Глава 14: Безразличие — самая жестокая месть

Цзин Янь глубоко вздохнул, слабо улыбнулся и обратился к отцу:

— Дядя, пусть он останется. Я скоро уеду. Обещаю, больше такого не повторится. Я буду держаться от вашего сына подальше.

Отец фыркнул, проигнорировал Цзин Яня и спросил, что я решил. Я сказал, что остаюсь. Он хотел еще что-то сказать, но мачеха позвонила ему и попросила вернуться.

Когда отец ушел, я запер дверь. Цзин Янь сидел на диване и смотрел телевизор. Я встал перед ним и молча смотрел на него.

Из телевизора доносились крики мужчин и женщин, звон разбивающейся посуды, ругань. Эта какофония неприятно контрастировала с тишиной, которая царила между нами.

Цзин Янь поднял на меня глаза, встал, нехотя взял пакет со льдом и приложил его к моей руке.

— Большая разница между родными и друзьями? — вдруг спросил он.

Конечно, разница была. Уже по обращению можно было понять, кто важнее. Даже самые близкие друзья не могли заменить родных.

Цзин Янь был обижен, что я не рассказал отцу правду. Он чувствовал себя ненужным.

Мне было стыдно перед ним, но я чувствовал, что сейчас не время для откровений. В конце концов, я был слишком слаб, чтобы решиться на это.

— Самый близкий мне человек — мой старший брат. Он вырастил меня. Это он посоветовал мне рассказать тебе о моих чувствах и просил беречь тебя.

— Это другое, — попытался я возразить.

— Что другого? Он для меня как отец, он моя семья, — сказал Цзин Янь.

Я не понимал их отношений, так же как Цзин Янь не понимал, что значит для меня семья.

— Но вы же не родственники.

— А что связывает тебя с твоим отцом, кроме крови?

Я замер и отдернул руку. Я не мог с ним спорить.

Как объяснить ему, что слова «мама» и «папа» звучат гораздо теплее, чем «брат»? Поэтому их мнение для меня важнее.

Я боялся, что однажды отец тоже сочтет меня сумасшедшим, извращенцем.

Цзин Янь был разочарован во мне. Он не хотел слушать мои извинения. Я так часто извинялся, что теперь моей первой реакцией было желание сбежать, перевести разговор на другую тему.

— Где ты был на собеседовании? — спросил Цзин Янь.

— В танцевальной труппе, — ответил я, пользуясь случаем сменить тему.

Цзин Янь посмотрел на меня. Я сказал, что собеседовался на должность ведущего, а не танцора. Он равнодушно хмыкнул, отпил воды и хотел уйти.

Я накинул куртку и пошел за ним. Куда он, туда и я.

Цзин Янь перестал со мной разговаривать. На все мои вопросы он отвечал односложно.

За полчаса до закрытия бара к нему подошел какой-то парень. Увидев меня, он подмигнул Цзин Яню.

— Кто это?

Цзин Янь протирал стаканы и, не оборачиваясь, ответил:

— Мой друг.

Я думал, мне все равно, как он представит меня другим. Но, услышав слово «друг», я почувствовал, как будто у меня в горле застрял ком. Неужели он чувствовал то же самое, когда слышал, как я называю его другом при отце?

Я не имел права его винить. Я кивнул парню и отошел в сторону.

Мне пришло сообщение из танцевальной труппы. Меня и еще одного парня пригласили на ужин завтра вечером, чтобы познакомиться с коллективом. В сообщении были указаны название ресторана и номер кабинета.

Я был очень удивлен. По сравнению с другими кандидатами, мои шансы были невысоки.

Обрадованный, я поднял голову, чтобы рассказать Цзин Яню эту новость, но барная стойка была пуста. Он ушел, даже не попрощавшись.

Я смотрел на открытую дверь, чувствуя опустошение. Наверное, это называется «пожинать плоды своих действий».

Вернувшись домой, я обнаружил, что Цзин Янь не запер дверь. Ключа я так и не нашел, поэтому взял запасной из шкафа.

В квартире было темно, плотные шторы не пропускали тусклый свет звезд.

Цзин Янь лежал на боку, укрывшись с головой одеялом. Я лег рядом с ним. В темноте я видел только его силуэт.

— А-Янь…

Я прижался к нему, пытаясь заставить его повернуться ко мне.

Цзин Янь оттолкнул меня и отвернулся.

— Ты будешь меня игнорировать? — спросил я.

Цзин Янь резко сел и швырнул в меня подушку.

— Ты издеваешься? Кто из нас кого игнорирует? Ты хочешь, чтобы я спокойно смотрел, как ты женишься на другой и заводишь детей? Хань Чжао, ты думаешь, мне легко?

— Я не женюсь на Сяомэй! Почему ты мне не веришь? — Я не мог найти слов, чтобы оправдаться.

Цзин Янь усмехнулся.

— Сейчас не женишься. А если твой отец будет тебя шантажировать, заставит, надавит на жалость, напомнит о твоей матери? Ты сможешь ему отказать?

Я молчал. Цзин Янь ударил меня и хрипло закричал:

— Не сможешь! Ты не можешь отказаться от того, что тебе дорого! Ты бросишь меня! Ты разрушишь нашу семью!

Не дав мне ответить, он набросился на меня и начал грубо целовать, кусать.

От него пахло алкоголем, меня чуть не стошнило.

Я пытался вырваться, но он крепко держал меня.

В ту ночь Цзин Янь не сдерживал себя. В его глазах я видел свое жалкое отражение. Боль вскоре сменилась онемением. Я боялся, что он сделает мне больно.

Все это было похоже на кошмар.