Глава 8

Глава 8

Не знаю, что Цин сказал моей сестре, но она разрешила мне съездить в родной город.

— Неважно, участвовала ты или нет, — сказал Цин, — безучастно наблюдать со стороны — это тоже форма издевательства.

— Но я и сама дралась со многими девчонками. А у тех из нашего класса смелости не так много, они только угрожать словами умеют, как дети малые. Поэтому я и согласилась, — возразила я. Кажется, я понимала, что сделала не так, но все равно была немного сбита с толку.

— Кхм… Не все такие, как ты… — сказал он, слегка кашлянув. — Неважно, получила ли она физические травмы. Само чувство одиночества, беспомощности и отчаяния — вот что ломает человека сильнее всего. Ты ведь понимаешь это, правда?

Я замолчала. Да, я понимала это чувство. После того дня я сама переживала эти муки каждый день.

Мне стало не по себе. Я не знала, простит ли меня та девушка.

— А если она не примет извинений? Что тогда?

— Тогда извиняйся, пока не простит. Я буду рядом.

Немного растерянная, я пошла вместе с Цином к дому той девушки.

Девушка сначала с недоумением посмотрела на Цина, но когда увидела меня, ее плечи резко дрогнули. От этого зрелища чувство вины захлестнуло меня с новой силой.

Только тогда я поняла, какой вред ей причинило мое желание не ввязываться в неприятности.

Это заставило меня волноваться еще сильнее. Я не была уверена, что она меня простит.

Я опустила голову и со всей искренностью извинилась:

— Прости. Тогда, в том переулке… я не вмешалась, просто стояла и смотрела… Я причинила тебе большую боль. Я…

Сначала она, казалось, не поняла, о чем я. Но потом ее пальцы все сильнее вцепились в дверной косяк, так что костяшки побелели. Она почти сорвалась на крик, ее голос стал пронзительным:

— Так вы еще и извиняться умеете? И какой в этом толк? Вы все такие самодовольные, высокомерные! Захотелось развлечься — поиздевались над кем-то ради смеха. А потом, когда накатит жалкое чувство вины, приходите извиняться и думаете, какие вы добрые! Что? Извинения передо мной помогают тебе продемонстрировать твою паршивую совесть? Думаешь, твои извинения хоть что-то значат?

Она не дала мне и слова вставить и захлопнула дверь.

Я не сразу пришла в себя, ошеломленная ее обвинениями. Когда я опомнилась, мы с Цином уже стояли в аэропорту.

— Она не приняла извинений. Что теперь? — спросила я подавленно. Я понимала, что поступила ужасно, и она не обязана так легко меня прощать, но услышать такие слова в лицо было очень обидно и обескураживающе.

— Это было ожидаемо, — подбодрил меня Цин. — Тебе нужно постараться еще, показать ей свою искренность.

Цин пошел купить воды, оставив свой телефон у меня. Через некоторое время пришло несколько сообщений.

Я не собиралась подглядывать, но экран телефона загорелся сам, и я невольно увидела их.