Глава 5

Глава 5

— Кто вас опять расстроил? Тётя Ли?

Тётя Ли была их соседкой. Её сын с детства плохо учился, совершенно не идя ни в какое сравнение с «образцом» всей улицы — Шэн Цяньчжи, но, повзрослев, он женился на девушке с университетским образованием.

Тётя Ли и Тан Сюэмэй всегда были не в ладах, и соседка при любом удобном случае подкалывала её этим фактом.

Тан Сюэмэй фыркнула и покосилась в сторону кухни.

— Невестка? — удивлённо спросил Шэн Син. — Она смогла вас рассердить?

Эта его невестка, хоть и была из простой семьи, но характер у неё был действительно хороший.

Как бы Тан Сюэмэй ни кривила лицо, она всегда оставалась мягкой и нежной, говорила тихо и спокойно, даже голос никогда не повышала.

И она смогла разозлить Тан Сюэмэй?

— Ха, да что там смогла! Я смотрю, она совсем распоясалась! Я велела Хуайиню и Хуайсяню идти учиться, а она так воспротивилась, будто я им зла желаю!

— Да не может быть, — с сомнением произнёс Шэн Син. — Невестка всегда была такой понимающей.

Тан Сюэмэй холодно усмехнулась:

— Она уже вышла замуж в семью Шэн, зачем ей и дальше притворяться? — Она понизила голос: — Сегодня она сказала, что пошла за деньгами, а вернувшись, заявила, что деньги не пришли. Деньги, которые присылает Цяньчжи, каждый месяц приходят в это время, почему именно сегодня исключение? По-моему, у неё появились какие-то другие мысли.

Сердце Шэн Сина сжалось, и он поспешно сказал:

— Тогда нужно её хорошенько расспросить, не хочет ли она их припрятать. Мама, у старшего брата недавно должна была быть премия, денег больше обычного! Пойдите потом к ней в комнату, поищите.

Хотя он и был директором мясокомбината, все его деньги тоже забирала Тан Сюэмэй. Если бы она забирала деньги только у него, Шэн Син чувствовал бы себя несправедливо обойдённым.

Ведь в семье старшего брата целых четыре рта! А у него только один, даже жены нет, хм.

— Кто бы спорил, — тяжело вздохнула Тан Сюэмэй. — Хотя Ся Ваньжоу тоже не полностью соответствует моим стандартам, но она всяко лучше этой. Если бы Цяньчжи тогда... Эх, ты уж держи ухо востро, когда будешь искать себе пару. Если посмеешь найти такую же, как она, смотри, я тебя из дома выгоню!

Шэн Син был уже не молод, но всё ещё не женат — просто не нашёл подходящую пару.

Он и сам торопился, но те девушки, которых ему представляли друзья и родственники, ему не нравились.

— Можете не волноваться, такую, как невестка, я бы и близко не подпустил! — с досадой ответил Шэн Син.

*

Приготовив еду, Шэнь Фэнь позвала Шэн Хуайиня и Шэн Хуайсяня на кухню помочь накрыть на стол.

Услышав это, Тан Сюэмэй чуть ли не подпрыгнула на месте. Она поставила чашку, в два-три шага подошла к кухне и, с трудом сдерживая гнев, сказала:

— Ты не даёшь им учиться, чтобы они тратили время на эти бессмысленные дела? Если ты хочешь показать, как много работаешь и как тебе тяжело, можешь сказать прямо!

Дома братья обычно не прикасались ни к какой работе по хозяйству.

Раньше Шэнь Фэнь тоже жалела их и ничего не позволяла им делать, но теперь она считала, что так нельзя.

Через десять с лишним лет появится выражение «всестороннее развитие нравственности, интеллекта, физической формы и эстетики». Разве человек может только учиться?

Если так их растить и дальше, дети вырастут, но даже...

В семье Шэн и так уже было достаточно неудачных примеров.

Шэн Хуайинь и Шэн Хуайсянь, услышав зов матери, уже подбежали, но, увидев стоящую здесь Тан Сюэмэй, оба не решались сделать шаг вперёд.

Шэнь Фэнь же сохраняла невозмутимый вид. Она спокойно взглянула на Тан Сюэмэй, а затем протянула тарелки мальчикам:

— Возьмите ещё миски и палочки для еды.

Шэн Хуайсянь никогда раньше этого не делал и глупо спросил:

— Сколько брать?

— Глупыш, — Шэнь Фэнь легонько стукнула Шэн Хуайсяня по голове и улыбнулась. — Сам посчитай, сколько человек.

Шэн Хуайсянь опешил от этого стука.

Мама назвала его глупышом.

Боже, даже мама теперь может называть его глупышом!

Всё, конец!

Он глупее мамы!

Шэн Хуайсяню стало грустно, но почему-то и немного радостно.

Раньше мама тоже их очень любила, но Тан Сюэмэй всегда придерживалась строгого воспитания, и Шэн Хуайсянь даже не смел ласкаться к Шэнь Фэнь.

Только когда Тан Сюэмэй не было рядом, он осмеливался немного «дерзить» матери. Только что поступок Шэнь Фэнь вдруг заставил Шэн Хуайсяня почувствовать, что их дом стал похож на дома его друзей.

Шэн Хуайсянь радостно побежал за палочками.

Шэнь Фэнь: «...»

Она действительно недостаточно заботилась о детях. Получить шлепок и так радоваться... Хуайсянь, этот ребёнок... не дурачок ли он?

Как же он потом будет заниматься бизнесом?

Когда дети унесли тарелки, Шэнь Фэнь принялась убирать плиту.

Всё это время она совершенно не обращала внимания на Тан Сюэмэй.

Тан Сюэмэй: «...»

Шэнь Фэнь слишком хорошо знала Тан Сюэмэй. Ей нужно было чувствовать свою значимость, привлекать всеобщее внимание. Больше всего она не выносила, когда её игнорировали.

Если действительно хочешь разозлить Тан Сюэмэй, ни в коем случае не поддавайся на её провокации, иначе точно её не разозлишь.

Как и ожидалось, Тан Сюэмэй тут же вспылила, забыв о всяком воспитании.

— Шэнь Фэнь! Ты становишься всё более дерзкой! Я с тобой разговариваю, ты слышишь? Чему тебя мать учила? Игнорировать старших?!

Раньше, стоило Тан Сюэмэй рассердиться, Шэнь Фэнь начинала дрожать.

Не то что возразить, она даже боялась посмотреть ей в глаза.

Если подумать, это было смешно: в новом обществе один человек мог бояться другого до такой степени.

А ведь повсюду говорили о всеобщем равенстве.

Шэнь Фэнь медленно протёрла плиту, не отвечая на слова Тан Сюэмэй. Только закончив уборку, она сказала:

— Я скоро поведу их двоих на улицу. Синьсинь пока оставлю на вас, будьте добры. Когда проснётся, просто разведите ей чашку сухого молока.

Семья Шэн могла себе позволить траты на сухое молоко.

Раньше, когда продуктов было ещё меньше, Шэн Цяньчжи умудрялся доставать сухое молоко, не говоря уже о настоящем времени. Шэн Хуайсинь любила его пить, и Тан Сюэмэй позволяла. Она говорила, что это импортное молоко, и от него становятся умнее.

Сказав это, Шэнь Фэнь взяла последнюю тарелку с едой и пошла в комнату, полностью проигнорировав Тан Сюэмэй.

Шэнь Фэнь делала это намеренно.

С Тан Сюэмэй было так: чем больше с ней споришь, тем высокомернее она становится, даже если неправа, найдёт способ вывернуть всё в свою пользу.

Но если сдерживать её, не давать высказаться, она будет злиться всё сильнее.

Как и думала Шэнь Фэнь, Тан Сюэмэй почувствовала, как в груди постепенно накапливается злость, которой нет выхода. Она была готова взорваться!

Даже тогда, когда Шэн Цяньчжи привёл Шэнь Фэнь за руку и сказал, что женится на ней, Тан Сюэмэй не была так зла!

Лицо Тан Сюэмэй исказилось, руки дрожали от гнева. Она последовала за Шэнь Фэнь и, взглянув на обеденный стол, обомлела — ни одного блюда, которое она могла бы есть!

— Что это за еда? — Тан Сюэмэй указала на жареные кусочки свинины в соусе. — Просто жареное мясо? А это что за белёсая штука?

— Хуайинь и Хуайсянь не любят острое. Ради ваших внуков, потерпите уж, — невозмутимо ответила Шэнь Фэнь, положив каждому из братьев по куску мяса.