Глава 9. Улыбка сквозь слезы

Ей так хотелось уткнуться в его широкие объятия, выплакаться, излить всю свою боль и вместе с ним противостоять всему этому.

Ей так хотелось рассказать ему, что его самый близкий друг — подлец, негодяй.

Но она не могла этого сделать. Ян Пэнъи был молод и импульсивен, узнай он о случившемся, непременно бы бросился на Цинь Цзыаня, и неизвестно, чем бы это закончилось.

Может, не выходить за него замуж? Я уже не чиста, я больше не достойна его, — вдруг подумала она.

Но и это было невозможно. Родители и брат приехали издалека, с Северо-Востока. Семья Ян уже оповестила всех родственников и друзей. Отмена свадьбы сейчас стала бы позором для обеих семей.

Она сказала себе: «Ты ни в чем не виновата. Твое сердце принадлежит только ему одному. Если сердце чисто, то и человек чист. Если Пэнъи узнает, что ты сделала это, чтобы спасти его жизнь, он не осудит тебя, он точно не осудит тебя».

«Шэнь Кэцзя, ложись спать. Может быть, утром ты проснешься и поймешь, что все это было просто кошмарным сном, просто шуткой».

Но как она могла уснуть? Смуглое лицо Цинь Цзыаня и его холодный, властный взгляд снова и снова всплывали перед глазами. Она ненавидела его! Ненавидела до смерти!

В это время Цинь Цзыань сидел в баре, который они часто посещали с Ян Пэнъи, и пил, стакан за стаканом.

Воспоминания о годах дружбы с Ян Пэнъи не давали ему покоя.

Он ждал этого восемь лет, и вот этот день настал. Он должен был радоваться, ликовать, но не чувствовал ничего, кроме тяжести.

Думая об истерзанной Шэнь Кэцзя, о том, как может измениться жизнь Ян Пэнъи, он чувствовал себя подавленным.

«Цинь Цзыань, ты сделал то, что должен был. Как бы ему ни было больно, он это заслужил».

Он залпом осушил стакан, и воспоминания о том знойном летнем дне восемь лет назад нахлынули на него.

Тогда его сестре Цинь Цзыци исполнялось четырнадцать. Он купил рыбу и торт, вернулся домой и увидел сестру, сидящую на кровати, обхватив колени, и рыдающую.

Ее белоснежная простыня была залита кровью. Она беспомощно повторяла одно имя: «Брат Пэнъи».

Цинь Цзыань не помнил, как он успокаивал Цинь Цзыци. Когда она уснула, он схватил кухонный нож и пошел искать своего «хорошего друга» Ян Пэнъи, чтобы убить его.

По дороге он остыл.

Они с Цинь Цзыци были сиротами. Если он умрет, как его четырнадцатилетняя сестра будет выживать одна, без какой-либо поддержки?

Он стиснул зубы, подавив всю свою ненависть, и сделал вид, что ничего не знает. Ян Пэнъи тоже вел себя так, будто ничего не случилось, и продолжал называть его братом.

Все эти восемь лет он заботился о Ян Пэнъи, ожидая этого дня.

Он хотел, чтобы Ян Пэнъи заплатил высокую цену за свой поступок!

«Шэнь Кэцзя, не вини меня. Это ты сама виновата, что полюбила этого негодяя Ян Пэнъи. Теперь ты всего лишь пешка в моей игре».

...

Наступило утро. Шэнь Кэцзя открыла глаза. Ноющая боль во всем теле напоминала ей, что это был не сон.

Боль усилилась, она чувствовала себя разбитой. С трудом поднявшись, она увидела мать, идущую к ней.

— Дочка, встала? Пойдем есть пельмени!

— Какие пельмени так рано? — растерянно спросила она.

— Ты что, забыла? У нас в деревне есть традиция: пельмени перед дорогой, лапша по возвращении. Я побоялась, что после того, как тебя накрасят, у тебя не будет времени поесть. Сегодня тебе предстоит долгий день, так что давай, иди скорее сюда!

— О! Иду! — глухо ответила она и, взяв зубную щетку, вышла.

— Вчера вечером она была такая радостная, а сегодня какая-то грустная. Странно, — тихо сказала мать Шэнь Хуншаню.

— Мне тоже кажется, что что-то не так. Может, не хочет нас покидать? — ответил Шэнь Хуншань.

— Вряд ли. Эта девчонка такая самостоятельная! Уехала за тысячи километров учиться и ни разу не сказала, что скучает. Теперь мы рядом с ней, о чем тут скучать? Да и посмотри, как она к Пэнъи липнет, давно мечтает выйти за него замуж.

— Тоже верно. Странно!

Шэнь Кэцзя услышала большую часть разговора родителей, и это заставило ее очнуться.

Сегодня ее свадьба. Нужно взять себя в руки, не волновать родителей, не позорить семью Ян и не показывать ничего Ян Пэнъи.

«Шэнь Кэцзя, ты самая жизнерадостная девушка. Какие бы испытания ни подкидывала тебе жизнь, ты всегда сможешь с ними справиться».

«Ты справишься, ты сможешь улыбнуться, ты точно сможешь!» — повторяла она про себя, как заклинание. Когда она вернулась, умывшись, на ее лице уже сияла улыбка.

— С какой начинкой пельмени? Если невкусные, я есть не буду! — сказала она шутливо.

Родители обменялись взглядами, полными облегчения, и радостно посмотрели на дочь.

— А то не будешь! Смотри, как бы не лопнуть! — Шэнь Хуншань знал, что дочь любит пельмени, которые они с женой лепят, и с гордостью поддразнивал ее.

Шэнь Кэцзя, как и всегда, засмеялась, схватила палочки и отправила пельмень в рот.

— Ешь помедленнее, — вздохнула мать.

Во время завтрака послышались приближающиеся шаги и смех.

— Кэцзя, поздравляю!

— Ли Янь, ты пришла? Проходи, как раз пельмени едим! — Шэнь Кэцзя поспешила к двери и, взяв подругу за руку, провела ее в комнату. Ли Янь была ее коллегой и лучшей подругой.

— Поздравляю! Вот тебе красный конверт! — Ли Янь, улыбаясь, достала из кармана заранее приготовленный красный конверт и протянула его Шэнь Кэцзя.

— Что ты, не нужно, я ценю твое внимание, забери обратно, — сказала Шэнь Кэцзя. С тех пор как Ли Янь рассталась с парнем и стала снимать квартиру одна, у нее были трудности с деньгами, и Шэнь Кэцзя не хотела ее обременять.

— Да ладно тебе, деньги деньгами, а поздравление — это святое. Бери, это мое благословение! — После непродолжительных уговоров Шэнь Кэцзя все же взяла конверт.

Ли Янь была подружкой невесты. Обычно она поздно ложилась и не любила рано вставать, поэтому Шэнь Кэцзя была удивлена и благодарна, что она пришла так рано.

Мать Шэнь Кэцзя поспешила принести посуду. Ли Янь без стеснения присоединилась к завтраку и вместе с Шэнь Кэцзя съела большую часть пельменей. Затем они вызвали такси и поехали в фотостудию, чтобы сделать свадебный макияж.

Ли Янь помогла Шэнь Кэцзя собраться, и они вместе вернулись в съемную квартиру, ожидая приезда свадебного кортежа семьи Ян.