Связанные работы (5) (Часть 1)

Когда дверь распахнулась, врач так испугался, что чуть не свалился со стула. Ло Нин и Ань Сяоли тоже не ожидали увидеть такую картину.

— Вы что, не знаете, что нужно стучать? — врач, застигнутый врасплох, был явно не в духе. Но, собравшись, он спросил, глядя на Ло Нина: — Вы, наверное, донор?

У Ло Нина возникло ощущение, что он попал на скотобойню, а врач видит в нем только кусок печени. «Ну ладно, на операционном столе — моя дочь, я согласен. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь».

— Это отец ребенка. У него четвертая отрицательная, — коротко объяснила Ань Сяоли.

— Операция назначена на понедельник. Будьте готовы, — сказал врач, не поднимая глаз.

Ло Нин кивнул. Ань Сяоли, наоборот, замялась и, немного поколебавшись, спросила: — Скажите, а эта операция… рискованная?

— Любая операция сопряжена с риском. Возможно заражение, я не буду этого скрывать. Так что у вас еще есть время передумать, — улыбнулся врач.

— Не нужно ничего откладывать. Пусть будет понедельник, — твердо сказал Ло Нин. Если он откажется спасти собственную дочь, то грош ему цена.

— Подожди, — Ань Сяоли остановила Ло Нина. — Подумай хорошенько. Это не шутки, речь идет о жизни. Может, тебе стоит посоветоваться с родителями?

— О чем тут думать? Это же твоя дочь! Я готов отдать ей не только кусок печени, но и почку, если понадобится! Ты же сама меня об этом просила! Почему теперь ты колеблешься? — удивился Ло Нин.

Ань Сяоли и сама не понимала, что с ней происходит. Конечно, она боялась потерять дочь, но что, если с Ло Нином что-то случится? Она была готова ко всему, готова была одна воспитывать Яя, но все пошло не по плану. — Ло Нин…

Ло Нин улыбнулся и потрепал ее по голове, как раньше: — Ань Сяоли, не глупи. Я принял решение. Со мной все будет хорошо, и с нашей дочерью тоже. — Он с особой интонацией произнес слово «нашей», и Ань Сяоли показалось, что он что-то задумал.

Ань Сяоли смотрела на него, и ее лицо озарила теплая улыбка. Она сжала руку Ло Нина, словно вкладывая в это прикосновение всю свою силу.

В жизни есть три вида страданий: первое — когда ты не можешь получить то, что хочешь; второе — когда ты получаешь это, но понимаешь, что это не то, чего ты ждал; третье — когда ты отказываешься от чего-то, а потом понимаешь, как это было важно для тебя.

Любить или не любить?

Операция длилась больше десяти часов. Ань Сяоли казалось, что прошла целая вечность. Рядом была Нань Дяо, которая волновалась даже больше, чем она сама. Ее ладони были влажными от пота.

— Все будет хорошо, — Ань Сяоли не знала, кого она пытается успокоить — подругу или себя.

Наконец, вышел хирург. Сняв маску, он улыбнулся: — Операция прошла успешно. Пациентка еще не отошла от наркоза. Идите в палату, ее скоро туда переведут.

Ань Сяоли и Нань Дяо облегченно вздохнули. Нань Дяо уже собиралась идти в палату, когда Ань Сяоли пошатнулась и упала.

К счастью, они были в больнице. Нань Дяо позвала на помощь, и появившиеся медсестры отвезли Ань Сяоли в отделение неотложной помощи.

«Вот теперь все полностью как в дораме!», — подумала Нань Дяо, чуть не плача.

※●※●※●※●※●※●※●※●※●※●※●※●※●

К счастью, все обошлось. Ань Сяоли просто переутомилась от бессонных ночей. Капельница глюкозы и несколько дней отдыха — и она снова будет в форме.

А вот Яя, получив часть печени от Ло Нина, перестала его бояться, хотя иногда все еще спорила с ним. Ло Нин все больше привязывался к дочери. В ней было что-то от Ань Сяоли, но характер был чисто его. Может, вместе с печенью она получила и часть его самого?

В тот день медсестра, которая в первый раз привела Ло Нина в палату, снова пришла делать перевязку. Ло Нин, как обычно, пофлиртовал с ней, и она, смущенная, вышла. — Говорят, дочь — это возлюбленная отца в прошлой жизни. Интересно, чем я тебя заслужила? — с насмешкой спросила Яя.

— Эй, мелкая, не наглейте! Вся в мать! — Ло Нин нахмурился.

— Чего уставился? — Яя подняла голову и надула губы. — Даже тигры своих детей не трогают! Только попробуй меня ударить! Я так закричу, что ты на первой полосе всех газет окажешься!

Ло Нин потерял дар речи. «Если Нань Дяо так воспитывает детей, то Ань Сянъяну лучше держаться от нее подальше», — подумал он. «Воспитание нужно начинать с пеленок. Для начала нужно завоевать авторитет», — решил он и, изобразив на лице нечто похожее на родительскую любовь, спросил: — Яя, ты хочешь какой-нибудь подарок?

Ло Нин знал, что на свете нет ничего, что нельзя было бы купить. Дети — они такие: похвали, побалуй, и они будут от тебя без ума. — Конечно, хочу! Но ты вряд ли сможешь себе это позволить! — Яя, воспитанная Ань Сяоли и Нань Дяо, хоть и была маленькой, но не промах. Она сделала вид, что презирает Ло Нина. «Это называется метод кнута и пряника», — объяснила ей Нань Дяо.

— Барби или какую-нибудь другую куклу? — Ло Нин думал, что все девочки любят кукол.

— Куклу Химштедт из Германии, — гордо ответила Яя.

«Что это еще такое?», — подумал Ло Нин. Он не разбирался в куклах и не знал, что это самая дорогая фарфоровая кукла в мире. — Неважно, из какой она страны. Если ты выиграешь, я куплю тебе любую куклу.

Ло Нин решил воспользоваться своим новым статусом отца, но Яя не впечатлилась: — И что?

— Давай сыграем в игру. Если я выиграю, ты будешь называть меня папой. А если проиграю, куплю тебе любую куклу, — впоследствии Ло Нин не раз вспоминал этот разговор с содроганием. Он надолго запомнил все марки кукол.

— Договорились! — Яя уверенно протянула руку, предлагая Ло Нину пожать ее. — А во что мы будем играть?

— Я не буду тебя обижать. Давай выберем то, в чем ты разбираешься. Какой сериал ты сейчас смотришь? — с хитрой улыбкой спросил Ло Нин, пожав руку Яя.

— «Император», — Яя тут же загорелась, вспомнив свой любимый сериал. — Ты серьезно? Только не говори потом, что я тебя обидела.

— Нет-нет, что ты! Все очень просто. Ты же знаешь песни из сериала? А знаешь, что это стихи? Если ты сможешь написать похожее стихотворение, то кукла — твоя, — Ло Нин считал себя гениальным отцом. Такой культурный способ заслужить признание дочери! И развитие интеллекта, и пропаганда китайской культуры! — Я тебе даю десять минут. Время пошло.

«Господин Ло, вы точно не жульничаете? Вы же уже засекли время!», — хотелось сказать ему.