Глава 1 (Часть 1)

Золотой Крылатый Императорский Дом, седьмой год правления Тайси.

По оживленным улицам столичного города непрерывным потоком двигались повозки и лошади. По обеим сторонам теснились всевозможные торговцы и лавки: продавали масляного цыплёнка, паровые булочки баоцзы, охлаждающий чай, соевый творог. Были тут и магазины тканей, риса, гостиницы — жизнь кипела. Среди толпы сновал мальчишка с бамбуковой корзиной за спиной, он бил в гонг и выкрикивал, продавая газеты. Услышав его крик, многие тут же бросались покупать свежий номер.

Это была «Столичная газетка», невероятно популярная в народе. Кто был её автором и где она печаталась, оставалось загадкой. Свою популярность она завоевала благодаря публикации тайн императорского двора. Когда-то в ней писали о братской любви нынешнего Сына Неба и Юй Ванъе, о взаимном доверии и привязанности Бо Ванъе и его верного военного советника. А в последнее время газета подробно освещала «глубокую дружбу» Чжань Ванъе и богатого торговца по фамилии Лин.

В газетке прямо указывалось, что богатый торговец Лин однажды в дождливый день держал зонт над Чжань Ванъе, не обращая внимания на то, что его собственное плечо мокнет под струями дождя, лишь бы защитить принца.

А в другой раз, когда Чжань Ванъе выходил из дома, его чуть не сбила нёсшаяся галопом лошадь, и только благодаря тому, что богатый торговец Лин вовремя заключил его в объятия, принц избежал беды.

С тех пор богатый торговец Лин стал близким гостем Чжань Ванъе, и то, что он оставался ночевать в Резиденции Чжань Ванъе, стало обычным делом. Они даже не обращали внимания на взгляды окружающих и проводили время вместе средь бела дня.

По иронии судьбы, Чжань Ванъе Лань Сю, восьмой принц Золотого Крылатого Императорского Дома, привлекал внимание публики исключительно своей личной жизнью.

Что касается внешности, Лань Сю был утончённым и красивым, с благородными чертами лица, но стоило сравнить его с привлекательным и дьявольски обаятельным Юй Ванъе, как он тут же терялся на его фоне. Если говорить о заслугах и достижениях, он никогда не бывал на поле боя и в сердцах простого народа далеко уступал Бо Ванъе, который в прошлом году доблестно разгромил государство Хунцзинь.

Его даже считали трусливым и робким человеком, ведь семь лет назад в борьбе за престол он первым вышел из игры. К тому же, он, казалось, предпочитал утренним приёмам во дворце праздное времяпрепровождение в своей резиденции, любуясь картинами и наслаждаясь чаем. Неудивительно, что его считали любителем удовольствий, лишенным каких-либо амбиций и стремлений.

Однако, каким бы никчемным ни казался Лань Сю, он всё же оставался принцем несравненного благородства. Столичные торговцы, видя, как после сближения с Лань Сю дела у торговца Лин пошли в гору, тоже захотели снискать расположение принца в надежде, что это поможет им в будущем вести дела более гладко.

Сегодня вечером в Резиденцию Чжань Ванъе прибыла группа торговцев во главе с тем самым богатым торговцем Лин.

Лань Сю, поддерживая дружеские отношения с торговцем Лин, щедро предоставил свою резиденцию для пира и развлечений. А поскольку Лань Сю увлекался живописью и для хранения ценных картин, собранных со всех уголков страны, построил отдельный просторный кабинет живописи, собрание торговцев стало для него отличной возможностью продемонстрировать свою коллекцию.

— Этот свиток с цветами и птицами выполнен с поразительной тонкостью, он словно живой. Истинно шедевр! — его голос, такой же мягкий и тёплый, как и его внешность, звучал приятно. Улыбка на его губах была подобна весеннему ветерку. В сочетании с его элегантностью и стройной фигурой легко было забыть о его императорском статусе и принять его за безобидного и покладистого ученого.

— Да, эта картина действительно прекрасна… — раздался чей-то восхищенный голос.

— А теперь взгляните на этот пейзаж. Знаете ли вы, чья это работа?

— Это картина Цуй Чжэнтана, — с радостью в голосе произнёс Лань Сю, сохраняя присущую ему мягкость интонации. Он не спеша указал пальцем на подпись на картине. И действительно, вокруг тут же послышались удивленные возгласы.

— Неужели того самого Цуй Чжэнтана?

— Его картин сохранилось до наших дней очень мало!

Цуй Чжэнтан был известен как неподкупный и верный чиновник. Его главным увлечением в свободное время была живопись, и он обладал незаурядным талантом художника. К несчастью, десять лет назад он был убит грабителями, ворвавшимися в его дом в поисках наживы. С тех пор империя лишилась не только верного подданного, но и выдающегося живописца.

То, что Лань Сю удалось приобрести картину Цуй Чжэнтана, было большой удачей. Многие работы художника были уничтожены теми самыми грабителями. Печально было осознавать, что это дело так и не было раскрыто и превратилось в «висяк».

Представив картину Цуй Чжэнтана, Лань Сю показал ещё несколько свитков. В этот момент к нему подошёл высокий худощавый мужчина и что-то тихо прошептал ему на ухо.

Этим мужчиной был тот самый богатый торговец Лин, о чьих неоднозначных отношениях с Лань Сю ходили слухи — Лин Цюнъи. Его восхождение в мире торговли было легендарным. Несколько лет назад, обладая уникальным чутьём, он закупил товары из Западных Краев и перепродал их столичным богачам, заработав огромные деньги. Теперь несколько его магазинов процветали, вызывая зависть у конкурентов.

Лин Цюнъи что-то прошептал на ухо Лань Сю, и через мгновение принц шагнул вперёд и тихо обратился к торговцам: — Господа, угощение уже готово. Прошу вас проследовать в Башню Опирающуюся на Небеса.

Однако всех больше волновало другое — о чём они только что шептались?

Зачем нужно было так близко наклоняться друг к другу?

Разумеется, никто не осмелился произнести эти мысли вслух, лишь строили догадки в душе, следуя за Лань Сю в Башню Опирающуюся на Небеса.

Башня Опирающаяся на Небеса служила в резиденции местом для приёма гостей. Как только слуги распахнули двери, взорам собравшихся предстал зал: слева и справа ровными рядами стояло более двадцати низких столиков. На столах были расставлены изысканные блюда и прекрасные вина, а под столами лежали подушки — угощаться предстояло сидя на полу. Во главе двух рядов столов находилось главное место, а справа от него — ещё одно, очевидно, предназначенное для Лин Цюнъи. Просторное место посреди зала явно было подготовлено для какого-то представления.

И действительно, не успели гости рассесться, как из-за занавеса позади столов полилась изящная и приятная мелодия струнных и бамбуковых инструментов. Вслед за музыкой в зал выпорхнули танцовщицы, одетые лишь в тонкие полупрозрачные одежды. Они взмахивали разноцветными шелковыми лентами, рисуя в воздухе красивые круги. Каждое вращение, каждый легкий прыжок демонстрировали самую мягкую и красивую грацию.

Среди них выделялась одна танцовщица в белоснежном, как снег, наряде, с золотым поясом на талии. Наряд был с довольно низким вырезом, подчеркивающим ее формы. Она явно отличалась от остальных.

Она не была самой красивой среди танцовщиц, но обладала нежным, словно весна, очарованием. Один взгляд на неё — и можно было растаять в её ласковой улыбке.

Её танец не был самым искусным, но когда она вставала на цыпочки и легко кружилась, то походила на цветочную фею, беззаботно танцующую на распустившихся весенних цветах — её движения были воздушны и изящны.

Она увидела Лань Сю, сидящего на главном месте. Его красивое лицо, благородные манеры — даже просто сидя, он создавал вокруг себя атмосферу утонченной красоты.

Взмахивая лентой, она элегантными танцевальными шагами приблизилась к нему. Без кокетства или робости, она с достоинством опустилась перед ним на колени и, одарив его нежной улыбкой, налила ему вина.

— Ваше Высочество, не окажете ли честь Инъер выпить эту чашу?

В то время как смело одетые танцовщицы кружили головы мужчинам, Лань Сю, казалось, был единственным, кого это не трогало. Он невозмутимо ел, пока не раздался тихий, мелодичный голос. Только тогда он поднял голову и увидел перед собой девушку в белоснежном танцевальном наряде с неземной красотой, которая стояла на коленях и наливала ему вино.

Этой девушке было около двадцати лет. У неё было изящное, прелестное лицо, кожа, сияющая чистотой, и приятные черты, лишенные всякой вульгарности.

Он на мгновение замер, прежде чем взять чашу с вином и ответить тёплой улыбкой: — Благодарю вас, госпожа Инъер.

Танцовщица, назвавшаяся Инъер, на самом деле носила имя Бин Ли. Она приблизилась к Лань Сю под вымышленным именем с тайной целью. Увидев, что он выпил вино, в её глазах мелькнул странный блеск. В этот момент музыка стихла, и танцовщицы расселись рядом с торговцами, чтобы прислуживать им.

— Сегодняшних танцовщиц я специально для вас разыскал! Господа, пейте вволю и наслаждайтесь! — громко провозгласил богатый торговец Чэнь, не забыв подойти к месту Лань Сю и заискивающе, с трепетом спросить: — Ваше Высочество, вам нравится такое развлечение?

Его взгляд упал на прелестное лицо перед ним. В нём было лишь чистое восхищение, без тени пошлости. — Госпожа Инъер очень красива, и танец её весьма трогателен.

Услышав это, богатый торговец Чэнь вздохнул с облегчением. Слухи о том, что Чжань Ванъе предпочитает мужчин, ходили повсюду, и он действительно боялся, что приглашение танцовщиц может разгневать принца. Похоже, всё, что писали в газетке, — выдумки. Какой же мужчина не любит красавиц?

— Инъер, прислуживай Его Высочеству как следует, поняла?

S3