Прошлое (Часть 1)

Прошлое

Я умираю.

Вэнь Ян лежала на спине на тротуаре. Кровь непрерывно текла изо рта и носа. Бессилие и тупая боль накатывали волнами.

В ушах стоял шумный шёпот прохожих, а в голове отдавался резкий, бессвязный звон.

Она помнила только, как шла по тротуару, и вдруг на неё налетела потерявшая управление машина. Всё произошло в одно мгновение.

Вокруг толпились люди. Невесть откуда налетевший ветер поднял в воздух опавшие листья и стопку эскизов, лежавшую рядом с ней.

Вэнь Ян инстинктивно не хотела, чтобы рисунки разлетелись. При мысли, что их содержание увидят посторонние, ей даже в такой момент стало неловко.

На этих рисунках был портрет — портрет самой Вэнь Ян.

Рядом с портретом изящным, но твёрдым почерком были аккуратно выведены три строчки стихов:

Душу мою, всё моё — возьми, если хочешь,

Только оставь мне глаза,

Чтобы видеть тебя.

Нарисовала это Фу Цю — девушка, о смерти которой Вэнь Ян только что узнала.

Полчаса назад.

В кафе на пешеходной улице Вэнь Ян сидела одна в пустом углу. Перед ней стояли две чашки кофе.

Тот, кого она ждала, ещё не пришёл.

На столе лежала принесённая ею картина маслом. Края холста сильно истёрлись, но краски оставались яркими, словно новые. Даже в тусклом свете трудно было не заметить красоту и страсть этой работы.

Именно эта картина вдохновила Вэнь Ян на победу в конкурсе дизайна одежды «Кубок Сияющих Красок» — её единственной награде.

Вэнь Ян всё ещё помнила выражение лица Фу Цю, когда та дарила ей эту картину. Тогда глаза девушки сияли, как звёзды, отражая её мечты, и Вэнь Ян ей очень завидовала.

Но только что она узнала, что хозяйки этой картины давно нет в живых.

Когда мать Фу Цю, Чжан Пин, вошла в кафе, Вэнь Ян всё ещё переваривала эту новость.

— Прости, что заставила ждать.

Чжан Пин, держа большую картонную коробку, села напротив Вэнь Ян.

— Я только пришла.

Пододвигая заказанный кофе к Чжан Пин, Вэнь Ян невольно несколько раз взглянула на неё.

Семьи Вэнь Ян и Фу Цю жили на одной улице, и она видела Чжан Пин раньше.

Однако эта женщина, запомнившаяся ей мягкой и доброй, теперь походила на оболочку, лишённую души: измождённая, с поседевшими висками, она невидящим взглядом смотрела перед собой.

Видя, что собеседница молчит, Вэнь Ян решила начать разговор первой: — Тётя Чжан, вы сказали, что хотите мне что-то передать?

— Ох, да.

Чжан Пин словно очнулась ото сна и толкнула коробку вперёд, едва не задев чашку с кофе. Испугавшись, она тут же вскочила, чтобы проверить, не намокла ли коробка.

— Вот это.

Чжан Пин смущённо взглянула на Вэнь Ян и снова опустила голову: — Это вещи Фу Цю.

Вэнь Ян удивилась: — Мне?

Чжан Пин кивнула. Вэнь Ян не понимала: — Почему мне?

Они с Фу Цю были приятельницами, но, по её воспоминаниям, их дружба не была настолько близкой, чтобы хранить вещи друг друга после смерти.

Чжан Пин подняла на неё взгляд. Её глаза слегка покраснели. Она открыла рот, но произнесла лишь несколько слов: — Ты сначала посмотри.

В её голосе слышалась мольба, и Вэнь Ян пришлось открыть коробку.

Первое, что бросилось в глаза, — стопка картин маслом. На них была изображена истлевшая бабочка. Цвета были тусклыми и безжизненными не из-за плохого хранения — такие оттенки были созданы намеренно.

Вэнь Ян молча достала эту картину. Под ней лежала другая, тоже с бабочкой, но отличавшаяся от предыдущей.

По мере того как Вэнь Ян доставала картины одну за другой, цвета становились всё ярче и живее. На последней была изображена бабочка, отчаянно пытающаяся вырваться, — живая бабочка.

Если расположить эти картины в обратном порядке, получится история жизни и смерти бабочки.

Но по сравнению с той картиной, что хранила Вэнь Ян, краски на этих были гнетущими, смотреть на них было тяжело.

Если всё это нарисовала Фу Цю, то что же ей пришлось пережить?

На дне коробки лежала цветная фотография. Вэнь Ян взяла её и, взглянув, на мгновение замерла.

На фото Фу Цю, закутанная в плед, иссохшая, сидела на балконе и смотрела на закат. Её лицо было в тени, его не освещали даже лучи заходящего солнца.

Но Вэнь Ян всё равно сразу узнала её — это была Фу Цю.

К тому времени она уже исхудала до костей, сжалась в маленький комочек. Закат отбрасывал её удлинённую тень на стену позади, похожую на крылья бабочки с картин.

— Это Фу Цю попросила меня сфотографировать её в день своей смерти, — сказала Чжан Пин дрогнувшим голосом, увидев, что Вэнь Ян взяла фотографию.

Рука Вэнь Ян едва заметно дрогнула. Она вглядывалась в черты лица на фото и спросила: — Что же всё-таки произошло?

Прежде чем ответить, Чжан Пин залпом выпила свой кофе без сахара и только потом медленно начала рассказывать правду.

Бросила учёбу, драки, пьянство, саморазрушение...

Из уст Чжан Пин сыпались страшные слова, сплетаясь в огромную, безнадёжную сеть, которая намертво поймала Фу Цю в ловушку прошлого.

— Когда я нашла её... она лежала в ванной. Это было ужасно.

Чжан Пин старалась описывать это как можно мягче, чтобы не напугать Вэнь Ян и не ранить саму себя ещё больше.

— Вэнь Ян.

Наконец, Чжан Пин немного собралась с духом и продолжила: — Ты спросила, почему я принесла это тебе. Сейчас я отвечу.

В её пустых, безжизненных глазах блеснули слёзы, оживив их: — Фу Цю... она всегда любила тебя. Поэтому я подумала, что если отдам эти вещи тебе, она, возможно, будет рада.

Казалось, ей было очень неловко говорить это — произнося эти слова, Чжан Пин не поднимала головы.

— Что?

У Вэнь Ян помутилось в голове.

— Эти слова могут показаться тебе оскорбительными, прошу, прости меня.

Чжан Пин умоляюще посмотрела на Вэнь Ян: — Но это тайна, которую Фу Цю унесла с собой в могилу, так и не решившись её открыть. Я, как мать, за всю жизнь не сделала для неё ничего хорошего. Прошу тебя, обязательно возьми это.

Вэнь Ян нахмурилась, глядя на неё. Она не кивнула в знак согласия, а вместо этого спросила: — Тётя Чжан, почему вы так уверены, что она... любила меня?