Глава 217. Знакомство семей (часть 1)

Глава 217. Знакомство семей (часть 1)

Глядя на столь бурную реакцию матери, Чэнь Чжао даже не знал, как это комментировать.

В конце концов Мао Сяоцинь выбрала длинное фиолетовое шерстяное платье, как раз по сезону, но настолько торжественное, будто она была сватьей на свадьбе собственного сына.

Эта суматоха продолжилась и на следующий день. Чэнь Чжао хотел поспать подольше, но его разбудили уже в девять утра.

— Мне не нужно завтракать, — сказал Чэнь Чжао, протирая глаза.

— Я не завтракать тебя зову, — буркнула Мао Сяоцинь. — Вставай, прими душ, чтобы предстать перед людьми свежим и чистым.

— Ещё и специально душ принимать? — Чэнь Чжао с горькой усмешкой покачал головой. «Неужели в глазах родной матери это и вправду смотрины?»

Впрочем, характер у Чэнь Чжао был покладистый. Дома он не хотел спорить с матерью по пустякам. Разогрев в микроволновке стакан молока и съев пару кусков хлеба, он и в самом деле взял одежду и пошёл в душ.

Когда он привёл себя в порядок, то услышал, как родители в гостиной обсуждают, какой подарок взять с собой.

На такие дружеские семейные встречи обычно было принято приходить с чем-нибудь. Раньше, когда они ужинали с родителями Чжао Юаньюань, чета Чэнь тоже брала с собой коробку чая или печенья.

— Возьмём что-нибудь простое, и хватит, — в отличие от деятельной Мао Сяоцинь, Чэнь Пэйсун был совершенно спокоен, хотя его и заставили чисто выбриться.

— Почему тебе всё равно? Это же важное событие в жизни Чэнь Чжао! — выговаривала мужу Мао Сяоцинь, переворачивая всё вверх дном в поисках подарка.

Чэнь Пэйсун вздохнул:

— Чэнь Чжао всего лишь на первом курсе. Ты же не заставишь его жениться сразу после выпуска?

— Было бы идеально! — возразила Мао Сяоцинь. — Сейчас в хороших семьях дети рано женятся, и жизнь у них складывается счастливее. А когда молодые люди набьют шишек в обществе, у них в душе появляется куча лишних колючек, и они вечно всем недовольны.

«Ого! — подумал Чэнь Чжао. — А императрица-мать, оказывается, неплохо разбирается в психологии отношений».

И в самом деле, в таком месте, как больница, особенно в крупной многопрофильной клинике на тысячи сотрудников, сплетен было куда больше, чем в госучреждениях или компаниях. Почти каждый день обсуждались новости о свадьбах, разводах, изменах и домашнем насилии.

Однако Чэнь Пэйсун оставался по-философски спокоен. Не то чтобы его не волновал сын, просто он считал, что есть и более подходящая кандидатура на роль «невестки».

В конце концов Мао Сяоцинь нашла в кладовке мешок домашнего риса из Хэюаня и сушёную рыбу с озера Ваньлюй. Всё это прислали им дедушка, бабушка и дядя.

Чэнь Чжао, едва взглянув, понял, что его мать — женщина незаурядная.

Искусство дарить подарки — целая наука. Взять хотя бы сегодняшний случай. Учитывая положение Сун Цзоминя, он, скорее всего, уже устал получать в подарок чай, биодобавки, сигареты и алкоголь.

Если бы Мао Сяоцинь принесла что-то из этого списка, Сун Цзоминь, вероятно, сказал бы: «Ну что вы, не стоило беспокоиться», — радушно принял бы подарок, но в душе не придал бы ему никакого значения.

Но Мао Сяоцинь принесла то, что просто так не купишь, — продукты, сделанные вручную дедушкой и бабушкой Чэнь Чжао. Одну только искренность, вложенную в этот дар, Сун Цзоминь не мог не оценить.

Был здесь и другой подтекст: «Это прислали мне мои родные, а я отдаю это вам, потому что хочу, чтобы мы тоже стали одной семьёй».

Если бы Чэнь Чжао не переродился, он бы никогда не понял истинных намерений своей матери.

После перерождения он часто задавался вопросом: «Мои родители такие проницательные люди, почему же я тогда так поздно женился?»

Позже, размышляя об этом бессонными ночами, Чэнь Чжао постепенно вспомнил, что его отец и императрица-мать сделали всё возможное, чтобы найти ему пару. Вот только он сам в те годы был совершенно несговорчив.

— Давай я понесу, — при мысли об этом Чэнь Чжао, наоборот, почувствовал себя немного виноватым. Он подошёл и сам взял у матери мешок с рисом, чтобы снести вниз.

— Осторожнее, — Мао Сяоцинь с нескрываемым самодовольством посмотрела на мужа, словно говоря: «Видишь? Даже наш замкнутый сын проявил инициативу».

Чэнь Пэйсун же, наоборот, обеспокоенно молчал. Насколько он знал, его сыну ведь больше нравилась та девчонка из Сычуани?

***

Обедать они должны были в ресторане «Биншэн» — мишленовском ресторане, специализирующемся на лёгкой кантонской кухне.

Сун Цзоминь забронировал столик заранее. Когда семья Чэнь вошла в отдельный кабинет, Сун Цзоминя и его дочери ещё не было.

Всё из-за того, что императрица-мать слишком торопилась, боясь опоздать.

Её логика была проста: у неё сын, а значит, с самого начала нужно вести себя скромнее.

К тому же Шивэй была такой хорошей девушкой, что даже с точки зрения будущей «свекрови» она не могла найти в ней ни единого изъяна.

Они выпили по чашке чая, и вскоре дверь со скрипом отворилась. В кабинет элегантно вошёл высокий, привлекательный и успешный Сун Цзоминь.

Менеджер этажа, сорокалетняя женщина, которая их провожала, не могла оторвать от него восторженного взгляда.

«Мужчина того типа, который так нравится простым женщинам средних лет и старше», — мысленно заключил Чэнь Чжао, но внешне вежливо встал вместе с родителями, чтобы поприветствовать гостя.

Сун Шивэй шла следом за отцом. На ней было белое худи, и если не присматриваться, можно было и не заметить логотип «Dior» на груди. Джинсы цвета вытертого индиго подчёркивали стройность её длинных ног. Волосы были собраны в высокий хвост, а на белоснежном запястье красовались часы Cartier Blue Balloon.

Сегодня она выглядела более юной, чем в школе.

На её лице больше не было той холодной неприступности, что держала всех на расстоянии. И хотя она по-прежнему была немногословна, черты её лица смягчились, кожа казалась совсем светлой, а глаза под длинными изогнутыми ресницами были ясными, сияющими и излучали редкую теплоту.

— Шивэй пришла! — Мао Сяоцинь очень нравилась Сун Шивэй. Она тут же подошла и взяла её за руку.

Взгляд Сун Шивэй на мгновение дрогнул. Она посмотрела на Чэнь Чжао и увидела, что тот лишь молча улыбается. Хоть ей и было немного не по себе, она позволила Мао Сяоцинь усадить себя за стол, держа за руку.

По лицу Сун Цзоминя промелькнуло удивление. Он прекрасно знал характер своей дочери.

«Неужели из-за любви к Чэнь Чжао она готова принять даже его мать?»

Вернувшись в Гуанчжоу, Сун Цзоминь поговорил с дочерью.

От своей жены он узнал, что Сун Шивэй встречается с Чэнь Чжао, что из-за этого «вонючего мальчишки» она отказалась от поступления в Цинхуа или Пекинский университет, и что, по мнению Лу Мань, Чэнь Чжао начал встречаться с ней только из-за её высокого происхождения…

Но поскольку Сун Цзоминь лично общался с Чэнь Чжао, он счёл эти слова злобной клеветой, сказанной в порыве гнева.

И действительно, позже, в разговоре с отцом, Сун Шивэй опровергла, что отказалась от лучших вузов из-за Чэнь Чжао. На предположение, что он встречается с ней ради связей, она лишь безучастно покачала головой.

Однако новость о том, что она встречается с Чэнь Чжао, она, поколебавшись, не стала отрицать.

Сун Цзоминь по её реакции всё понял: его дочь действительно влюблена в Чэнь Чжао!

Конечно, Сун Цзоминь не был извращенцем и не стал расспрашивать о подробностях. Ему было достаточно просто подтвердить этот факт.

И вот теперь, глядя на то, как его дочь так по-родственному держится за руки с Мао Сяоцинь, Сун Цзоминь, считавший, что уже смирился с ситуацией, обнаружил, что всё ещё ревнует.

Словно дочка, которую он вырастил, оберегая как зеницу ока, отныне будет принадлежать другой семье.

Но Сун Цзоминь прошёл через огонь и воду, и характер у него был закалённый. Он с улыбкой протянул им подарочную коробку и сказал:

— Недавно был на совещании в столице, один друг подарил снежный женьшень с гор Чанбайшань. А это — термос.

— Термос? — внезапно поднял голову Чэнь Чжао.

— Да, — Сун Цзоминь посмотрел на него и с улыбкой добавил: — Шивэй утром сказала, что у тебя в школе даже нет нормального термоса, вот и попросила меня найти один и подарить тебе.

— А… — Чэнь Чжао растерялся, не зная, что сказать. Он вспомнил, как однажды в библиотеке в шутку хотел попить воды из термоса Сун Шивэй.

Но это же была просто шутка. Неужели Сун Шивэй приняла это всерьёз?

«И потом, у меня он теперь и так есть!»