Глава 10. Зеркало Еиналеж

 

Квиддич — самый популярный вид спорта среди волшебников — всегда пользовался любовью многих из них.

Однако Холла к их числу отнести было нельзя.

Серьезно, кучка волшебников, гоняющихся за мячом на метлах — зрелище так себе. Из-за расстояния зрители могли видеть только летающих волшебников, но не мяч, не говоря уже о Золотом Снитче.

Но и идти в библиотеку читать книги Холлу тоже не хотелось.

Библиотека Хогвартса содержала в себе всё на свете, там были самые разные книги по магии, но после того, как Волан-де-Морт, начитавшись о крестражах, встал на путь темного волшебника, из библиотеки Хогвартса убрали некоторые книги. Теперь, помимо запретной секции, Холлу в библиотеке Хогвартса читать было нечего — разве что исторические книги.

И тут Холл вспомнил об одной вещи, которая была в Хогвартсе и которая его очень заинтересовала.

Это было знаменитое Зеркало Еиналеж.

Это волшебное зеркало с помощью чего-то вроде легилименции могло показать то, чего ты желаешь больше всего на свете.

Более того, это волшебное зеркало показывало не просто глубинные желания: Дамблдор спрятал Философский камень именно в Зеркале Еиналеж. Хотя Холл и не знал, спрятан ли Философский камень в Зеркале Еиналеж уже сейчас, он понимал, что вряд ли сможет его достать. Ведь достать Философский камень мог только тот, кто искренне хотел его получить, а не использовать.

Холл честно признавался себе, что ему не хватало такого уровня самоотречения, чтобы поставить на кон свою жизнь. Если бы Холл заполучил Философский камень, он бы наверняка захотел им завладеть, а не просто подержать в руках.

Холл никогда не отрицал, что он всего лишь обычный человек, со своими чувствами и эмоциями, со своими радостями и горестями. Он боялся смерти, он мечтал о несметных богатствах.

Холл был всего лишь человеком.

Даже несмотря на то, что он был из другого мира, ему не было и тридцати даже с учетом прошлой жизни, он не видел особых взлетов и падений. Холл не мог, подобно прожившему шестьсот лет Николасу Фламелю, спокойно принять смерть, не мог, подобно повидавшему жизнь Дамблдору, быть равнодушным к власти.

Он не был святым и не хотел им быть.

Хол считал, что прожить жизнь не ради себя — глупо и бессмысленно.

Сейчас Холлу просто хотелось взглянуть на Зеркало Еиналеж, увидеть, чего же он на самом деле желает больше всего на свете.

Не смейтесь, иногда человек действительно не знает, не понимает, чего же он хочет больше всего на свете. Человек может видеть других насквозь, но только не себя.

Вспомнив сюжет книги, где Гарри нашёл Зеркало Еиналеж в заброшенном классе неподалеку от библиотеки, Холл решил пойти по его стопам и просто методично обследовать все классы один за другим.

К счастью, старания Холла увенчались успехом: открыв несколько десятков заброшенных классов рядом с библиотекой (Холл недоумевал, почему в Хогвартсе так много заброшенных классов), он наконец нашёл Зеркало Еиналеж в углу одного из них.

Это было очень внушительное зеркало во всю стену в золотой раме, стоящее на двух ножках в виде лап.

Но в этот момент Холл широко раскрыл глаза от удивления. Потому что он увидел…

… профессора Снейпа!

Снейп стоял на коленях лицом к Зеркалу Еиналеж, полы его чёрной мантии разметались. Сквозь зеркало Холл видел, как Снейп закрыл лицо руками, словно плакал.

Снейп плакал!

В этот момент Холл всё понял: Снейп, должно быть, что-то увидел.

Он увидел Лили Поттер.

Нет!

Вернее, Лили Эванс, возможно, ту самую Лили, какой она была в детстве.

В то время Снейп и Лили только познакомились, и одинокий Снейп увидел ту, кого должен был ненавидеть — грязнокровку. Но он не возненавидел эту грязнокровку, а полюбил её.

Они быстро подружились, Снейп рассказывал Лили о мире волшебников, о Министерстве Магии, об Азкабане, о дементорах… Между ними быстро завязалась крепкая дружба.

И даже больше — Снейп влюбился в эту девочку.

Влюбился в эту грязнокровку.

Но жизнь непредсказуема.

— Гриффиндор!

— Слизерин!

Снейп, как и мечтал, попал в Слизерин, стал одним из них. Но та девушка, которую он любил, попала в Гриффиндор…

Радоваться или грустить?

Они всё ещё дружили, как и до поступления в школу, но разные взгляды в конце концов развели их в разные стороны.

В тот день, в порыве гнева, он произнёс те слова, которые окончательно разрушили их отношения.

— Мне не нужна помощь этой вонючей грязнокровки!

Эти слова стали той самой соломинкой, которая сломала спину верблюду, разрушила их дружбу, по крайней мере, внешне.

На самом деле им было бы очень трудно остаться друзьями.

Разные взгляды уже давно испортили их отношения, нужен был лишь повод для ссоры. И то оскорбление и стало этим поводом.

Лили тоже тогда сказала Снейпу то, что окончательно разрушило их и без того хрупкую дружбу.

— Прекрасно, больше я не буду о тебе беспокоиться. И ещё, на твоём месте я бы постирала свои трусы, Соплеверус.

Это был первый и, возможно, последний раз, когда Лили назвала Снейпа той самой кличкой, которой его дразнили Джеймс и Сириус.

Так Снейп потерял девушку, которую любил.

Позже Снейп стал Пожирателем Смерти и благодаря своему мастерству в зельеварении и выдающимся магическим способностям заслужил доверие Волан-де-Морта.

Снейп думал, что у него больше никогда не будет ничего общего с Лили, но судьба распорядилась иначе.

Он услышал половину пророчества профессора Трелони и доложил о нём Волан-де-Морту.

Под описание пророчества подходили две семьи.

Лонгботтомы и Поттеры.

Снейп считал, что, учитывая способности, Волан-де-Морт решит, что именно мальчик из семьи Лонгботтомов — тот самый, кто сможет победить его, но Волан-де-Морт решил, что это будет мальчик из семьи Поттеров.

Волан-де-Морт хотел убить семью Поттеров.

Если бы Волан-де-Морт хотел убить только Джеймса и его ребенка, Снейпу было бы всё равно, он бы даже мог помочь.

Но Лили…

Волан-де-Морт хотел убить и Лили.

Снейп ни за что бы этого не допустил, он нашёл Дамблдора и умолял его защитить Лили. Он заметил в глазах Дамблдора тот самый огонёк, который говорил о том, что он готов использовать этого человека в своих целях, но Снейп не возражал, напротив, он был полон надежды, он был готов отдать всё, готов был предать ради этого Волан-де-Морта.

Но Снейп всё равно не был спокоен, он пошёл к Волан-де-Морту и попросил его, с учётом всех его заслуг, пощадить Лили, и Волан-де-Морт согласился.

В тот момент Снейп думал, что Лили уже ничто не угрожает.

Однако…

… Лили всё равно погибла.

Погибла в Годриковой Впадине…

В конце концов Снейп посвятил себя единственному ребёнку Лили, мальчику с такими же зелёными глазами, как у неё, и ради этого был готов защищать его, даже несмотря на то, что этот мальчик был так похож на Джеймса.

Холл смотрел на стоящего перед ним на коленях и молча плачущего Снейпа и будто видел в Зеркале Еиналеж ту самую рыжеволосую девушку. Хол задумался, глядя на стоящего на коленях Снейпа, на этого плачущего мужчину.

И тут…

… когда Холл пришёл в себя, он увидел, что Снейп всё ещё стоит на коленях, но уже повернулся и смотрит на него.

Эм-м…

Что делать, если ты стал свидетелем любовной драмы своего сурового учителя в заброшенном классе, где тебя легко могут убить и спрятать тело? Срочно нужны советы, ситуация критическая.

— Профессор, — Холл сглотнул, нервно, но стараясь говорить спокойно, — доброе утро. Я выходил из библиотеки и заблудился, не подскажите, как пройти к полю для квиддича?

Снейп как будто не видел Холла, но стоило тому заговорить, как он тут же пришёл в себя и мгновенно выхватил палочку.

— Остолбеней! — тут же выпалил Снейп.

Холл тоже не лыком шит: за долгие годы тренировок с Нагайной Волан-де-Морт развил у него молниеносную реакцию. 

— Протего! — машинально ответил он.

Снейп ещё не успел оправиться от нахлынувших чувств, поэтому Холл, не раздумывая, выпалил ещё два заклинания. 

— Экспеллиармус! Релашио!

Оба заклинания попали в Снейпа.

— Простите, профессор, но это вы первый направили на меня палочку, — сказал Холл.

— Твоё мастерство не похоже на мастерство обычного маленького волшебника, — холодно произнёс Снейп.

Холл понимал, что своим сегодняшним поступком наверняка вызвал подозрения. Он хотел бы стереть Снейпу память об этом случае, но не будем забывать о непревзойдённом умении Снейпа защищать свой разум от легилименции, а уж если Снейп был человеком Дамблдора, то, узнав о том, что у Снейпа стёрли память, тот точно не оставит это дело без внимания.

Ведь Дамблдор был очень силён в легилименции. Даже если бы Холл смог стереть Снейпу память, Дамблдору бы просто потребовалось чуть больше времени, чтобы её восстановить.

Одно дело — необычайно сильный первокурсник, и совсем другое — необычайно сильный первокурсник, владеющий магией памяти.

Разница не такая уж и маленькая.

Поэтому Холлу оставалось лишь отпустить Снейпа.

Отвести его к Волан-де-Морту? Вы что, шутите? Волан-де-Морт никогда не сомневался в преданности Снейпа, и если бы Холл его привёл, то с самим Снейпом, возможно, ничего бы и не случилось, а вот Дамблдор наверняка бы захотел провести с мистером Холлом Реддлом дружескую беседу у себя в кабинете.

Взвесив все за и против, Холл пришёл к выводу, что даже подозрения, вызванные его незаурядной силой, не так страшны, как последствия других вариантов.

— Профессор, я могу вас отпустить, но вы не должны на меня нападать, — сказал Холл, подумав, что Снейп проиграл ещё и потому, что не воспринял его всерьёз. — Но палочку я вам пока вернуть не могу, верну после матча по квиддичу.

Сказав это, Холл, не дожидаясь ответа Снейпа, снял с него заклинания и жестом предложил ему уйти.

Снейп ничего не сказал, лишь посмотрел на Холла и вышел.

Как только Снейп ушёл, Холл устало потёр лоб, думая о том, зачем он вообще пошёл смотреть на это Зеркало Еиналеж. Не пойди он туда, не столкнулся бы со Снейпом, не дрался бы с ним. Холл предвидел, что в ближайшие дни дорогой профессор Дамблдор, пожалуй, будет уделять ему, новичку, повышенное внимание.

Холл повернулся к Зеркалу Еиналеж: раз уж он пришёл, то глупо было бы не воспользоваться случаем. Повернувшись, Холл увидел в Зеркале Еиналеж… себя.

«Холл» улыбнулся Холу, затем вытащил что-то из кармана брюк — пурпурно-красный камень, — а затем положил пурпурно-красный камень обратно в карман.

Холл сузил зрачки и невольно потрогал свой карман: ему показалось, что там что-то есть.

Хол закрыл глаза, не смея смотреть, его правая рука нащупала что-то в кармане, и он дрожащей рукой медленно вытащил это что-то наружу.

Хол открыл глаза и посмотрел на пурпурно-красный камень у себя на ладони.

Философский камень!