Глава 3. Лэйцзянъюэ

Глава 3. Лэйцзянъюэ

Последние несколько месяцев двор был охвачен смутой.

Новый император взошёл на престол и принялся наводить порядок в стране и правительстве, усмиряя беспорядки.

Наступило лето, принеся с собой изнуряющую жару и духоту. В прежние годы покойный император в это время отправлялся в летнюю резиденцию.

Однако новый император, ежедневно занимаясь государственными делами, решил отправиться на юг с неофициальным визитом. Мало того, по народным слухам, по возвращении он привёз с собой девушку!

Если верить народным рассказам, дальше должно было последовать падение государства из-за козней злодейки и бедствия для народа. Но эта история развивалась иначе. Девушка не вызвала никакого переполоха, и постепенно люди забыли о ней.

Неразделённая любовь, напрасные надежды — вот на чём основана твоя стойкость?

Моя семья живёт в столице, мы из благородного рода, наши предки служили чиновниками.

Если девушка не будет против, я обязательно возьму на себя ответственность за неё.

Пусть тот, кто нежен, встретит в мире нежность.

Лишь потеряв, осознаёшь, чем владел.

Помню, где-то я прочла: «Неведение — благо, а внезапное прозрение — тяжкое бремя».

— О чём вздыхаете, Ваше Величество?

— В глубинах дворца завянет ещё один цветок.

— Пришла во дворец наложницей Шэнь, умерла наложницей Шэнь. В будущем будут ещё наложницы Ван, наложницы Ли… В этом дворце больше всего наложниц.

Для знатных людей дети — сокровище, инструмент в борьбе за благосклонность. Для таких, как она, ребёнок — нож, приближающий смерть.

… Бессердечие правителя — истинная правда.

Раз уж прошла сквозь людское море, не стоит оглядываться назад.

В Холодном дворце прохладный летний ветер проникал сквозь ветхие окна и двери, пробираясь до самых костей. Девушка вздрогнула — холод исходил из самой глубины её сердца.

Она всё ещё стояла у окна, глядя на залитый лунным светом двор. Долго стояла, и когда летний ветер подул снова, тихо вздохнула. Звук её вздоха, смешавшись с ветром, разнёсся далеко.

Во дворе сквозь трещины в каменных плитах пробивались сорняки с едва заметной желтизной — единственные признаки жизни в этом пустынном и заброшенном месте.

Днём сюда приходила маленькая служанка императрицы. С отвращением оглядев двор, она сказала:

— Императрица велела передать: завтра во дворец прибудет вторая госпожа из семьи Дали Сыцина (главы Верховного Суда). Учитывая ваше знакомство, она спрашивает, не хотите ли вы, переодевшись служанкой, покинуть дворец вместе с ней.

Она знала, что это — величайшая милость от императрицы.

Если подумать, это единственная удача за два месяца, проведённых во дворце!

Она вспоминала дни, проведённые в Цзяннани, маленькие мостики над текущей водой, беседки и павильоны… и господина Цзина из Цзяннани.

Она думала, что Ци Шуцзин из дворца — совсем не тот господин Цзин. Её господин Цзин остался в Цзяннани.

Она повернулась, и по её щеке скатилась горькая слеза.

Спустя долгое время она медленно написала на бумаге:

Если бы жизнь была как первая встреча, правитель и наложница никогда бы не узнали друг друга.

Чем утешить странника, чем утешить старого друга?

Цветы в глубине дворца сухие и прямые; цветы за дворцовыми стенами тянутся к своему солнцу.