Глава 13: Прости, малыш

Се Ую, который желал его, был гораздо милее того Се Ую, который скорее умер бы, чем переспал с ним.

Мех, едва проступивший на лице Цюй Цзиня, исчез, а светло-голубой оттенок в его глазах снова сменился чёрным.

— Прости.

Он наклонился, поцеловал Се Ую в лоб и тихо рассмеялся:

— Заставил моего малыша ждать. Сейчас я тебя удовлетворю.

— ... — Се Ую вспыхнул от смущения и злости. — Не называй меня так отвратительно! Кто твой малыш?

— Хорошо, малыш.

Се Ую промолчал.

Цюй Цзинь начал двигаться.

Юноша хотел было снова обругать этого бесстыжего вонючего ичжуна, но не смог — боялся, что вместо ругательств вырвутся лишь постыдные стоны.

Се Ую всхлипнул, опустил голову и снова укусил Цюй Цзиня за плечо.

Цюй Цзинь не только не рассердился, но, наоборот, ещё больше возбудился, его движения стали яростнее.

Две большие руки сжали тонкую талию юноши, не давая ему сбежать.

...

Когда действие яда прошло и они закончили, на востоке небо уже посветлело, окрасившись в предрассветные сумерки.

Измученный Се Ую сонно лежал в объятиях Цюй Цзиня, его тело было покрыто следами, оставленными мужчиной.

Глядя на спящего юношу, Цюй Цзинь удовлетворённо украдкой поцеловал его в щёку.

Если бы Се Ую не спал, он бы точно снова на него набросился.

Но пока тот спал, он мог целовать его сколько угодно.

Насытившийся Цюй Цзинь вернулся в свой первоначальный облик, уложил человека себе на живот, придерживая его спину мягкими подушечками лап, а толстый хвост обвил вокруг талии юноши.

Мой, — подумал снежный барс, глядя на человека в своих объятиях светло-голубыми глазами.

За все годы, проведённые в Безлюдных Землях Аделаиды, это было самое красивое существо, которое он когда-либо видел.

У снежных барсов нет моногамии, только сильный самец может завоевать право на спаривание.

Очевидно, Цюй Цзинь был самым сильным снежным барсом на Снежной Горе Аделаида.

Поэтому право на спаривание с этим красивым человеком принадлежало ему.

Ни одно другое существо не смело его трогать, иначе Цюй Цзинь его съест.

Одной лапой обнимая Се Ую, Цюй Цзинь другой достал ядро змеи-матки.

Это была тёмно-красная бусина размером с личи, слегка тёплая, с чёрным змеиным узором.

Цюй Цзинь долго разглядывал её. Вспомнив о свойствах змеи-матки, он решил пока... не есть её.

Потом разберётся.

Сейчас ему нужно было вернуться на снежную гору и осмотреть свою территорию.

Се Ую проснулся от жары.

После восхода солнца температура в пустыне быстро росла. Даже в оазисе она достигла сорока градусов.

Проснувшись, Се Ую обнаружил на нижней части тела ещё не высохшие следы. Прошлой ночью он слишком устал и уснул, не успев привести себя в порядок.

То самое место слегка побаливало, а поясница словно вот-вот переломится.

Се Ую с мрачным лицом поднялся и пошёл к реке умыться.

Едва ступив в воду, он вдруг кое-что вспомнил и, обернувшись, спросил Цюй Цзиня:

— Змея-матка мертва. Теперь, если меня снова укусит змея, я ведь не отравлюсь тем ядом?

— Не отравишься, — Цюй Цзинь, не отводя взгляда, любовался обнажённым телом юноши. Чем больше он смотрел, тем сильнее его желал, ему хотелось повторить всё снова.

Прошлая ночь была восхитительна.

Се Ую вдруг почувствовал что-то неладное.

— Тогда почему вчера, как только ты узнал, что меня укусили, ты сразу понял, что я отравлен?

— Ты знал, что змея-матка всё время была рядом?!

Сделав простое умозаключение, Се Ую пришёл к этому выводу и разозлился:

— Ты сделал это нарочно, да?

Цюй Цзинь замер и поспешно попытался оправдаться:

— Я знал, что змея-матка следует за нами, но я не ожидал, что тебя укусят.

— ...Кто же знал, что ты будешь таким неосторожным.

Се Ую промолчал.

Хорошо, значит, это он сам виноват, что потерял бдительность и позволил этой паршивой змее себя укусить.

Теперь он пострадал, и ему даже некому пожаловаться.

Вспомнив события прошлой ночи, Се Ую почувствовал, как горят его щёки. Он вошёл в озеро и нырнул под воду, чувствуя, что от стыда не может смотреть людям в глаза.