чэн Юйбай наклонился и взял ее за подбородок.

Сун Тин, как маленький щенок, высунула розовый язычок. Невероятно мило.

Чэн Юйбай увидел, что язык лишь немного покраснел, и с улыбкой поддразнил ее: — Язык довольно длинный, как у лягушки.

— … — Сун Тин сердито втянула язык и фыркнула. — Сам ты жаба!

Какой парень будет называть свою девушку лягушкой? Это уже слишком!

Чэн Юйбай с улыбкой погладил ее по голове. — Да, я жаба, которая хочет съесть тебя, белого лебедя.

— Не дамся, — уголки губ Сун Тин снова приподнялись. Она отвернулась, чтобы есть кашу. На этот раз она не забыла подуть, прежде чем отправить ложку в рот. Вкусовые рецепторы были удовлетворены, ее миндалевидные глаза радостно сузились в полумесяцы. — Вкусно! Байбай, ты такой молодец, научился готовить!

— Это несложно, — Чэн Юйбай сел рядом с ней, надел одноразовые перчатки и взял вареное яйцо, чтобы разбить его о стол.

— Научи меня, я тоже хочу научиться, — Сун Тин ела ложку за ложкой. Эта каша была ей очень по вкусу.

Чэн Юйбай, опустив глаза, чистил яйцо от скорлупы. — Не нужно учиться. Если захочешь что-нибудь съесть, я приготовлю.

Сун Тин с самого рождения была сокровищем в семье. Не то что готовить, она даже на кухню не заходила. Никто не хотел, чтобы она занималась такими вещами.

Услышав это, Сун Тин улыбнулась так сладко, словно съела мед. — Байбай самый лучший! Мой парень — самый лучший на свете!

Чэн Юйбай улыбнулся, разломил очищенное яйцо и положил белок в миску Сун Тин.

Сун Тин съела кусочек белка и посмотрела на желток в руке Чэн Юйбая. Она вспомнила школьные годы, когда мама заставляла ее съедать по яйцу каждый день. Но она ненавидела желток и каждый раз прятала яйцо в карман. По дороге в школу она просила Чэн Юйбая почистить его, съедала только белок, а желток отдавала ему.

Прошло столько лет, а ее Байбай все еще доедал за ней желток. Сердце Сун Тин наполнилось удовлетворением.

У Сун Тин был «птичий аппетит», она быстро наелась, но ей было жаль выбрасывать остатки. — Еще так много осталось.

— Такой маленький аппетит, неудивительно, что ты худая, как бамбуковая палка, — Чэн Юйбай взял контейнер и, даже не поменяв ложку, продолжил есть.

Сун Тин смотрела, как он спокойно доедает за ней. Она открыла рот, хотела что-то сказать, но потом подумала, что нет ничего странного в том, что парень доедает за своей девушкой.

Только она взяла телефон, как пришло сообщение от Сюй Таонин: 【Тин Бао, он тебя не обижает?】

Сун Тин на мгновение замерла: 【Кто?】

Сун Тин: 【Ты про Чэн Юйбая? Нет, он очень хорошо ко мне относится, даже завтрак приготовил. Почему вы с родителями такие странные? Мы с Чэн Юйбаем вместе уже четыре года, неужели вы не знаете, какой он человек?】

Сюй Таонин, только что узнавшая всю историю от тети Яо, замолчала. Вчера Сун Тин говорила, что ненавидит Чэн Юйбая, а сегодня они уже «пара, встречающаяся четыре года». Этот скачок был похож на головоломку.

Сюй Таонин сменила тему: 【Конечно, знаю. Просто боюсь, что ты не сможешь устоять :)】

Сун Тин вспомнила, как они спали прошлой ночью в одной кровати, и ее уши слегка покраснели. Она украдкой взглянула на Чэн Юйбая и быстро напечатала: 【Вовсе нет, я очень сдержанная, ясно!】

Сюй Таонин: 【Тин Бао, ты сейчас счастлива?】

Сун Тин без колебаний напечатала: 【Счастлива! Представляешь, Чэн Юйбай научился готовить! Он еще сказал, что будет готовить мне все, что я захочу. Хе-хе, вот это счастье!】

Сюй Таонин не знала, радоваться ей или печалиться, но главное, чтобы Сун Тин была счастлива.

Возможно, это действительно судьба. И «несчастье с кровью», и «удача в любви» — все сбылось в один день. Чему быть, того не миновать, будь то люди или события.

После завтрака Чэн Юйбай вымыл контейнер. Вошла Яо Минь с двумя коробками свеженарезанных фруктов. Сун Тин с восторгом рассказывала маме, какой вкусной была каша, приготовленная Чэн Юйбаем.

Яо Минь улыбнулась. — Сяо Юй с детства был умным, всему быстро учится.

Сун Тин, с одной стороны, гордилась им, как будто это была ее заслуга, а с другой — надула губки. — Мама, я тоже очень умная.

— Да-да, ты тоже умная, — глаза Яо Минь были полны нежной улыбки. — Сяо Юй, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?

Чэн Юйбай вытер руки. — Тетя Яо, я останусь в больнице с Тинтин на несколько дней.

При этих словах Яо Минь отчетливо заметила, как загорелись глаза Сун Тин. Ее дочь обожала липнуть к Чэн Юйбаю. Если бы не то, что случилось четыре года назад, Чэн Юйбай, вероятно, уже был бы ее зятем.

Неизвестно, есть ли еще шанс. Если говорить о зяте, то, конечно, лучше всего тот, кого знаешь вдоль и поперек.

Мысли Яо Минь приняли новый оборот, и она кивнула. — Тогда я тебя побеспокою. Нам с отцом Тинтин нужно сегодня в обед пойти на свадьбу.

— Мама, идите по своим делам. Мне будет хорошо с Байбаем, — Чэн Юйбай еще ничего не успел сказать, а Сун Тин уже радовалась, как кошка, которой удалось стащить сметану.

Чэн Юйбай с всепрощающим видом подхватил слова Сун Тин: — Тетя Яо, не волнуйтесь, я позабочусь о Тинтин.

Яо Минь абсолютно доверяла Чэн Юйбаю и, недолго пробыв, покинула больницу.

— Байбай, помоги мне достать планшет. Мне нужно работать, — вещи принесли еще вчера, но Сун Тин к ним не прикасалась. Если она не поторопится, то действительно не успеет.