Глава 61. Самоспасение

Ту Идао встряхнул только что снятой кожей лица и протянул ее Нин Сюэмо:

— Девочка, взгляни, как тебе мастерство Вашего покорного слуги?

Нин Сюэмо инстинктивно отступила на два шага, ее взгляд упал на кожу.

Надо признать, у этого Ту Идао действительно были отменные навыки и владение ножом.

Вся кожа лица была тонкой, как крыло цикады, равномерной толщины, без малейших повреждений или следов от ножа, выглядела очень гладкой.

— Девочка, испугалась? Если испугалась, то послушно признавайся. Честно говоря, мне тоже нравится твое нежное личико. Если снять с него кожу, она наверняка будет очень красивой.

Холодные пальцы Ту Идао почти коснулись щеки Нин Сюэмо, он издал странный смешок:

— Я считаю до трех. Если ты не признаешься, то тоже окажешься на дыбе.

Тюремщики, служившие здесь, долгое время находились под влиянием Ту Идао, и почти все стали извращенцами.

Сейчас четыре пары волчьих глаз уставились на нее, тюремщики потирали кулаки, ожидая лишь ее отказа, чтобы немедленно вздернуть ее на дыбу.

— Ежедневные ночные боли в пояснице, пояснично-крестцовый отдел скован, как камень, перемежающиеся или чередующиеся боли в пояснице и ягодицах с обеих сторон, отдающие в бедра, мышечные спазмы в пояснице… — внезапно заговорила Нин Сюэмо, произнося ряд профессиональных терминов.

Другие тюремщики не поняли, о чем она говорит, но тело Ту Идао внезапно напряглось!

Его треугольные глаза сверкнули, как лезвия:

— Девочка, что ты сказала?!

Глаза Нин Сюэмо, ясные, как озерная вода, сияли. Она медленно продолжила:

— Сначала стреляющая боль в ногах, затем тупая боль в суставах, которые постепенно опухают и деформируются… Через три года они полностью теряют чувствительность, становясь неподвижными, как дерево или камень…

Глаза Ту Идао расширялись все больше и больше, он смотрел на Нин Сюэмо, как на чудовище:

— Ты… ты…

Симптомы, описанные Нин Сюэмо, в точности совпадали с его болезнью!

Во всем государстве Чанкун никто не смог распознать его недуг, не говоря уже о лечении, оставалось только позволить болезни развиваться.

Эта болезнь мучила его шесть лет, и он не ожидал, что сегодня какая-то девочка так точно ее опишет!

Его сердце, уже потерявшее надежду, внезапно забилось быстрее:

— Ты знаешь эту болезнь?

Нин Сюэмо с улыбкой кивнула:

— Не только знаю, но и могу вылечить.

Ладони Ту Идао, обычно спокойного, как камень, слегка задрожали:

— Как лечить?

— Отпустите меня, и я вас вылечу, — прямо ответила Нин Сюэмо.

В треугольных глазах Ту Идао мелькнул темный огонек:

— Девочка, ты хвастаешься. Сколько знаменитых врачей я приглашал посмотреть мою болезнь, и никто не смог помочь. У тебя действительно есть способ? Я не верю!

— Я могу прямо сейчас попробовать немного полечить Ваше превосходительство. Если не будет никакого эффекта, я отдам себя на ваше усмотрение!

Ту Идао немного помолчал и, наконец, не устояв перед искушением, кивнул:

— Хорошо! Я дам тебе один шанс.

Нин Сюэмо посмотрела на железные цепи на своих запястьях:

— Пожалуйста, прикажите приготовить двадцать серебряных игл…

Она перечислила еще несколько вещей и в конце добавила:

— Лечение Вашего превосходительства — дело тонкое, боюсь, с этими цепями на запястьях у меня не получится…

Все, что она просила, имелось в тюрьме Министерства наказаний, и Ту Идао быстро приказал все принести.

Железные цепи с запястий Нин Сюэмо сняли.

На ногах у нее все еще были кандалы, к тому же она была бездарностью без няньли, так что Ту Идао не боялся, что она выкинет какой-нибудь трюк.

Нин Сюэмо слегка улыбнулась и под пристальными взглядами тюремщиков начала проводить Ту Идао иглоукалывание.

Она действовала быстро и ловко, используя утраченную тайную технику иглоукалывания, которой научилась в современном мире. Этот метод мог дать эффект за очень короткое время…

Закончив ставить иглы, она встала:

— Эффект проявится в течение получаса. Ваше превосходительство сможет немного постоять.

На лице Ту Идао было явное недоверие. Сколько лекарств он выпил за эти годы, сколько игл ему ставили — все было безрезультатно, как глиняный бык, канувший в море.