Глава 4. Часть 1

Глава 4

Когда Цзин Мучэнь и Линь Сюэсинь вернулись домой, дверь им открыла Е Си. Не отрываясь от телефона, она сказала, даже не подняв головы:

— Дедушка Цзин и остальные уехали на какое-то мероприятие. Просили передать, что если вы устали, то можете не приезжать.

Выслушав ее, Линь Сюэсинь посмотрела на Е Си, одетую в короткое платье на бретельках, и обеспокоенно спросила:

— Е Си, как твой ожог?

Е Си уже повернулась и пошла к дивану, ее пальцы непрерывно скользили по экрану телефона. Она небрежно ответила:

— Цзи Ян уже обработал мне рану. Доктор Тан сказал, что шрама не останется.

Доктор Тан был семейным врачом семьи Цзин.

— Вот и хорошо, — сказала Линь Сюэсинь.

Е Си больше не обратила на нее внимания. Скинув тапочки, она уселась на диван, положила ноги на колени Цзи Яна и, прислонившись к нему — он как раз листал книгу, — в этой позе продолжила играть в телефон.

Цзи Ян отложил книгу, кивнул им в знак приветствия и снова углубился в чтение.

Вечернее солнце проникало сквозь французские окна. Белые тюлевые занавески колыхались на ветру, отбрасывая блики заката на пару. Белая рубашка и белое платье словно холст впитывали закатные краски, делая красивого юношу и прелестную девушку еще более живыми и прекрасными.

Все, что находилось в раме окна, выглядело как чудесная картина.

Поэтому подошедшие Цзин Мучэнь и Линь Сюэсинь молчали, словно боясь нарушить эту гармоничную тишину, а может, просто не зная, что сказать.

Спустя долгое время, видимо, проиграв, Е Си швырнула телефон на диван и тихо выругалась:

— Скукота! Что за мусор! Не умеешь — не играй! Только время мое тратишь!

Цзи Ян, читавший книгу, ничего не сказал, лишь слегка повернул голову и поцеловал ее в макушку. Затем, перевернув страницу, продолжил чтение.

Е Си, только что сердившаяся, тут же смягчилась:

— Я больше не злюсь.

— Угу, — отозвался Цзи Ян.

— Я больше не буду играть.

— Тогда, может, почитаешь со мной?

Е Си выпрямилась, взглянула на книгу в его руках, испещренную мелким шрифтом, и тут же замотала головой:

— Нет уж, я лучше пойду на кухню, посмотрю, что там тетушка Ву приготовила.

Только тогда Цзи Ян отложил книгу.

— Осторожнее там. Надень фартук, не забрызгайся маслом.

Е Си встала.

— Не забрызгаюсь. Я попрошу тетушку Ву пожарить мясо, а сама буду стоять подальше.

Цзи Ян улыбнулся:

— Хорошо.

Когда Е Си ушла на кухню, Цзи Ян вложил закладку в книгу, отложил ее в сторону и только потом посмотрел на пару, сидящую на другом диване.

— Вы хотели что-то мне сказать?

Иначе они бы не просидели здесь так долго в молчании.

Линь Сюэсинь взглянула на Цзин Мучэня. На самом деле, обе семьи хотели знать об отношениях этих двоих, но никто не решался спросить первым, боясь расстроить Е Си. Линь Сюэсинь опасалась того же, но мимолетная сцена, увиденная ею в коридоре, словно нож врезалась ей в сердце и все эти часы напоминала об отношении Цзин Мучэня к Е Си. Поэтому, какой бы робкой она ни была, после некоторого колебания она тихо спросила Цзи Яна:

— Мы... мы хотели бы знать, как вы с Е Си познакомились.

— В Америке она снимала квартиру этажом выше моей.

— Тогда... — Линь Сюэсинь виновато взглянула в сторону кухни и тихо спросила: — Вы и Е Си... Господин Цзи, возможно, вы не знаете, но раньше Е Си была довольно импульсивной. Но в этот раз, когда она вернулась, мы... мы все заметили, что она сильно изменилась.

Цзи Ян слегка улыбнулся:

— Вы хотите спросить, почему я полюбил Е Си?

Линь Сюэсинь замерла, затем, покраснев, кивнула.

Цзи Ян выпрямился и посмотрел в сторону кухни, где девушка рассыпала муку повсюду. Он с нежностью улыбнулся.

— Я знаю, какой она была раньше. Когда мы только познакомились, у нее были длинные светло-голубые волосы, она курила, пила, каждый день устраивала дома вечеринки, так шумела, что я совершенно не мог сосредоточиться на чертежах. Но мне нравилась ее жизнерадостность. Сколько бы ни было неприятностей, все это оставалось во вчерашнем дне. Не у каждого есть такой настрой.

Линь Сюэсинь впервые слышала, чтобы кто-то так отзывался о Е Си. Жизнерадостность? Разве прежнюю ее можно было назвать жизнерадостной? Это был скорее ядовитый болотный газ из преисподней, от которого можно было задохнуться.

Разумеется, она не высказала своих мыслей вслух. Неловко улыбнувшись, она подняла глаза на Цзин Мучэня. Увидев мрачное выражение его глаз, она поняла, что слова Цзи Яна его задели. Собравшись с духом, она продолжила:

— Господин Цзи, Е Си с детства оберегал дедушка Цзин, поэтому у нее и сформировался такой характер. Мы пытались ее исправить, но она никогда нас не слушала. Неожиданно, съездив в Америку, она вернулась совершенно другим человеком. Так что это ваша заслуга, господин Цзи. Нам просто любопытно, как вам удалось ее изменить?

Легкая улыбка, словно ветерок, коснулась его губ. Цзи Ян мягко сказал:

— Я никогда не думал ее менять.

— Но…

— Мне нравится и нынешняя Сиси, и та, прежняя. А то, что она перекрасила волосы, возможно, было лишь потому, что она не хотела, чтобы мои коллеги смотрели на меня косо, — сказал Цзи Ян, и в его глазах мелькнул огонек.

Только из-за этого? Линь Сюэсинь не совсем поверила. Если говорить об изменениях ради кого-то, то раньше, когда Е Си любила Цзин Мучэня, сколько бы окружающие ее ни уговаривали, она все равно делала все по-своему. Как она могла решиться измениться ради какого-то Цзи Яна?

Цзин Мучэнь, до этого молчавший, услышав слова Цзи Яна, внезапно вспомнил утренний разговор с Е Си в свадебном салоне.

Она призналась, что любит Цзи Яна больше, чем любила его в прошлом.

Изначально, когда он впервые увидел ее, держащую за руку Цзи Яна и так близко стоящую перед ним, Цзин Мучэнь подумал, что этот мужчина — всего лишь актер, нанятый ею, чтобы позлить его. Но то, как они вели себя все это время на глазах у всех, совсем не походило на игру.

При этой мысли в его сердце необъяснимо вспыхнула злость, словно какой-то голос шептал ему, что все прежние чувства Е Си к нему были фальшивкой, лишь одной из ее многочисленных игр.

— А ваша семья не возражает против ваших с ней отношений? — спросил Цзин Мучэнь, глядя на Цзи Яна.

— Мои родители умерли, когда я был маленьким. Меня вырастила бабушка. Когда мы с Е Си только познакомились, бабушка тоже не сразу привыкла к ее стилю. Но позже… — Цзи Ян замолчал, бросив взгляд на кухню, а затем понизил голос: — Е Си не любит, когда я рассказываю об этом другим. Она говорит, что ненавидит, когда кто-то влюбляется только потому, что ему спасли жизнь. Если бы я не объяснил ей, что полюбил ее задолго до этого, она бы точно не согласилась быть со мной. Но именно потому, что она спасла меня, бабушка и согласилась на наши отношения.

Едва Цзи Ян договорил, как температура в гостиной словно резко упала на пару градусов. Выражения лиц сидевших напротив мгновенно застыли. Цзи Ян не заметил внезапной перемены в их взглядах и уже собирался продолжить, как с кухни донесся голос Е Си:

— Цзи Ян, мясо готово! Хочешь попробовать кусочек?

— Сейчас иду! — крикнул Цзи Ян в сторону кухни, затем повернулся к Цзин Мучэню и Линь Сюэсинь. — Я пойду. Надеюсь, вы не расскажете Сиси о том, что я сказал, иначе она на меня рассердится.

— …Хорошо, — Линь Сюэсинь незаметно ущипнула себя за бедро, с трудом подавив бешено колотящееся сердце, от которого почти перехватило дыхание.

…

После ужина Линь Сюэсинь смотрела новости вместе с Цзин Мучэнем. В это время вернулись обе семьи, только что закончившие мероприятие. Неизвестно, случилось ли там что-то хорошее, но Оу Цяньи, выпившая пару лишних бокалов, радостно тянула Цзян Ли к дивану, говоря:

— А-Ли, сегодня все благодаря тебе, иначе я бы так просто это не оставила.