Глава 113. Ты здесь?

Глава 113. Ты здесь?

Вернувшись домой, Чэнь Пэйсун и Мао Сяоцинь не стали расспрашивать о том, как он вручал подарки, а лишь с удивлением посмотрели на несколько веточек османтуса в его руках.

— Вчера ночью поднялся небольшой ветер, и в школе облетело много цветов османтуса. Сегодня выходной, убирать было некому, — с улыбкой пояснил Чэнь Чжао. — Я проходил мимо и подобрал несколько бутонов. Дома от них будет такой аромат!

— Тогда поставь их на обувную полку, — сказала Мао Сяоцинь. — У вас с отцом во всей семье самая вонючая обувь, сколько ни стирай, всё бесполезно.

Чэнь Чжао поставил несколько полураскрытых бутонов на полку и пошёл мыть руки перед ужином.

За столом Мао Сяоцинь, очевидно, впечатлившись суммой на брокерском счёте, задала ему немало вопросов об акциях.

Чэнь Чжао забеспокоился, что она сама начнёт торговать, и в шутку сказал:

— Мам, если надумаешь втайне играть на бирже, покупай те же акции, что и я.

— Зачем мне это? — Мао Сяоцинь замотала головой, как волчок. — Я боюсь, что ты всё потеряешь. После праздников вернусь в больницу и поспрашиваю у коллег, когда лучше продавать. Старайся действовать так же, как и все.

Мао Тайхоу никогда не играла на бирже, и по её словам это сразу стало понятно. На фондовом рынке не работает принцип «давайте зарабатывать вместе».

На этот раз Чэнь Чжао твёрдо решил действовать быстрее всех. Ведь когда другие жадничают, я боюсь!

После ужина Чэнь Чжао немного поиграл в мини-игры на 4399.com, а затем открыл QQ, чтобы пообщаться с друзьями.

Сегодня все, казалось, были заняты, и у каждого нашлись свои поводы для жалоб.

Студенты — народ такой. Столкнувшись с нудными родственниками, шумными детьми, изменившим дядей или тётей, подающей на развод, они любят поделиться этим с друзьями.

Поэтому сообщения в группах «cos» и «sweet» обновлялись с невероятной скоростью.

К Юй Сянь сегодня тоже приехали родственники. Она приготовила два своих коронных блюда, но, пожалев денег на телефоне, не стала отправлять MMS, а просто сфотографировала, чтобы завтра похвастаться перед Чэнь Чжао.

Хуан Байхань сегодня был на свадьбе двоюродного брата, но печатал он медленно, и в группе «cos» ему было не угнаться за Ван Чанхуа и У Юй. Его реплики никто даже не замечал.

В групповых чатах так всегда: если медленно печатаешь — не достоин общения.

Поэтому ему оставалось только в группе «sweet» жаловаться Моу Цзявэнь и Юаньюань на давно невиданных родственников: то тарелку курицы в соевом соусе съели, не успел он и палочки протянуть, то ребёнок на него помочился, то подружки невесты оказались некрасивыми… и прочие мелочи жизни.

Моу Цзявэнь сегодня ходила в зоопарк с одноклассниками из средней школы, а Юаньюань после ужина отправилась по магазинам с мамой. У каждого были свои дела, и казалось, что жизнь у всех была яркой и разноцветной.

Сун Шивэй смотрела на сообщения в чате, которые одно за другим появлялись на экране.

Сегодня она никуда не выходила и сидела в их доме площадью более трёхсот квадратных метров. Точнее, большую часть времени она провела в своей спальне.

Спальня площадью более сорока квадратных метров, с собственной ванной, была обставлена дорого и со вкусом.

Но Сун Шивэй гораздо больше хотелось вернуться в тесное, на первый взгляд, но такое свободное университетское общежитие.

Тук-тук-тук!

Снаружи снова послышался стук в дверь, и раздался голос её матери, Лу Мань. В нём слышалось раздражение — она, должно быть, снова нахмурилась.

— Кто тот парень, который гулял с тобой в тот вечер? — спросила Лу Мань. — Ты так и не собираешься говорить?

Сун Шивэй не хотела отвечать. Она молча смотрела, как друзья общаются в группе. Пусть они и жаловались, но… для неё, человека, которому на каникулах даже из дома выйти нельзя, их жизнь всё равно казалась завидной.

— Не думай, что если ты молчишь, у меня нет других способов, — сказала Лу Мань через дверь. — У меня есть знакомые в вашем университете. Если я захочу узнать, я обязательно узнаю.

Лу Мань была профессором в Южно-Китайском сельскохозяйственном университете, известном вузе Гуанчжоу. И, как она и сказала, знакомые в университете Сунь Ятсена у неё действительно были.

Услышав это, Сун Шивэй вдруг нахмурилась.

Её мать тоже когда-то начинала хмуриться так же, неосознанно, пока это не переросло в привычку.

Она, казалось, невольно передавала эту привычку и своей дочери.

Сун Шивэй подошла и открыла дверь, спокойно глядя на мать.

— Это просто мой друг. Пожалуйста, не беспокой его.

— Я спрашиваю тебя со вчерашнего дня, а ты молчишь, — холодно отрезала Лу Мань. — А теперь, услышав, что я собираюсь найти его в университете, забеспокоилась и открыла дверь?

Взгляд Сун Шивэй дрогнул. Она, казалось, совершенно не понимала логику матери. Глубоко вздохнув, она сказала:

— Я просто считаю, что не нужно доставлять другим людям неудобства.

— Почему это неудобства? — возразила Лу Мань. — Раз это просто друг, почему я не могу с ним познакомиться? Я просто хочу знать, что он за человек и с какими намерениями к тебе приближается.

Сун Шивэй посмотрела на упрямое выражение лица матери и поняла, что переубедить её невозможно. Она молча закрыла дверь.

Снаружи Лу Мань продолжала говорить:

— Не думай, что мама тебя слишком контролирует. Я же ради твоего блага…

Сун Шивэй не хотела отвечать. Она тихо открыла окно в спальне.

Лунный свет, словно долго ждавший снаружи и нетерпеливо рвавшийся внутрь, хлынул в комнату и расплескался по полу.

За окном ночной ветер был всё так же нежен. Плывущие по небу облака, казалось, торговали свободой. На столе стояла их с матерью фотография, где они обе счастливо улыбались. Но после слов матери эта улыбка казалась какой-то насмешкой.

Сун Шивэй внезапно захотелось спуститься и пройтись. Впервые за много лет она почувствовала, что если останется дома ещё хоть немного, то задохнётся от давления в груди.

Она переоделась и решительно направилась к выходу.

Сидевшая в огромной, пустынной гостиной Лу Мань инстинктивно нахмурилась:

— Ты куда?

— Пройдусь по нашему жилому комплексу, — ответила Сун Шивэй, обуваясь.

— Подожди, уже так поздно… — Лу Мань поспешно встала.

Но не успела она сделать и двух шагов, как раздался хлопок двери. Сун Шивэй ушла.

Лу Мань на мгновение застыла. Хотя дочь и не хлопнула дверью со всей силы, но так из дома она уходила впервые.

— Профессор Лу, — в этот момент домработница, отвечавшая за готовку, принесла чашку птичьего гнезда.

Лу Мань махнула рукой:

— Шивэй спустилась прогуляться. Подадите ей, когда вернётся.

Домработница уже собиралась унести чашку обратно на кухню, чтобы подогреть позже, как вдруг услышала за спиной вопрос Лу Мань:

— Тётя Жун, я, может, слишком строга с ней?

Домработница не посмела сказать что-то лишнее и, выбрав самый безопасный вариант, с улыбкой ответила:

— Вы же о ней беспокоитесь. Шивэй, может, сейчас и не понимает, но когда вырастет, обязательно поймёт…

Лу Мань ничего не ответила. Нахмурившись, она подошла к балкону, чувствуя укол сожаления.

На самом деле, каждый раз после ссоры с дочерью или после того, как она заставляла её делать то, чего та не хотела, она потом жалела.

Но в следующий раз ей снова было трудно себя сдержать.

Она посмотрела на часы — было уже десять вечера. Она хотела написать, что поздно и небезопасно, но сообщение само собой превратилось в приказ:

«За пределы комплекса не выходить. В 22:20 быть дома. Иначе я сама спущусь и найду тебя».

***

Сун Шивэй сидела на каменной скамейке. Только сейчас, выйдя из дома, она заметила, каким тёмно-синим и глубоким было сегодня небо. Перед лицом этого высокого ночного свода она вдруг почувствовала себя такой крошечной.

Рядом был искусственный пруд, над которым мерцали светлячки. Из низкой травы доносилось кваканье лягушек. От всего этого на душе стало немного легче.

Но когда она увидела сообщение от матери, всё вокруг снова потеряло свои краски.

Сун Шивэй хорошо знала свою мать: когда дело касалось контроля, она всегда сдерживала свои обещания.

Удушающие оковы материнской любви, словно схлопывающаяся чёрная дыра, грозили поглотить ту малую толику счастья, что она обрела в университете.

«Интересно, сможет ли папа её переубедить», — подумала Сун Шивэй.

Она не была бесчувственной куклой. Общение с Чэнь Чжао дарило ей невиданное прежде чувство новизны.

Сплетни в школьном кампусе, помощь Чжао Юаньюань в укреплении её положения в общежитии, первый раз, когда её попросили угостить всех, первый раз, когда она готовила на крошечной кухне… За холодной и отстранённой внешностью скрывалась тихая, безмятежная радость.

Словно солнечные лучи падали на неё, понемногу высушивая промокшую насквозь ватную куртку.

Но, достав телефон и нажав на контакт «Папа», Сун Шивэй засомневалась и в конце концов сдалась.

Если бы папа действительно мог переубедить маму, их отношения не дошли бы до такой точки.

«А Цзявэнь?»

Она подумала об одной из своих немногих подруг. Но что та могла сделать?

В этот момент Сун Шивэй вдруг почувствовала себя москитной сеткой: она не могла удержать ни капли свободы и счастья, пропуская их сквозь себя и оставляя лишь комья давящей, как вата, тоски.

В конце концов, Сун Шивэй решила, что нужно предупредить Чэнь Чжао. Если её мать однажды найдёт его, он хотя бы будет морально готов.

А может, это был способ попрощаться с этим «интересным» парнем, и её университетская жизнь станет такой же, как и школьная, — тусклой и безмятежной.

Сун Шивэй открыла группу «sweet». Свет экрана освещал её бледное лицо. Палец замер над аватаркой Чэнь Чжао.

Но, открыв диалоговое окно, она вдруг поняла, что не знает, как начать разговор.

Она впервые писала парню по своей инициативе.

После долгих колебаний Сун Шивэй напечатала два слова:

«Ты здесь?»

***

Чэнь Чжао в это время на стареньком домашнем компьютере играл в «Танчики». Чэнь Пэйсун сидел рядом и давал советы, то и дело указывая, в какую сторону двигаться.

Мао Сяоцинь, постирав одежду сына, сидела на диване, щёлкала семечки и смотрела сериал «Золотой брак» с Чжан Голи и Цзян Вэньли.

Увидев сообщение в QQ, Чэнь Чжао и сам немного удивился.

На его памяти, первая красавица школы впервые писала ему сама.

— Пап, теперь ты, — Чэнь Чжао уступил отцу место у компьютера, взял телефон и ответил: — Здесь.

Шивэй: Я хочу тебе кое-что сказать.

Чжао: Хорошо, говори.

Но Чэнь Чжао прождал довольно долго, а от Сун Шивэй не было ни слова.

Он задумался и написал:

Чжао: Наверное, история сложная, и ты не знаешь, как начать?

На этот раз она ответила быстро:

Шивэй: Да.

«Вот как…»

Чэнь Чжао почесал затылок. Раз уж дело сложное, и она не знает, как начать, он ответил:

Чжао: Тогда давай поговорим лично. Назначай место.

Увидев слова «поговорим лично», сердце Сун Шивэй ёкнуло.

Она не думала встречаться с парнем так поздно, тем более что мать приказала ей не выходить за ворота комплекса и вернуться до 22:20.

Но, глядя на ворота, за которыми сновали машины, она почувствовала, как в ней просыпается подавленный бунт. Внутри вспыхнул непреодолимый порыв порвать с нынешней жизнью, порыв, способный сжечь любые оковы. Сун Шивэй вдруг отчаянно захотела выйти.

Почему нельзя выходить из комплекса?

Почему нужно вернуться ровно к 22:20?

Неужели я не заслуживаю ни капельки свободы?

Сун Шивэй взяла телефон. Её бледное лицо, казалось, порозовело от предвкушения этого бунтарского поступка.

Она напечатала:

Шивэй: Ты знаешь «Чжуцзян Дицзин»? Рядом набережная, можно там прогуляться.

««Чжуцзян Дицзин»? — подумал Чэнь Чжао. — Да кто в Гуанчжоу не знает этот дорогущий комплекс? Там одна спальня стоит как вся наша квартира».

Чжао: Знаю, жди меня.

Ответив, он предупредил родителей и, уже выходя, посмотрел на веточки османтуса на обувной полке.

Словно повинуясь какому-то наитию, он взял одну и сунул в карман.

Пояснения:

4399.com: Очень популярный в Китае сайт с браузерными флеш-играми, своего рода аналог Miniclip или Armor Games для китайской аудитории.

MMS: Мультимедийные сообщения, позволявшие отправлять картинки и мелодии.

«Золотой брак»: Культовый китайский сериал 2007 года, рассказывающий о 50-летней истории брака одной пары. Очень популярен у старшего поколения.