Глава 7. Глупец (Часть 2)

— Как выживет человек без гроша за душой, с испорченной репутацией, отвергнутый индустрией?

В баре было шумно и галдежно. Пьяная женщина тряхнула головой, пытаясь избавиться от шума, и с трудом подумала: — Ничего... ничего нет? Тогда можно продавать свои таланты, вот... — Она указала на сцену. — Петь, танцевать... Этого никто не отнимет, если умеешь, это твое...

Инь Чанъюй тоже тряхнул головой, выражая несогласие: — Это тоже можно отнять. Написанные мелодии, хореография... Угу... Все можно отнять...

Он был очень пьян, алкоголь затуманил сознание, но не мешал ему копаться в памяти. Наоборот, чем больше он вспоминал, тем больше злился из-за разрозненных мыслей.

Раньше Инь Няньюнь постоянно писал песни и ставил хореографию для Инь Юнлэ, нигде не указывая своего имени, по сути, отдавая все бесплатно.

Инь Чанъюй указал на песню, занимающую первое место в горячем списке, чуть ли не ткнув телефоном в лицо Инь Няньюню: — Ты знаешь, насколько популярна эта песня сейчас? Всю славу и деньги заработал Инь Юнлэ, а ты не получишь ни копейки авторских отчислений. Вот уж щедрость! Неудивительно, что старший брат не дал тебе управлять компанией.

— Ха-ха... Главное, чтобы Юнлэ был счастлив. Мне тоже денег хватает. Как говорится, человек боится славы, как свинья боится жира. Я же не артист, мне не нужно много внимания.

— Ты еще смеешься?!

— Хорошо, второй брат, я не буду смеяться, — Инь Няньюнь тут же стал серьезным.

Инь Чанъюй был ужасно разозлен. В тот день Инь Няньюнь снова подарил ему картину и тихо, смиренно сказал, что был неправ.

Непонятно почему, но Инь Няньюнь всегда любил дарить ему картины. Инь Чанъюй не особо интересовался живописью, и после получения он обычно просто бросал их на склад, где они пылились.

Пока однажды один из его друзей не заинтересовался этими картинами и даже предложил купить их за десятки миллионов.

Этот друг расхваливал Инь Няньюня на все лады, что очень раздражало Инь Чанъюя. Поэтому он не взял ни копейки и просто подарил картины другу.

Что могут стоить картины незаконнорожденного ублюдка?

С тех пор Инь Чанъюй стал раздавать эти картины кому попало, неважно, понимали они в искусстве или нет. Лучше, если не понимали. Все равно Инь Няньюнь не ценил свой труд и не заботился о выгоге.

— На самом деле, я только один раз испортил твои картины... — пробормотал Инь Чанъюй. — Почему ты не мог просто выслушать мое объяснение?

Это было в прошлом году, когда Инь Няньюнь съезжал из семьи Инь.

Тогда у Инь Чанъюя было ужасное настроение. Инь Няньюнь прошел мимо него, не сказав ни слова, не откликнулся, когда его позвали, и просто ушел, не оглядываясь.

Инь Чанъюй в порыве гнева разгромил комнату Инь Няньюня, круша все, что попадалось под руку. Разве он не собирался уходить из семьи Инь? Тогда ему все эти вещи не нужны. Он просто уничтожил все, включая незаконченные картины.

Он бездумно разбрызгал краску и акварель, поцарапал бумагу художественным ножом и написал на холсте два слова: "МУСОР".

Инь Чанъюй совершенно не думал о последствиях, которые наступят, когда Инь Няньюнь узнает об этом. В конце концов, это всего лишь несколько картин, ничего особенного. Если Инь Няньюнь захочет, он может нарисовать новые.

В итоге Инь Няньюнь просто сбросил его звонок и ушел один.

Инь Чанъюй впервые почувствовал сожаление по отношению к Инь Няньюню. Если бы он знал, что Инь Няньюнь так дорожит этими картинами, это же всего лишь несколько картин, он бы не вымещал на них свой гнев.

Теперь Инь Няньюнь пропал без вести, его судьба неизвестна.

Инь Чанъюй молча сжал бокал.

Нет, Инь Няньюнь определенно жив.

Если человек жив, у него есть потребности и расходы.

Инь Няньюнь без гроша за душой, его первый выбор для заработка — это живопись.

Он прекрасно знал стиль Инь Няньюня.

Инь Чанъюй сильно ущипнул себя за бедро несколько раз, заставляя прийти в себя.

Живопись — это зацепка. Он вспомнил, что Инь Няньюнь публиковал свои работы на каких-то сайтах или в приложениях. Что это были за приложения?

Он изо всех сил пытался вспомнить, но обнаружил, что не может вспомнить ни слова. Нет, как он мог не вспомнить?

Ведь было время, когда он почти каждый день видел, как Инь Няньюнь рисует. Инь Няньюнь никогда не скрывал информацию о своих аккаунтах и даже намекал, что хотел бы подписаться на него в ответ — такое общение было слишком привычным, Инь Чанъюй никогда специально не запоминал.

Он совершенно не ожидал, что однажды ему придется копаться в этих обыденных воспоминаниях, ломая голову, чтобы вспомнить каждое слово, сказанное Инь Няньюнем.

У Инь Чанъюя не было постоянной работы, он собрал с друзьями группу, добился некоторого успеха. Платформ было слишком много, он сам не помнил, сколько у него социальных аккаунтов, но у верифицированных аккаунтов было по несколько сотен тысяч подписчиков.

Инь Няньюнь подписался на него очень давно, но он не подписался в ответ, объяснив это тем, что он участник известной группы, и подписка на такого человека, как Инь Няньюнь, повредит его имиджу.

Поэтому Инь Няньюнь больше не поднимал тему взаимной подписки.