Луч света

Бай Сяо и Цинь Ши познакомились в городской больнице, где оба проходили лечение.

По стечению обстоятельств, они оказались в одной палате.

И хотя, казалось бы, им не о чем было говорить, один случай стал точкой соприкосновения.

— Ну надо же, заработала себе депрессию! И как мы теперь за это платить будем?! — громко отчитывала Бай Сяо мать.

Имя Сяо, означающее «улыбка», дала ей бабушка. Она хотела, чтобы внучка всю жизнь была счастлива и много улыбалась.

Но теперь эта когда-то жизнерадостная девушка страдала от депрессии.

Какая ирония судьбы.

Бай Сяо плотно сжала губы, сцепив руки перед собой.

Она не смела перечить.

Раньше она пыталась, но каждый раз мать находила способ заставить ее замолчать, избивая ремнем до тех пор, пока тело не покрывалось синяками. Со временем Бай Сяо просто онемела.

И перестала сопротивляться.

Сейчас она еще крепче сжала руки, ногти одной руки впивались в кожу другой.

Высказав все, что думала, мать, продолжая ворчать, ушла.

Бай Сяо осталась стоять, боясь пошевелиться.

Спустя какое-то время перед ней появилась белая, изящная рука с леденцом.

Бай Сяо долго смотрела на него, не в силах пошевелиться. Юноша не торопил. Когда она наконец взяла леденец, он успокаивающе погладил ее по голове.

Хотя его лицо оставалось бесстрастным, Бай Сяо почувствовала, как на душе стало теплее.

Вернувшись в палату, она увидела его сидящим на кровати с книгой. Он поднял голову и заметил ее взгляд. Спустя мгновение Бай Сяо наконец произнесла: — Спасибо.

Он ничего не ответил, лишь кивнул и снова уткнулся в книгу.

Этот простой жест осветил ее больничные будни, и ей захотелось сохранить это чувство…

Вскоре он начал делиться с ней своими мыслями.

— Ага, конечно! Ты, небось, в больнице только для того, чтобы романы крутить! — Мать отвесила Бай Сяо звонкую пощечину. Проходившая мимо медсестра вздрогнула от неожиданности и поспешила удалиться.

Бай Сяо хотела возразить, но лишь крепче сжала пальцы. — Нет… — Слезы невольно покатились по щекам.

— Я тебе покажу, как романы крутить! — Еще одна пощечина.

Бай Сяо прикрыла лицо руками, пытаясь сдержать слезы, но голос все равно дрожал: — Нет, мама, я ни с кем не встречаюсь.

— Цинь Ши! — раздался голос матери.

Мать Цинь обняла сына. — Я слышала, тебе стало лучше? — Она очень любила его, но после развода врожденный аутизм Цинь Ши только усугубился.

Она водила его ко многим врачам.

Выйдя замуж за богатого человека, она не получила признания его семьи. Они хотели, чтобы ее ребенок «поглотил» их, и поэтому самовольно изменили ему имя на Цинь Ши (Цинь Пожирающий).

Мать Цинь отпустила сына.

Как только врач сообщил ей об улучшении состояния Цинь Ши, она сразу же приехала.

Он молчал, но мать, казалось, не обращала на это внимания, продолжая говорить.

Вскоре вернулась Бай Сяо. Два ярких красных пятна от пощечин резко выделялись на ее бледном лице.

Не глядя в сторону Цинь Ши, она направилась к своей кровати.

Цинь Ши неожиданно обратился к матери: — У тебя есть пластырь? — Мать, которая была рядом, конечно же, заметила следы от пощечин на лице девушки.

Кроме того, из ран сочилась кровь.

Мать Цинь попросила пластырь у медсестры. Цинь Ши, не говоря ни слова, подошел к Бай Сяо.

Бай Сяо сидела на кровати, неподвижная, словно фарфоровая кукла, опустив голову.

Он поджал губы и, ничего не говоря, поднял ее лицо и аккуратно наклеил пластыри.

В глазах юноши отразился ее образ. На мгновение Бай Сяо показалось, что она увидела в них свет.

Закончив, он тихо спросил: — Больно?

Он был для нее как луч света, от которого невозможно отказаться. Бай Сяо машинально кивнула, неожиданно для себя смягчив голос: — Больно.

Он протянул ей яблоко, которое принесла мать. — Оно сладкое.

Она смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Мать Цинь уже вышла, желая оставить детей наедине.

Бай Сяо молча взяла яблоко и откусила кусочек. Сладкий вкус разлился по рту. Она почувствовала себя невероятно счастливой оттого, что встретила его.

Она немного помедлила, а затем, словно потеряв голову, взяла его за руку. В этот момент ей захотелось быть бунтаркой, забыть о послушании.

Она робко спросила: — Давай будем вместе?