Неловкость

Неловкость

Хотя она уснула только под утро, за неделю перерождения Жун Цзинь успела привести мысли в порядок, поэтому выглядела довольно бодрой.

Умывшись, она спустилась в столовую на первом этаже. Тётя Сяо всё ещё следила за кастрюлей на плите, а Ли Юйтун как раз выходила из кухни с подносом, на котором стояло молоко. Жун Цзинь машинально взяла у неё поднос.

— Доброе утро, мама.

Хотя Жун Цзинь только проснулась и говорила тихо, Ли Юйтун явно услышала. Она застыла на месте, широко раскрыв глаза от изумления.

«Я же вчера вечером назвала её „мамой“, чего так реагировать? Даже мне неловко стало, чёрт…»

Жун Цзинь мысленно вздохнула. Чтобы развеять странную неловкость, она решила держать марку. С преувеличенно невозмутимым видом она подошла к обеденному столу и подложила подставку под горячее для Тёти Сяо, которая как раз несла из кухни глиняный горшок.

Краем глаза она заметила отца, Жун Чао, который сидел у окна на веранде, листая что-то в телефоне и одновременно просматривая газету. Их взгляды встретились.

«Ай-яй, ещё неловче стало…»

Жун Цзинь, сохраняя каменное лицо, прочистила горло.

— Кхм, папа, доброе утро.

Чтобы казаться ещё спокойнее, она мысленно примерила на себя лицо Доге.

— Угу.

Не зря они были родными отцом и дочерью. Удивление на лице Жун Чао мелькнуло и тут же исчезло. Он тоже быстро нацепил маску невозмутимости, отложил газету, взял телефон и подошёл к столу. Тётя Сяо налила ему тарелку супа, и он принялся есть.

Увидев, что еда уже на столе, Жун Цзинь тоже села и взяла стакан молока, собираясь выпить.

— Ой, Жунжун, этот стакан для Жун Ли, там мёд… Ты же не любишь сладкое? — Ли Юйтун только села и, увидев действия Жун Цзинь, поспешно остановила её.

— А, хорошо.

Жун Цзинь поставила стакан и взяла из рук Ли Юйтун другой, без мёда.

— Спасибо… Мама.

Бах!

Из дверного проёма столовой донёсся звук удара. Все обернулись и увидели Жун Ли с вороньим гнездом на голове — он врезался в раздвижную дверь.

— Ай! Такой большой мальчик, а такой неосторожный! — воскликнула Ли Юйтун.

Но Жун Ли, казалось, не слышал её. Он во все глаза уставился на Жун Цзинь, разинув рот, и выглядел довольно глупо.

— С таким грохотом синяк точно будет завтра-послезавтра. Тётя Сяо, будьте добры, приготовьте потом для младшего брата какое-нибудь лекарство, — немного растерянно сказала Жун Цзинь, глядя на брата.

В прошлой жизни, под конец, она вполне естественно общалась с семьёй, а сегодня всё было так неловко. Навык «держать марку» прокачивался с бешеной скоростью.

— Хорошо, — ответила Тётя Сяо и вышла.

Семья из четырёх человек осталась в столовой, окутанной странной, напряжённой атмосферой.

Жун Ли, потирая плечо, нерешительно сел рядом с Жун Цзинь. Он ел и время от времени украдкой поглядывал на неё. От его взглядов Жун Цзинь становилось ужасно не по себе, но она заставляла себя поддерживать разговор, перебрасываясь с ним ничего не значащими фразами.

Подняв глаза, она увидела напротив растроганную мачеху, готовую вот-вот расплакаться. Боковым зрением заметила загадочную улыбку на губах отца. Жун Цзинь почувствовала, что её вот-вот вынудят вести себя как цундере.

— Жунжун, у тебя скоро каникулы? — вдруг серьёзно спросил Жун Чао.

— Угу.

— Ты подумала насчёт перевода в другую школу в следующем семестре?

— Да, хорошо.

— Перевод? Это та самая Академия Багровой Пучины, о которой говорили? — вмешалась Ли Юйтун. — Но ведь это школа-интернат! Жунжун только что неделю дома проболела с температурой. Если она уедет учиться, за ней некому будет присмотреть. Как можно отпускать такого маленького ребёнка!

— Мам, я уже не маленькая, просто случайно простудилась. Говорят же, что иногда переболеть с температурой даже полезно для иммунитета.

Академия Багровой Пучины… В прошлой жизни у неё не было никакого желания учиться, а эта школа-интернат была довольно строгой, с элитарной системой управления. Жун Цзинь тогда устроила скандал и в итоге не пошла туда.

В этой жизни, раз уж она решила начать всё с чистого листа и прожить её ярко, элитное образование было необходимо.

— Глупости говоришь! Если бы за тобой не присматривали, ты бы совсем сгорела от температуры… — Ли Юйтун вдруг что-то осознала и поспешно замолчала, осторожно наблюдая за выражением лица Жун Цзинь.

— Но мне кажется, что на этот раз, проснувшись, я стала мыслить очень ясно, многое поняла и даже кое-что спланировала… — Увидев осторожный взгляд Ли Юйтун, Жун Цзинь почувствовала укол в сердце.

Она серьёзно посмотрела в глаза сначала маме, потом отцу и брату.

— …Эта школа очень хорошая, я узнала о ней кое-что. Спасибо папе, что помог мне получить место, и спасибо маме за заботу. Я очень хочу воспользоваться этой возможностью.

— Хорошо, тогда решено, — одобрительно кивнул Жун Чао.

— Ну вы даёте… — Ли Юйтун с лёгким укором посмотрела на отца и дочь, но было очевидно, что их настрой её убедил. — В Академии Багровой Пучины очень строгие требования. Я всё устрою. А ты пока на каникулах как следует отдохни.

— Мм~ Ну, это в основном зависит от папиного графика~ — Жун Цзинь встала. — Мама, папа, я поела, пойду собираться в школу.

Проходя мимо стула Жун Ли, она протянула руку и взъерошила его воронье гнездо на голове.

— Быстрее, а то опоздаешь.

Жун Ли, казалось, пережил самое фантастическое утро в своей жизни. Он так и не пришёл в себя, лишь рефлекторно что-то промычал, быстро доел завтрак, встал, собрался в своей комнате и поехал в школу вместе с Жун Цзинь.