Других вариантов, похоже, не оставалось. Придется, скрепя сердце, сесть в машину и поговорить. Как виноватая сторона, она вряд ли имела право торговаться.
Оставалось лишь надеяться, что этот босс, видя перед собой несчастную студентку, позволит ей заплатить меньше или хотя бы согласится на рассрочку.
Но даже рассрочка казалась непосильной ношей.
В этот момент открылась другая дверь машины. Тан Сяосу, зажмурившись, нырнула внутрь. Она крепко стискивала свой рюкзак обеими руками. Даже усевшись, она не решалась открыть глаза и лишь торопливо извинялась:
— Господин, я не нарочно, пожалуйста, простите меня! Я обязательно возмещу ущерб, только надеюсь, вы учтете, что я всего лишь студентка, и позволите мне заплатить поменьше.
Она выпалила все на одном дыхании. В салоне повисла странная тишина, настолько гнетущая, что Тан Сяосу боялась даже дышать.
Сердце в груди колотилось все сильнее. Что делать? Что означает его молчание? Неужели он потребует огромную сумму? Она ведь бедная студентка, откуда у нее деньги!
— Родители не учили тебя, что элементарная вежливость при разговоре — смотреть собеседнику в глаза?
Внезапно в салоне раздался спокойный и приятный мужской голос, от которого у Тан Сяосу все внутри сжалось...
Кажется, она связалась не с тем человеком. Один только голос внушал страх.
Тан Сяосу промямлила:
— Я... я поняла.
Сказав это, она медленно открыла глаза, но тут же снова зажмурилась. Потом робко приоткрыла один глаз, а затем и другой...
Она повернула к нему лицо, полное извинения, и встретилась взглядом с парой темных глаз. Мужчина сидел напротив в безупречном костюме, похожий на прекраснейшую статую. Выражение его лица было недосягаемо высокомерным. Он был потрясающе красив.
Но самое ценное в нем была его аура — аура человека, прошедшего через многое, человека с нерассказанной историей.
Тан Сяосу застыла на месте, не в силах пошевелиться, даже забыв о своей недавней серьезной оплошности.
Лу Цзюньцю смотрел на девушку перед собой, его взгляд становился все глубже.
— Язык проглотила?
Только тогда Тан Сяосу пришла в себя. Осознав свою неловкость, она тут же выпрямилась, теребя лямки рюкзака.
— Здравствуйте, господин. Я поцарапала вашу машину. Я признаю свою вину. Пожалуйста, учтите, что я студентка, может, вы позволите мне заплатить поменьше? Я...
— Сколько лет? — прервал ее мужчина.
— Двадцать, учусь на первом курсе.
— Где учишься?
— ...В Университете А.
— ...
Зачем он спрашивает об этом? Устраивает допрос?
Лу Цзюньцю задумчиво произнес:
— Университет А... Способная студентка.
— Не совсем, — смущенно ответила Тан Сяосу. — На самом деле, у меня средние оценки, поступила скорее по удаче.
— Тогда жаль.
— Э-э... О чем жаль? — Тан Сяосу почувствовала неладное.
— Жаль, что ты не сможешь возместить мой ущерб деньгами, заработанными репетиторством, — с непроницаемым выражением лица сказал Лу Цзюньцю. — Краски, которой покрыта эта машина, нет в стране. Учитывая стоимость доставки туда и обратно, меньше чем пятьдесят тысяч не выйдет.
Что? Пятьдесят тысяч! Тан Сяосу чуть не лишилась чувств. Откуда ей взять такие деньги?
— Господин, пожалуйста, смилуйтесь! — Кроме как умолять, Тан Сяосу не знала, что еще делать. — У меня правда нет таких денег! Не могли бы вы попросить поменьше? Для меня это просто астрономическая сумма! Умоляю, умоляю!
Но Лу Цзюньцю не собирался проявлять галантность.
— Пятьдесят тысяч — это и так минимум.
— Тогда можно мне в рассрочку? — Тан Сяосу отчаянно цеплялась за последнюю соломинку. — У меня правда нет столько денег! Сейчас на карте всего две тысячи, это мои деньги на жизнь на следующие два месяца.
— Меня это не касается. Это твои проблемы, — холодно отрезал Лу Цзюньцю.
С этими словами мужчина достал из кармана ручку и бумагу, быстро что-то написал и протянул ей листок одной рукой.
— Это мой номер телефона. Как соберешь деньги, позвони.
Тан Сяосу дрожащей рукой взяла записку. На ней были написаны три иероглифа и одиннадцатизначный номер телефона.
Цзинь Боянь—
Красивое имя, вполне соответствует его темпераменту.
Боянь... Боянь... Наверное, означает "немногословный"?
— Неужели совсем нельзя договориться?
Лицо Тан Сяосу выражало отчаяние. Вдруг ей пришло в голову: может, если сказать что-нибудь приятное, он передумает?
Собравшись с духом, Тан Сяосу сказала:
— Старший брат Цзинь... Дядя Цзинь... Вы такой красивый, совсем не похожи на человека, который будет мелочиться!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|