Глава 17. Царапины от кошки

Цзин Тяньян пришел в ресторан, где договорился встретиться с друзьями, в шесть часов вечера. Войдя в отдельную комнату, он увидел, что все уже начали выпивать.

— Тяньян, ну ты звезда! Мы тут тебя провожаем, а ты пришел последним! — воскликнули Ду Лэй, Ян Цзянь, Чжоу Юйтао и Чжоу Юйхай, увидев вошедшего Цзин Тяньяна. — Давай, штрафные три рюмки!

Цзин Тяньян, не обращая внимания на шумные возгласы друзей, спокойно подошел к столу, сел, взял палочки, положил в рот кусочек блюда, тщательно прожевал и проглотил. Затем, с легким недовольством, обратился к Ду Лэю:

— Ты что, повара сменил? Почему еда все хуже и хуже?

Друзья увидели, что он даже не обратил внимания на их слова и, как ни в чем не бывало, принялся за еду, да еще и Ду Лэю замечание сделал.

— Эй, дружище, так не пойдет! — возмутился Ян Цзянь. — Мы все люди занятые, специально пришли пораньше, чтобы проводить тебя в Линьсянь, где ты будешь самосовершенствоваться и отдыхать душой, а ты не только пришел последним, но еще и пить не хочешь, да еще и к еде придираешься! Это как-то не по-товарищески.

— Точно-точно, Тяньян, так нельзя! — поддержал его Чжоу Юйтао. — Выпей свой бокал.

Цзин Тяньян неторопливо продолжал есть, даже не поднимая головы:

— Сейчас вышел указ, запрещающий устраивать пиршества. Я государственный служащий и должен подавать пример. Вам тоже не стоит так много пить. Во-первых, это вредно для здоровья, во-вторых, это расточительство. Если у вас есть лишние деньги, лучше пожертвуйте их на помощь бедным ученикам в Линьсяне. Это будет ваш вклад в будущее нашей великой родины. Вдруг тот, кому вы поможете, станет государственным лидером или космонавтом? Хватит уже объедаться и напиваться, ясно?

Сказав это, он улыбнулся Ду Лэю:

— А рыба у тебя, кстати, вкусная.

Друзья были в шоке. Этот парень, читая им нотации, умудрялся не выпускать палочки из рук.

— Хватит нам тут сказки рассказывать, — сказал Ян Цзянь, как только Цзин Тяньян закончил свою речь. — Я тебя как облупленного знаю. Убери свои высокопарные речи и выпей уже.

Из всех присутствующих Ян Цзянь был самым старшим, поэтому он мог говорить с Цзин Тяньяном без церемоний.

Цзин Тяньян усмехнулся:

— Хорошо, Цзянь-гэ, я выпью, обязательно выпью. Но можно я сначала поем? Я весь день ничего не ел, пить на голодный желудок вредно. Не хотите же вы, чтобы я из-за пары рюмок в больницу попал? Мне еще нужно сохранить свое бренное тело, чтобы служить народу Линьсяня.

— Ты вечно придуриваешься, — засмеялся Ду Лэй, который до этого молчал. — На людях строишь из себя серьезного, а с нами ведешь себя как хулиган. Где твое благородство госслужащего?

— Ду-гэ, Тяньян-гэ на людях устает притворяться, — засмеялся самый младший, Чжоу Юйхай. — Вот и показывает свое истинное лицо только с нами. Нужно быть снисходительнее, разве нет?

Цзин Тяньян, словно найдя родственную душу, похлопал Чжоу Юйхая по плечу:

— Вот это мне по душе! За это стоит выпить!

С этими словами он взял со стола рюмку и залпом осушил ее.

Чжоу Юйхай хотел что-то сказать, но его взгляд упал на царапину на шее Цзин Тяньяна, и он рассмеялся:

— Тяньян-гэ, тебя что, вчера кошка поцарапала?