Негодяй остаётся негодяем

Му Нинсюэ с удовольствием лизала языком «с трудом добытую» сахарную вату.

Огастус видел, как увлечённо она развлекается, и сам заразился её хорошим настроением.

Вдруг, увидев следы сахара на нежно-розовых губах Му Нинсюэ, Огастус не удержался и поцеловал её.

Нежно-розовые губы Му Нинсюэ, испачканные сахарными нитями, были восхитительны на вкус, и Огастус жадно наслаждался ими.

Щёлк!

Быстро сверкнула вспышка. Фотограф из парка развлечений запечатлел этот момент.

Когда они пришли в себя, фотограф уже подошёл к ним с фотографией в руках.

— Неплохо снято, — одобрительно сказал Огастус, держа фотографию.

На фотографии Му Нинсюэ удивлённо широко раскрыла глаза, а он целовал её испачканные сахаром губы.

Красивое лицо Огастуса очень выигрышно смотрелось на снимке.

Хотя это был случайный кадр, получилось довольно хорошо.

Му Нинсюэ погналась за Огастусом, пытаясь выхватить снимок, но разница в росте была слишком велика.

— Отдай! — Му Нинсюэ пришлось подпрыгивать, чтобы дотянуться до фотографии в его руке. Огастусу это показалось очень забавным.

— Попробуй достань! Достанешь — отдам, — Огастус вытянул руку вверх, усложняя ей задачу, ведь разница в росте была значительной.

За день Му Нинсюэ не только обошла все аттракционы в парке развлечений, но и утащила этого мужчину, имени которого она не знала, веселиться вместе с ней. Казалось, она пыталась разом восполнить всё, чего ей не хватало в детстве, и наслаждалась этим сполна.

Такого Огастус тоже никогда не испытывал с самого детства.

Му Нинсюэ чувствовала себя невероятно счастливой, словно маленькая птичка, свободно парящая в небе.

Оба отлично провели время.

Единственная разница была в том, что к моменту возвращения домой Му Нинсюэ выбилась из сил.

Когда они сидели на скамейке в парке развлечений в ожидании Дже, Му Нинсюэ спросила:

— Я до сих пор не знаю, как тебя зовут…

Её тон был дружелюбным.

Огастус улыбнулся, погладил длинные, гладкие, как водопад, волосы Му Нинсюэ и с лукавой усмешкой спросил:

— Я тебя заинтересовал?

Му Нинсюэ тут же пожалела, зачем она это сказала.

Как она могла проникнуться к нему симпатией только из-за того, что он пытался загладить свою вину? Глядя на заинтересованное выражение лица мужчины напротив, Му Нинсюэ поняла: негодяй остаётся негодяем.

Надув губы, Му Нинсюэ отвернулась от него и замолчала.

Огастусу её обиженный вид показался очень забавным.

Солнце уже утомилось и медленно опускалось за горизонт. Му Нинсюэ, совершенно измученная, незаметно прислонилась к плечу Огастуса и уснула.

Тёплые лучи закатного солнца освещали лицо Му Нинсюэ. Огастус увидел её густые ресницы, похожие на маленькие веера, лежащие на веках, её розовые губы и не удержался — наклонился и легко поцеловал её нежную, чуть пухлую щёчку.

А Му Нинсюэ, казалось, видела сон — на её губах играла прелестная улыбка.

Она была по-настоящему счастлива.

Огастуса ничуть не заботило, в каком свете он предстанет перед Му Нинсюэ. Он знал, что эта девчонка упряма, поэтому, как бы то ни было, первым шагом к сближению с ней было заставить её добровольно принять его.

Но, несмотря ни на что, он заставит её полюбить себя.

Однако он не хотел, чтобы Му Нинсюэ боялась его из-за его особого статуса.

Вот почему он приложил столько усилий, чтобы успокоить эту простодушную девчонку.

Нужно признать, уговаривать людей — не самая сильная сторона графа Огастуса.