— Не дурачок!
Слово «дурачок» вывело Нин Юйцзэ из себя, и он замахнулся на женщину.
Цинь Ян перехватила его руку и встала перед ним, успокаивая:
— Юйцзэ не дурачок. Хорошие дети не дерутся.
Нин Юйцзэ опустил руку, но всё ещё дрожал, крепко сжимая кулаки. Цинь Ян, боясь, что он поранится, попыталась разжать его пальцы и увидела кровь на его ладонях.
Женщина, испугавшись такого напора, отступила на несколько шагов, словно боясь заразиться какой-то страшной болезнью, и продолжала бормотать:
— Дурачок есть дурачок.
Успокоив Нин Юйцзэ, Цинь Ян повернулась к женщине.
— Сударыня, не могли бы вы перестать называть его дурачком? Ваши родители не учили вас уважать других?
— Ты! Ты смеешь говорить, что меня плохо воспитали?!
— Да, иначе как объяснить, что вы воспитали сына, который постоянно врёт? Загляните-ка ему в карман.
Цинь Ян сразу заметила это, когда рассматривала мальчика. Смешно, что эта мать только и делает, что обвиняет других, не замечая таких очевидных улик.
Женщина, обнаружив в кармане сына коробок спичек, замолчала и, ничего не сказав, потащила ребёнка прочь.
Цинь Ян отвела Нин Юйцзэ в дом. Он словно впал в ступор, закрывал уши руками и повторял: «Я не дурачок», «Это не я сделал». Цинь Ян стало его очень жалко.
Она обняла его, гладила по спине, пытаясь успокоить:
— Юйцзэ не дурачок. Юйцзэ самый умный, самый лучший.
Спустя полчаса Нин Юйцзэ разрыдался у неё на руках.
Вечером он никак не мог успокоиться, даже во сне кричал: «Я не дурачок». Цинь Ян, переживая за него, просидела у его кровати всю ночь.
Следующие несколько дней Нин Юйцзэ был подавлен. Обычно он любил гулять с Сюэгао, а теперь и из дома не выходил.
Так продолжалось до тех пор, пока к ним не приехала мать Цинь.
Она приехала проверить, как они живут, ведь Цинь Ян дома даже за собой кровать не убирала.
Цинь Ян знала, что мать приедет, и заранее купила много продуктов. Она больше не могла есть то, что сама готовила. Только Нин Юйцзэ мог есть её стряпню с невозмутимым видом и даже хвалить.
Цинь Ян хотела помочь матери на кухне, но в присутствии посторонних Нин Юйцзэ становился очень привязчивым, а после недавнего случая он и вовсе не отходил от неё ни на шаг.
Мать, увидев их, сначала удивилась, а потом всё поняла и, махнув рукой, выгнала Цинь Ян из кухни, сказав, чтобы та не мешала.
Одно за другим на стол подавались вкусные блюда. От одного их запаха у Цинь Ян текли слюнки. Среди них было несколько любимых блюд Нин Юйцзэ, но он всё равно сидел на диване, печально ковыряясь в лего.
Цинь Ян забрала у него непонятный кусок лего. Он не сразу отреагировал и лишь спустя какое-то время повернулся к ней.
Цинь Ян стало его жалко. Всё-таки она так долго о нём заботилась, а его взяли и обидели. И она ничего не могла с этим поделать, все её попытки заступиться за него закончились ничем.
— Не думай об этом. Пойдём лучше поедим.
— Янъян, я правда такой глупый…
Цинь Ян прижала его голову к себе и начала трепать его волосы. Раньше Нин Юйцзэ надувал щёки и обиженно смотрел на неё, а сейчас он сидел неподвижно, как кукла.
Цинь Ян не знала, что делать.
— Последнее блюдо готово. Идите мыть руки и за стол.
Они продолжали сидеть на диване, не реагируя.
Мать тоже заметила, что что-то не так. Посмотрев на расстроенного Нин Юйцзэ, она отвела Цинь Ян в сторону и, расспросив обо всём, вышла из дома. Вскоре вернулась вместе с той женщиной, которая ещё недавно была так самоуверенна, а теперь стояла, понурив голову, и заставляла своего сына извиняться перед Нин Юйцзэ.
«Старый конь борозды не испортит».
Проводив непрошеных гостей, Цинь Ян мысленно поаплодировала своей матери. Та подмигнула ей в ответ.
Нин Юйцзэ, хоть и не до конца оправился, но настроение его заметно улучшилось. Покраснев, он обратился к матери Цинь:
— Тётя Цинь.
И Цинь Ян, и её мать очень удивились.
— Ты вспомнил?
Цинь Ян задала ему несколько вопросов и поняла, что он вспомнил ещё кое-что из того времени, когда её мать работала у них няней.
Как и в прошлые разы, воспоминания вернулись внезапно. Цинь Ян долго думала, но так и не смогла понять, в чём причина.
Мать не стала ломать голову над этим. Она была очень рада, что Нин Юйцзэ её вспомнил, и, взяв его за руку, начала оживлённо болтать с ним.
Узнав, что Цинь Ян хорошо о нём заботилась, она даже с лёгким упрёком посмотрела на дочь.
Нин Юйцзэ капризничал и просил то одно, то другое, а мать ему во всём потакала. Цинь Ян даже немного приревновала. В конце концов, она сказала, что голодна, и прервала общение «матери с сыном».
«Кто тут вообще родной ребёнок?!»
Благодаря приезду матери они наконец-то нормально поели. После стряпни Цинь Ян они уплетали всё за обе щеки и чуть не подрались из-за последнего куриного крылышка. Мать положила крылышко себе в тарелку, и только тогда спор прекратился.
Конечно же, мать не стала убирать со стола. Она с удовольствием пила чай и наблюдала, как Цинь Ян и Нин Юйцзэ возятся на кухне.
Когда мать уезжала, они оба очень расстроились, особенно Нин Юйцзэ. Он так крепко обнимал её и не хотел отпускать, что Цинь Ян про себя обозвала его «неблагодарным».
Отец торопил её по телефону, того и гляди сам приедет за ней, поэтому Нин Юйцзэ пришлось отпустить мать и помахать ей на прощание.
Отойдя недалеко, мать обернулась. Цинь Ян, уперев руки в бока, что-то говорила Нин Юйцзэ, а тот, дёргая её за край одежды, время от времени отвечал.
Совсем как молодая пара.
Мать с улыбкой покачала головой. В кармане зазвонил телефон. Даже не глядя, она знала, кто звонит.
— Иду, иду. Ты что, без меня поесть не можешь?..
— Янъян, Янъян, вставай!
Цинь Ян натянула одеяло на голову, пытаясь заглушить этот раздражающий голос, но одеяло тут же стянули.
— Янъян, солнце уже высоко!
— А-а-а! Ну почему ты не можешь дать мне поспать?!
Эти беспокойные деньки только начинались.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|