Глава 1. Не смей плакать

Глава 1. Не смей плакать

— Не надо, старший дядя, умоляю тебя, это книжный шкаф, который купил папа, не забирай его, — тоненьким голоском взмолилась маленькая Мина, цепляясь за рукав мужчины.

Мужчина, которого она назвала старшим дядей, оттолкнул её: — Пошла прочь! Твои родители умерли, какой толк хранить эти вещи? Мебель из красного дерева сейчас можно продать за хорошие деньги.

Старшая тётя тем временем проворно принялась собирать украшения из туалетного столика, запихивая в карман даже недоиспользованную косметику матери.

Второй дядя, выносивший телевизор, тоже вставил слово: — Старший брат, мы же договорились, деньги от продажи дома делим пополам между нашими семьями.

— Пополам так пополам, но мебель достанется тому, кто её заберёт.

Шестилетняя Мина смотрела широко раскрытыми глазами, как родственники, которых она раньше называла дядями, словно грабители, выносили вещи из её дома.

— Нельзя! Это мамино ожерелье, ты не можешь его забрать! — Мина бросилась вперёд, пытаясь остановить старшую тётю.

Но как её хрупкое тельце могло справиться со взрослой женщиной? — Убирайся с дороги! Теперь всё это наше. Хоть ты и носишь фамилию Ми, ты всего лишь приёмная дочь своих родителей.

Мина крепко вцепилась в жемчужное ожерелье. В пылу борьбы нитка порвалась, и жемчужины рассыпались по полу.

— Мамино ожерелье… — Мина тут же опустилась на колени и стала подбирать бусины одну за другой.

Разъярённая старшая тётя грубо оттолкнула её. — Глупая девчонка! Такое шикарное ожерелье из-за тебя порвалось! Ты хоть знаешь, сколько стоит одна жемчужина?

Маленькое тельце Мины отлетело в сторону, она ударилась головой об угол дивана и потеряла сознание.

Второй дядя поспешил к ней. — Слава богу, просто сознание потеряла. Если бы случилось что-то серьёзное, тебе бы не поздоровилось из-за какого-то ожерелья.

— Легко говорить! Каждая такая крупная жемчужина стоит больше двух тысяч, а всё ожерелье — больше двадцати тысяч! Вот же повезло матери Мины.

— Третий младший брат с женой, к несчастью, погибли в автокатастрофе, осталась одна Мина. Старший брат, ты — глава семьи, пусть Мина теперь живёт у вас, — сказала вторая тётя, незаметно подбирая несколько жемчужин и пряча их в карман.

Старшая тётя выпучила глаза: — У нас? Легко сказать! У нас и так двое сыновей и дочь, нагрузка и без того велика. У вас только одна дочь, так что лучше пусть живёт с вами.

— У нас не так легко, как ты думаешь! Нужно ещё содержать пожилых родителей с обеих сторон.

— Никому нелегко. Пусть живёт с вами.

— Нет, с вами…

Раскат грома разбудил Мину. Девочка открыла глаза. Комната была разгромлена.

Всю мебель вынесли, остался только бесполезный хлам. Мина с трудом поднялась с пола и подобрала затоптанного, грязного плюшевого мишку.

— Папа, мама… — тихо позвала она, но никто ей больше не ответил.

Обнимая мишку, она вышла из пустого дома и растерянно остановилась на перекрёстке. Внезапно она поняла, что ей совершенно некуда идти.

Неподалёку остановился роскошный внедорожник. Водитель почтительно произнёс: — Молодой господин, впереди дом этой девочки.

На заднем сиденье сидел Чжань Син. На нём была идеально сидящая военная форма, выражение лица — холодное, как лёд. У него были глубоко посаженные глаза и точёные, резко очерченные черты лица, казавшиеся ледяными и напряжёнными.

От него исходила неосязаемая аура высокомерия и властности. Даже просто сидя в машине, он походил на монарха, перед которым хотелось склониться в почтении.

Острый взгляд Чжань Сина устремился вдаль, где маленькая девочка в белом платьице обнимала игрушку и горько плакала.

Слёзы, словно оборвавшиеся нити жемчуга, катились по её нежному, словно у фарфоровой куклы, личику.

Тяжёлые военные ботинки остановились прямо перед Миной. Чжань Син медленно присел перед ней. Его большая, чуть мозолистая ладонь осторожно приподняла её маленький подбородок.

Ледяной голос прозвучал, словно приказ, отчеканивая каждое слово: — Не смей плакать.