Убедившись, что ресторан в целости и сохранности, Иджэ отправился на кухню, чтобы поскорее проверить бульон, уваривающийся все это время на маленьком огне. Бульон уварился не до конца, но… все равно был достаточно хорош. Когда Чха Иджэ в молитвенном жесте сложил руки, Ли Саён, стоявший позади него, заглянул ему через плечо и спросил:
— Что ты делаешь сейчас?
— Заткнись.
Чха Иджэ не был особо верующим, но сегодня решил вознести благодарности Будде. Он вспомнил теплую улыбку на веере Со Минги и то, как ужасно поступил с ним. Иджэ снова и снова мысленно повторял слова благодарности и извинения, после чего медленно открыл глаза.
— Что-то я раньше не замечал за тобой особой набожности.
— Заткнись. Я делаю это только сегодня.
— Ты такой же верующий, как синтоисты.
Чха Иджэ послал новую молитву Будде, чтобы тот смилостивился и простил Ли Саёна за его дерзость. Он делал это не ради стоявшего рядом с ним мужчины, а ради самого себя.
Затем Чха Иджэ вышел из кухни, взял фартук и вернулся обратно, уже полностью готовый к работе, крикнув:
— Эй! Ли Саён!
«Снова он…» — поджал губы Иджэ и бросил недовольный взгляд на хозяйничающего Противогаза, но, поскольку тот был достаточно любезен, чтобы доставить его быстро в Дом Хэджангук, то Иджэ продолжил уже вежливее:
— Ли Саён, не трогай ничего на кухне.
— Мне нельзя даже посмотреть?
— Ты планируешь отравить всех посетителей в ресторане?
— На мне противогаз и перчатки, — Ли Саён помахал в воздухе руками в черных кожаных перчатках, но все же послушно вышел из кухни.
Бросив вслед ему еще один настороженный взгляд, Иджэ разложил необходимые ингредиенты.
— Ли Саён… — снова позвал он.
— Да, что?
— Который сейчас час?
— Четыре сорок.
Иджэ озабоченно нахмурился.
— Что такое, хён? — спросил его Ли Саён.
— Мы открываемся через… двадцать минут?
Чха Иджэ медленно обвел зал взглядом.
Вечером здесь гораздо оживленнее, чем по утрам. К тому же, в эти дни здесь каждый день приходило много посетителей, чтобы снова и снова поговорить о воскресшем охотнике Джее.
Иджэ закатил глаза в потолок, а затем перевел взгляд на Ли Саёна, который послушно стоял за пределами кухни, облокотившись о стену.
«Может, все обойдется, если он в противогазе и перчатках?..» — подумал Чха Иджэ и тут же тряхнул несколько раз головой, придя в ужас от этой мысли.
Одно дело — несчастный случай, но… Но лучше исключить вероятность попадания яда в еду. Ли Саён, должно быть, догадался о его мыслях, потому что послушно отошел в сторону.
Вот так и рушится кредо Чха Иджэ относительно Дома Хэджангук — честная работа без каких-либо эксцессов. Для скромного работника ресторана, который держал все на своих плечах, настали отчаянные времена.
— Привет, вот и я, — раздался в тишине оживленный голос.
В ответ на появление нового персонажа на сцене повисло неловкое молчание.
— Это… тот самый Дом Хэджангук, облюбованный нашим вице-главой гильдии? Господин, поздравляю вас с благополучным побегом с места преступления!
Из отбрасываемой халатом тени показалась круглая голова.
Чха Иджэ как завороженный смотрел сейчас на радостного мужчину, который с интересом оглядывался по сторонам, задержав взгляд на пламени. Забыв о всякой вежливости, Иджэ схватил только что вынырнувшего из тени Со Минги за запястье, торопливо произнеся:
— Господин Минги.
— Да?
— Вы хорошо владеете ножом?
— Что?.. Нет, я не умею. Но уверен, что если у человека А-ранг, то он сможет это освоить.
— Господин, не будем уходить далеко от темы.
Со Минги попытался робко возразить, но Чха Иджэ — монстр, взращенный Домом Хэджангук, полностью проигнорировал это. Он с грохотом положил деревянную разделочную доску и нож перед Со Минги, попросив мужчину не терпящим возражения тоном:
— Пожалуйста, нарежьте острый чили и положите его в этот контейнер.
— А?
— Вон там возьмите фартук и наденьте его на себя.
— Что?.. А… Д-да…
— Я дам вам очки, если у вас начнут слезиться глаза. Но, пожалуйста, просто нарежьте этот перец, не задавайте лишних вопросов. И сделать это нужно быстро!
Когда Чха Иджэ, возбужденно сверкая глазами, стал выдавать пошаговые инструкции, Со Минги, безуспешно силящийся вставить хоть слово возражения, нерешительно кивнул головой, понимая, что попал.
— Хорошо… а можно мне все это сказать без ножа в вашей руке?
— Зачем? Думаете, я собираюсь проткнуть вас ножом?
На это Со Минги не решился ничего ответить.
— Двигайтесь. Мне некогда заниматься подобными глупостями, у меня нет желания отмывать после этого ресторан, и так совсем не осталось времени.
Похоже, у Чха Иджэ имелся особый талант говорить страшные вещи в непринужденной манере. Однако Со Минги быстро взял себя в руки, ведь ему нужно было выполнить задание.
— Хорошо, господин. Но почему бы мне сначала не снять с вас ослабляющее проклятие, а затем уже что-либо делать?
— Мы сделаем это сегодня вечером, после работы. Это не должно мне помешать сейчас.
Очень Маленькое Чудо чуть не упал в обморок, когда услышал это ответ.
«Сегодня вечером», – подумал он, тут же ясно представив темный силуэт противогаза своего жестокого босса, наложенный на лицо Чха Иджэ, который только что вскользь отдал ему приказ работать сверхурочно.
Со Минги пошарил у себя в кармане и нащупал тонкий длинный прямоугольной формы кусок кожи — это был свиток для снятия проклятия. Он быстро достал его из кармана, показав, что у него все есть для снятия проклятия прямо сейчас.
— Нужно просто взять нож и разрезать кожу посередине…
— Это кухонный нож.
«…»
— Тогда, пожалуйста, дайте мне что-нибудь еще, чем можно разрезать этот кусок кожи.
Иджэ наклонился и достал из ящика маленький канцелярский нож, который хранился там. Это был нож из канцелярского набора Хаын. Он пользовался им для вскрытия посылок. На ручке была привязана симпатичная ленточка, контрастирующая сейчас с мрачным лицом Чха Иджэ, спешившего побыстрее покончить с этим делом.
Быстрое движение ножом и…
Как только кожа под ножом зашипела, Чха Иджэ почувствовал, что его тело снова полно сил.
После этого Иджэ бросил взгляд на Очень Маленькое Чудо, чтобы убедиться, что тот готов к работе.
Невысокий человек быстро кивнул в ответ, достал из корзины в углу кухни фартук и надел на себя. Затем он тщательно вымыл руки и надел на голову шапочку, а на руки — перчатки.
«Хорошо, что перед отъездом я поставил вариться рис на плиту», — подумал Чха Иджэ.
Он открыл рисоварку и начал перекладывать из нее рис в стоявшую на столе миску из нержавеющей стали…
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|