Глава 17: Не Гу

Раз уж он убедился, что «блюдо» перед ним здорово, как можно было не насладиться им вволю?

Поэтому Мо Фэн без всяких церемоний принялся тщательно изучать представшее перед ним лакомство.

Ее кожа была гладкой, как молоко, грудь — красивой формы и размера, талия — довольно тонкой, а ее стоны с хрипотцой звучали очень соблазнительно.

Его умелые ласки заставили женщину под ним наконец не выдержать и, открыв затуманенные глаза, прошептать, глядя на него:

— Мо Фэн…

Наконец он увидел, как она, словно застенчивая девушка, залилась румянцем, все ее тело приобрело персиковый оттенок — она была невероятно красива.

Мо Фэн со странным чувством ощутил, как его сердце смягчилось, стало податливым, как вода. Он целовал ее тело, обращаясь с ней с нежностью и состраданием, как с возлюбленной.

Возлюбленной?

Он слегка покачал головой: как такое возможно?

За эти несколько секунд замешательства Вэй Шао поняла, что ее эмоции оказались в его власти. Не желая с этим мириться, она перевернулась и оседлала его, полная решимости устроить настоящий пир, попробовав все «блюда» маньчжурско-китайского императорского стола.

Раз уж ей удалось сегодня его поймать, было бы несправедливо по отношению к себе и своей месячной тоске не выжать его досуха.

За это время она из-за него лишила себя многих удовольствий.

Она принялась беспорядочно покусывать мочку его уха и прошептала низким, хриплым голосом:

— Не смей думать ни о чем другом. Сейчас думай только обо мне, — в ее голосе звучали собственнические и властные нотки избалованной девчонки.

Мо Фэн с усмешкой смотрел на эту женщину, которая так неумело пыталась его соблазнить. У нее явно не было никакого опыта, но она «умело» ласкала его чувствительные места, чтобы доставить ему удовольствие.

Что еще ужаснее, эта женщина, словно фокусник, постоянно требовала менять позы, так что ему ничего не оставалось, кроме как подыгрывать ей, пробуя каждое «блюдо», которое она предлагала.

Много лет спустя этот пир часто становился объектом безжалостных насмешек одного юнца:

— Говорят, в день «открытия» Лже-папы весь сок выкипел, а он еще и принимал сложные позы, чтобы пригласить Демона-папу к дегустации. Ц-ц-ц… Вот это был пир горой!

(Но это уже совсем другая история).

Никто не заметил, когда у телефона села батарея и запись прекратилась. Пиршество в постели продолжалось без остановки до самой полуночи, пока Вэй Шао не почувствовала голод.

Собрав все силы, она поднялась с кровати. Покачиваясь на ослабевших ногах и глядя на разорванную одежду на полу, она подошла к шкафу, достала новый комплект, оделась, небрежно взъерошила волосы и обернулась. Мужчина полулежал, прислонившись к изголовью кровати, и смотрел на нее своими глазами, глубокими, как море.

— Ты так просто собираешься сбежать? Ты так и не объяснила мне толком, что это было за лекарство.

Вэй Шао сделала свет в комнате намного ярче, села на край кровати и, глядя на его красивое лицо, усмехнулась:

— В том лекарстве нет ничего особенного. Просто в качестве основы была использована моя кровь, поэтому ты так особенно реагировал именно на меня. Эффект скоро пройдет сам по себе, со временем, и не останется никаких побочных эффектов. Потом сможешь набрасываться на любую женщину, какую захочешь, будь то дикий волк или молодой бычок.

Конечно, она не сказала ему, как долго продлится действие лекарства. Она ведь надеялась, что он снова придет к ней!

— Значит, это не Гу? — Мо Фэн почувствовал облегчение. Он слышал, что некоторые представители народа Мяо на материке практикуют нечто вроде колдовства с ядовитыми насекомыми Гу, поэтому все это время беспокоился.

— Ты мне нравишься, конечно, я бы не стала делать с тобой ничего подобного! Но ты должен запомнить, — она протянула тонкие белые пальцы и приподняла его подбородок, ее улыбка постепенно превратилась в дерзкий смех: — Твой вкус этот молодой господин запомнил. Если в следующий раз я обнаружу какие-нибудь «приправы», тебе конец.