Глава 2.3

Лекарь не знал отношений между ними и, видя это, наставительно сказал:

— Молодые люди, не бойтесь горечи. Только преодолев горечь, можно стать выше других. Юный господин, рядом с тобой же девушка, не теряй лицо перед ней.

Янь Ханьлай: «…»

У него забилась жилка на виске.

В оригинале Янь Ханьлай был всесильным и невозмутимым — когда он бывал в таком затруднительном положении?

Се Синьяо с любопытством наблюдала, но не выдержав, в конце концов фыркнула со смехом:

— Именно так. Господин Янь, как гласит пословица: «Когда Небу угодно ниспослать человеку великую миссию, оно сначала испытывает его». Вперёд, будь стойким, я верю, ты сможешь.

Она ещё не успела договорить, как Янь Ханьлай резко поднял руку и одним глотком осушил чашу с отваром.

После чего весь сморщился, словно подавившись, и слегка согнулся в стройной талии.

Он молчал, но было видно, что он изо всех сил старался вытерпеть горечь…

Изначально холодное и фарфорово-белое лицо юноши бесшумно покрылось лёгким румянцем. Если проводить аналогию, то он был крайне похож на кота, который, сдерживаясь и будучи настороже, в то же время тайно был готов в любой момент выгнуть спину, став взъерошенным зверем.

Он и вправду боялся горечи.

Се Синьяо злорадствовала и притворно захлопала:

— Господин Янь, вы великолепны!

Жаль, что хлопки в ладоши продлились недолго и внезапно стихли.

Вслед за этим появился другой насыщенный лекарственный запах.

В комнату вошёл маленький слуга со свежеприготовленным отваром. В руках он держал огромную фарфоровую чашу, но на этот раз направился не к Янь Ханьлаю, а прямиком к кровати Се Синьяо.

Судя по размеру чаши в его руках, по сравнению с предыдущей порцией, она была словно пропитана радостью роста.

Улыбка Се Синьяо исчезла, радости не прибавилось.

— Мо-моё? — робко спросила она.

— У барышни совсем не осталось духовной силы, да и ран на теле слишком много, — лекарь ободряюще улыбнулся. — Хотя все они поверхностные, но если хотите поскорее поправиться, разве можно не пить лекарство?

Возмездие небес не знает промедления, и небеса никого не пощадят.

Се Синьяо ошеломлённо приняла отвар, посмотрела на плавающую в нём непонятную чёрную жижу, затем взглянула на Янь Ханьлая неподалёку.

Тот уже восстановил цвет лица и лениво откинулся на изголовье кровати, косясь на неё. В уголках глаз читалась лёгкая усмешка.

Очевидно, он ожидал посмотреть на весёлое для него зрелище.

Лекарь, доставив лекарство, попрощался и ушёл.

Янь Ханьлай, видя, что она уже давно не двигается, скучающе отвёл взгляд и уже собирался прилечь отдохнуть, как вдруг в ушах раздался тихий шёпот:

— Господин Янь.

Повернув голову, он увидел, что девица на соседней кровати подняла глаза и пристально смотрит на него.

Все те злорадные эмоции были подавлены, осталась лишь лёгкая, яркая, ожидающая улыбка.

— Господин Янь, вы эрудированны и обладаете обширными знаниями, не изучали ли вы парочку маленьких заклинаний? — голос Се Синьяо был намеренно приглушён, вероятно, от смущения. — Например, временно устраняющих вкусовые ощущения или изменяющих вкус некоторых трав.

В идеале, если бы было можно, прекрасно бы было превратить этот отвар зелья в её руках в сладкий аромат арбузного сока.

Эта девушка, которая не так давно смеялась над ним, теперь могла и подчиниться, и проявить стойкость, с лёту выдав, что он «эрудирован и обладает обширными знаниями».

В комнате на мгновение воцарилась тишина.

Янь Ханьлай приподнял бровь, в ответе не слышалось эмоций:

— Госпожа Се, «когда Небу угодно ниспослать человеку великую миссию»…

Вот что значит око за око, даже реплики те же, молодец.

Свет в глазах Се Синьяо погас. Она свернулась калачиком, повернувшись к нему спиной, и подняла фарфоровую чашу.

Круглый комочек на кровати содрогнулся.

Круглый комочек на кровати дрожа превратился в мягкую лапшу.

Янь Ханьлай сам признавал себя нехорошим человеком, и, видя, что ей несладко, с апатичным видом приподнял уголки губ. Однако вскоре длинные ресницы юноши слегка дрогнули.

Он много лет практиковал магические техники и был чрезвычайно чувствителен к колебаниям духовной энергии вокруг. С того момента, как Се Синьяо выпила отвар, в воздухе возникла лёгкая вибрация.

Определив ауру этого заклинания, Янь Ханьлай слегка нахмурился.

Заклятие стремительного прохождения.

Она действительно применила к лекарству заклятие стремительного прохождения, заставив жидкость стремительно проскользнуть по горлу, не оставив ни малейшей возможности задержаться.

…Неужели это метод, который мог придумать обычный человек?

В то же время тень на кровати с грохотом поднялась, и он ощутил ещё одну вспышку духовной энергии.

Заклинание очистки от пыли, используемое для удаления остатков лекарственной взвеси и горечи во рту.

Ей действительно удалось понять заклинания Заоблачных школ.

…Но разве заклинания небожителей используют таким образом?

Се Синьяо ненавидела пить лекарства. Впервые в жизни расправившись с ним так быстро, она сама удивилась своей находчивости. В момент, когда она опускала фарфоровую чашу, её брови легко и живо дёрнулись, не в силах скрыть радость и гордость собой.

Она выпила! Кажется, даже чуть быстрее, чем Янь Ханьлай.

Жаль, что в мире культиваторов нет соревнований по питью противных лекарств, иначе она могла бы завоевать чемпионский титул или второе место.

Се Синьяо была рада, в глубине души сравнивая себя с Янь Ханьлаем, и уже собиралась прилечь, как вдруг услышала лёгкий шорох.

Шаги.

Хотя она не видела, кто за дверью, она уже могла угадать личность того человека.

Какой же это грандиозный спектакль без самого главного героя?

— Госпожа Се! — деревянная дверь со скрипом открылась, в голосе лекаря слышалась улыбка, он шагнул вперёд. — Твой старший брат по школе не мог успокоиться и пришёл тебя найти.

Он шёл впереди, неся с собой свежий аромат лекарств. За ним следовал тот, кто был намного выше, отбрасывая лёгкую, как вуаль, тень. Белые, как снег, полы одежды плавно колыхнулись, словно от лёгкого ветерка.

Это был главный герой всей книги «Путь к Небу» — Вэнь Босюэй.

Се Синьяо сосредоточенно подняла взгляд и кивнула. Молодой человек в белых одеждах также кивнул. Он был подобен цветку орхидеи и яшмовому дереву, стройный и статный.

— Младшая сестра по школе, — поприветствовал он.