Глава 7 (Часть 2)

— … — Чуя застыл на мгновение, затем прижал Аяку к сиденью, пристегнул его ремнем безопасности и, сев за руль, резко тронулся с места.

Аяка не успел опомниться, как его прижало к сиденью. Он не сомневался, что без ремня безопасности его бы уже выбросило из машины.

— Эм… — глядя на рыжие волосы Чуи, Аяка не выдержал. — Куда ты меня везешь?

Но Чуя уже говорил по телефону через Bluetooth-гарнитуру. Аяка не мог разобрать, с кем разговаривает Чуя, но слышал отдельные слова: «задание», «проблема», «последствия» и тому подобное.

Повесив трубку, Чуя посмотрел в зеркало заднего вида. Аяка безвольно лежал на сиденье, словно душа покинула его тело.

Слегка нахмурившись, Чуя сбавил скорость. Он понял, что немного потерял самообладание.

Узнав, что этот ребенок — Дадзай Осаму, Чуя почувствовал, как в голове роятся вопросы. Он только что разговаривал с Дадзаем по телефону, значит, этот ребенок — не тот Дадзай, которого он знал.

Кроме того, способность Дадзая делала его невосприимчивым к другим способностям. Так как же появился этот ребенок?

Чтобы получить ответы на эти вопросы, нужно было увидеть Дадзая лично. По крайней мере, узнать, не является ли появление этого ребенка частью какого-то заговора.

Задание в Токио еще не было полностью выполнено, вечером должен был состояться банкет. К счастью, это не было важным мероприятием, и, поручив завершение работы подчиненным, Чуя вместе с Аякой отправился в Йокогаму.

Еще до наступления темноты они подъехали к зданию Вооруженного Детективного Агентства. Чуя не стал подниматься наверх, а повел Аяку в кафе на первом этаже.

Раздался звонкий «дзень». Перед Аякой предстала сцена, которую он видел бесчисленное количество раз в аниме. В нескольких шагах от него лежал Дадзай Осаму.

— Чуя~ — услышав звук открывающейся двери, Дадзай даже не поднял головы, лениво протянув. — Сейчас мое время для прыжка в реку.

— Ты, чокнутый самоубийца! — Чуя, только что выглядевший серьезным и взрослым, мгновенно изменился в лице. — В один прекрасный день тебя обманут, и ты даже не заметишь!

— Что такое? — Дадзай с недоумением поднял голову. Очевидно, он успел вздремнуть, пока ждал. В уголках его глаз цвета индиго блестели слезы, а каштановые волосы растрепались по щекам.

Сонное выражение его лица сменилось удивлением, когда он увидел Аяку.

— Чуя, где ты нашел эту матрешку?!

Пока бинты на глазах Аяки не были сняты, он больше походил на Дадзая из Темной Эры. Сейчас же он был вылитый Дадзай из ВДА, даже взгляд был похожим.

Дадзай резко сел на диване и направился к Аяке, намереваясь получше рассмотреть этого ребенка, как две капли воды похожего на него самого.

Аяка поджал губы и, схватив Чую за край одежды, спрятался за его спиной. Сейчас ему нельзя было идти в ВДА. Хотя встреча с Дадзаем Осаму была радостным событием, если бы его увидел Рампо, то сразу раскусил, и неизвестно, удалось бы ему сохранить свою тайну.

По сравнению с могущественными Чуей и Годзё, Аяка больше боялся тех, чья сила заключалась в интеллекте.

Его невольное движение получилось немного капризным и задело Чую за живое. Глядя на испуганного ребенка, Чуя обнял его и встал перед ним, закрывая его собой.

— Тупой Скумбрия, ты его напугал.

— Я еще ничего не сделал! — возмущенно надул губы Дадзай, но все же отказался от идеи рассмотреть Аяку. — Так где ты его взял, Чуя?

Он говорил так небрежно, словно речь шла о каком-то бездомном животном. Чуя недовольно нахмурился.

— Ты что, даже не помнишь, что натворил?

— Хм? — Дадзай резко распахнул глаза, отступил на несколько шагов и принял защитную позу. — У Чуи вроде нет способности к деторождению?

Чуя нахмурился, сдержался, но все же не выдержал и ударил Дадзая ногой.

Дадзай тактически отступил, идеально уклонившись от удара, и пробормотал:

— Атаки Чуи на меня не действуют.

Наблюдая за их перепалкой, Аяка вдруг почувствовал себя лишним.

Впрочем… наблюдать за их шутливой перебранкой в 3D было довольно забавно. Сдерживая желание принести стульчик и начать щелкать семечки, Аяка, моргая, смотрел на них.

Его взгляд был слишком пристальным, и Дадзай, посмотрев на Аяку, вдруг решил подшутить над ним. Обращаясь к ребенку через Чую, он спросил:

— Хочешь к папе?

— … — Значит, Чуя — моя мама? — этот вопрос чуть не сорвался с губ Аяки. Он сдержался и, снова выглянув из-за спины Чуи, с презрением посмотрел на Дадзая.

— Ты мне не папа!

Мысль о том, что он сам себя родил, была слишком пугающей. Аяка вздохнул и снова повторил:

— Ты им быть не можешь!

— Почему ты так уверен? — Дадзай подошел к Аяке и ущипнул его за щеку. — Папе очень обидно это слышать.

Как быстро он вошел в роль?!

Аяка нахмурился и применил свое секретное оружие — слезы. Сначала он немного сдерживался, позволяя слезам накопиться, а затем дал им волю. Так он создавал впечатление, будто изо всех сил пытается не плакать, что выглядело еще более трогательно.

— Эй! — Дадзай явно не ожидал, что Аяка так легко расплачется, и на мгновение застыл, но затем его снова охватило желание подшутить. — Ты так легко плачешь, ты что, девочка?

Этот метод провокации, работающий только на детей, явно не подействовал на Аяку. Он давно усвоил, что плачущим детям достаются конфеты.

Плача, он подошел к Чуе и, подняв на него глаза, произнес гнусавым голосом:

— Братик, этот любитель бинтов… такой противный!