Прошло двадцать секунд. Он молчал. Я уже собиралась повесить трубку, когда он тихо пробормотал:
— Если… если сделать такое предположение… возможно, он думал… хотел единолично владеть тобой всей.
Я отняла телефон от уха и посмотрела на экран. Имя Гэн Лоуцзы, всё верно.
— Ты это серьёзно мне говоришь?
— Нет, просто гипотеза.
— Тогда хватит нести чушь! — не сдержалась я. — Ты этого не переживал, тебе не понять!
Я резко оборвала звонок и зарылась в одеяло.
Этот разговор не принёс желаемого эффекта. Выговорившись, я почувствовала лишь лёгкое облегчение, но суть проблемы осталась нерешённой.
Погружаясь в дрёму, на грани сна и яви, я почувствовала, что в комнате становится жарко. Я откинула одеяло, рука свесилась с кровати.
Кажется, я коснулась чего-то прохладного, мягкого, лёгкого, как дуновение ветра.
Мы с Гэн Лоуцзы не общались несколько дней подряд.
После тайфуна я взяла новый заказ и снова погрузилась в работу. Он написал мне всего раз, прислал немного кокосов, да и то через курьера.
У меня появилось смутное ощущение, что наши взгляды на жизнь в чём-то не совпадают. Неявно, но как-то странно.
Если уж проводить аналогию, это немного напоминало мои ощущения перед свадьбой с Гуань Юэ.
От этого сравнения волосы на руках встали дыбом.
Я не верила, что мне может так не везти — постоянно натыкаться на психопатов, но я неосознанно избегала смотреть на его аватарку.
Снова я увидела его только после того, как закончила с тем заказом.
Опять встретились за цинбуляном. Он сидел на своём обычном месте и печатал.
Он уже хорошо знал мой вкус и, увидев меня, снова предложил угостить.
— Ты любишь арбуз, саго и кокосовую мякоть, верно? — он собрался сделать заказ за меня. Я хотела сказать, что сама, но он запнулся и повернулся ко мне: — Прости, выбирай сама.
Получив заказ, я села с миской напротив него.
Он заметил, что я смотрю на него, и поднял голову.
— Моя история тебя на что-то натолкнула? — спросила я.
— Не просто натолкнула. Честно говоря, у меня возникло сильное желание всё осознать, — он сложил руки и подпёр ими подбородок. — Но пока это только желание, я всё ещё пытаюсь постичь.
— Ну, удачи тебе. Постигнешь мою историю — будешь готов к встрече с психопатами, не то что я.
— Ха-ха, — он наклонился вперёд. — Я хочу тебе кое-что сказать, послушаешь? Считай, это в уплату за угощение.
— Что-то важное? — я предположила, что у него появились новые отношения.
— Хочешь быть моей девушкой?
Ложка замерла в воздухе. Остатки цинбуляна упали обратно, брызнув на нас обоих. Он не шелохнулся, смотрел на меня. Выражение его лица было идеально выверенной смесью жалости и неуверенности — такой, что сразу становилось понятно: если я откажу, ему будет очень-очень грустно.
Точно так же, как во время нашей второй встречи, когда он выглядел таким несчастным, будто впадёт в депрессию, если я не выслушаю его.
— Ты выслушал мою историю и всё равно хочешь со мной встречаться? — я выпрямилась, ещё раз убеждаясь, что он не шутит. — Я не могу ручаться за своё психическое состояние, возможно, я никогда не смогу это пережить. У меня нет стабильной работы, и я не собираюсь оставаться в Хайкоу навсегда.
— Не нужно так много думать, Шэнь Мо. Я тоже не останусь в Хайкоу навсегда. Моя будущая работа заставит меня мотаться по всему миру. У меня не так много сбережений, и я до сих пор разбит из-за прошлых отношений.
— Хочешь сказать, мы друг друга стоим? — я усмехнулась. Мысль была интересная, но недостаточная, чтобы я приняла предложение.
— Я имею в виду, — он закрыл ноутбук и наклонился ещё ближе. Я инстинктивно откинулась назад.
— Возможно, мы сможем временно заглушить боль новыми отношениями. Радостью, занятостью. Мы знакомы недолго, и на этот раз я… ничего не гарантирую, но я сделаю всё возможное, чтобы ты забыла прошлое, так же, как я пытаюсь сделать это для себя.
— Звучит так, будто я для тебя — инструмент для забвения, — моё лицо немного покраснело. Я опустила голову, обхватила миску и стала пить цинбулян. Поперхнулась. Он протянул мне салфетку.
— Согласна?
— Ещё нет, — я начала внимательно его разглядывать, раньше я так не делала.
Его волосы, подбородок, закатанные рукава.
Приходилось признать, он был в моём вкусе. Если точнее — полная противоположность Гуань Юэ.
Во взгляде было что-то мягкое, немного похожее на меня.
Пока я размышляла, он достал карточку и подвинул ко мне.
— Что это? — я посмотрела на обычную банковскую карту.
— Зарплатная карта.
— Я ещё не согласилась, — я взяла её, чтобы посмотреть номер.
— Значит, теперь согласна?
— А может, я тебя обманываю? Через пару месяцев сниму деньги и сбегу.
— Тоже неплохо. Я буду рад.
— Ну ты… — язык у него был подвешен.
Уходя, он подвёз меня на машине. Из-за некоторых обстоятельств я недавно переехала в отель.
Он не спросил почему, только по дороге указал на несколько хороших фруктовых лавок.
Я сидела на пассажирском сиденье, сердце всё ещё колотилось.
Наступила ночь. В машине было темно, только свет уличных фонарей падал на пояс. Я не видела его лица, но чувствовала напряжение, когда он переключал передачи.
Когда я выходила из машины, он слегка потянул меня за рукав и сказал: «Спокойной ночи».
— Надеюсь, у тебя только одно лицо, — я попрощалась с ним и вошла в отель.
Месяц спустя мы переспали в его новой квартире.
Та необдуманная операция, проведённая без опыта, задела лишь край моей железы, не нарушив её функцию, но из-за этого моя шея стала поворачиваться немного хуже.
На мне всё ещё была метка Гуань Юэ — такова цена моей неразборчивости в людях.
У меня по-прежнему каждые два месяца случался жар, но я не могла искать других альф. Они бы физиологически реагировали на остаточные феромоны альфы в метке — тошнотой, рвотой и прочим.
Гэн Лоуцзы был бетой. Он не стал бы кусать мою железу, у него не было бы узла — на данный момент это был лучший для меня вариант.
Я принимала слишком много ингибиторов, и их эффект ослабел.
И, надо признать, его техника была довольно интересной. Всё, чему он научился с бывшим партнёром, он применил на мне.
После всего я положила голову ему на плечо и коснулась его лица.
На его лице были мелкие царапины, очень неглубокие, заметные только вблизи.
Татуировка на его затылке на самом деле шла вокруг всей шеи. Обычно её скрывал высокий воротник, и лишь когда он наклонялся, можно было увидеть её часть.
Это была строка на санскрите.
Я спросила, что она означает.
— Стихотворение, «Гэнлоуцзы · Нефритовая курильница», — он тихо прочитал мне на ухо строки: — «Платан, дождь в третью стражу, не скажет о горечи разлуки. Лист за листом, звук за звуком, на пустые ступени капает до рассвета».
— Как возвышенно. Слишком пафосно.
— Я ещё не говорил, что твоя каллиграфия в рамках — это пафос. «Кто в нерешительности медлит, тот непременно беду накличет».
Я стукнула его по плечу и встала, чтобы пойти в гостиную выпить воды.
Телевизор всё ещё работал, шёл повтор сегодняшних новостей: «Вслед за тайфуном в прошлом месяце, нас ожидает ещё один тайфун, случающийся раз в пятьдесят лет…»
Опять «раз в пятьдесят лет».
Я нахмурилась, глядя на это определение, и выключила телевизор.
Гэн Лоуцзы поднялся и пошёл в душ. Я мысленно проговаривала то, что собиралась сказать позже, и открыла бутылку пива.
Тук-тук.
Кто-то постучал в дверь.
Моё сердце сжалось. Я посмотрела в глазок — курьер SF Express.
В такое время, наверное, последняя доставка за сегодня.
Я накинула цепочку и приоткрыла дверь. Курьер виновато сказал:
(Нет комментариев)
|
|
|
|